В какой-то момент именно это и произошло. Тогда платежи натурой и таможенные сборы перестали поступать в казну. Недовольные подчиненные народы стремились к независимости. Ослабленная центральная власть не могла сразу посылать войска для возврата стратегических пунктов, перешедших в руки повстанцев, или для насильственного сбора дани. Государственная машина выключилась, а запустить ее снова было уже невозможно. Можно предположить, что, если бы природа территории между Волгой и Кавказом оказалась щедрее к хазарам или у них проявилась естественная склонность к какому-то из промышленных производств, они могли бы остаться на плаву, постепенно вернуть себе – силой или дипломатией – покоренные народы и восстановить политическую и коммерческую систему в своей стране. Но для этого не оказалось никаких условий.
Хотя расовые и религиозные различия в империи хазар, безусловно, внесли свой вклад в ее распад, основную причину все же следует искать в ее характере. Ведь по сути империя была агломерацией смежных территорий без естественных границ. Она не могла обеспечить себя и в перспективе была не способна создать постоянную стабильную политическую и экономическую общность. Пока эти территории находились в руках военной аристократии, хазары-иудеи, всадники которых контролировали то, что находится между городами и гарнизонами, имели власть. Что касается географических размеров и политической важности, Хазария в период наивысшего расцвета могла соперничать с величайшими народами своего времени. Но такое положение дел сохранялось недолго. Военный контроль прекратился, и Хазария пала, поскольку других внутренних связей у нее не было. Парадокс заключается в том, что некоторые более мелкие группы, которые входили в империю, сохранились до сегодняшнего дня, а хазары, некогда бывшие «несравненно более могущественными»92, оказались забытыми.
Параллели с национальными государствами на востоке и западе не слишком информативны и полезны. История Франции, к примеру, или Персии прослеживается через периоды экспансии и упадка до глубокой древности. Древняя Галлия и Иран и сегодня имеют живых представителей в современных обществах. Иначе обстоят дела с империями кочевников, которые стремительно возвышаются и так же быстро исчезают с исторической сцены. Такими были империи гуннов и монголов. Нам известно в подробностях, как последняя распространилась на большую часть цивилизованного мира, включив в себя некоторые великие государства. Но поток схлынул, и монголы оказались намного менее важными, чем нации вроде Персии или Китая. Приключения хазар имели меньший размах, чем монголов. Численность их вооруженных сил и размер территорий, которые они контролировали, никогда не приближались к соответствующим показателям монголов. Да и их взлет к власти не был столь зрелищным. Но закат монголов или гуннов помогает нам понять судьбу, постигшую хазар в Х и XI веках93.
Глава 9
Конец Хазарского государства
В предыдущей главе мы обсудили, в чем, предположительно, могла заключаться слабость Хазарского государства. Теперь мы собираемся проследить ход событий, которые привели к его распаду и окончательному исчезновению. В середине X века, как следует из рассказов Истахри (320/932) и Масуди (332/943), а также из хазарской переписки, государство процветало. Если верить Кембриджскому документу, хазары в этот период добились значительных военных успехов, особенно против Византии1. Однако серьезную угрозу их империи составляло укрепление российского влияния. Когда именно начались набеги русов вниз по Волге, сказать трудно2.
В ранний период русы были под влиянием хазар, по крайней мере в культурном отношении3. Их хакан упоминается в арабских источниках4, а также в латинском повествовании о византийском посольстве к императору Запада в 839 году5. Титул, по мнению Маркварта6, мог быть позаимствован у хазар. Позднее, во времена Ибн-Фадлана, русский царь, как и хазарский хакан, имел заместителя, который командовал армиями, вел войны с врагами и представлял царя перед народом7. Заки Валиди не сомневается, что эту должность русы позаимствовали из хазарской системы8. Судя по всему, Ибн-Фадлан слышал о русских воеводах9.
В IX веке русы уже были достаточно сильны, чтобы занять часть хазарской территории на западе, включая город Киев (878?)10. В это время мы уже регулярно слышим об экспедициях русов вниз по Волге. Во времена Саида Хасана ибн Зайда, правителя Табаристана между 251/864 и 270/884 годами, русские экспедиции дошли до Каспия и организовали неудачную атаку на Абаскун, что на восточном берегу11. В 298/910 году шестнадцать русских кораблей снова появились в Абаскуне. На этот раз они разграбили поселение и окружающую территорию, убили и увели с собой много мусульман12. Присутствие этих судов на Каспии, вероятно, может объясняться коммерческими преимуществами, которые получали хазары, когда путь по Волге был открыт. Как уже говорилось, русские суда, проходя через страну, должны были платить сбор в размере десятой части стоимости грузов. Об этом писал Ибн-Хордадбех около 840 года, но существование движения судов подтверждается и в более поздний период, когда хазары уступили свои западные территории русам13. Мы имеем все основания утверждать, что суда, которые напали на Абаскун, вышли в Каспий с позволения хазарского правительства.
Однако ситуация менялась. Вскоре после второго нападения на Абаскун русы потребовали, чтобы их военному флоту позволили использовать волжский водный путь14. Намереваясь совершать набеги на Каспийское побережье, они предложили хазарам половину добычи за такое разрешение. И оно было получено.
Гиббон как-то заметил: «В мировой истории я усматриваю только два военных флота на Каспии»15. При этом он указывает на македонский флот под командованием адмирала Патрокла, который, как утверждают, спустился вниз по реке Оксус из Центральной Азии16, а также флот и армию, которую Петр Великий привел из окрестностей Москвы на Каспийское побережье. Русские корабли, о которых мы сейчас говорим, тоже были военными. Флот состоял из 500 кораблей с командой из 100 человек на каждом. Для тех дней это была внушительная сила. Мы не знаем, почему хазары разрешили русам войти в самое сердце своей страны, хотя были достаточно сильны, чтобы им противостоять. Возможно, их правители, не слишком жаловавшие мусульман, были рады возможности им насолить чужими руками, поскольку русские экспедиции явно имели целью мусульманские провинции на Каспии. Как бы то ни было, решение хазарских властей создало чрезвычайно опасный прецедент.
В рассматриваемом случае (примерно 913 г.)17 русы совершили набеги на многие поселения на Каспийском побережье и добрались даже до Ардабиля и Азербайджана, до которых было три дня пути по суше. Рассказ Масуди о том, что случилось, был приведен в главе 7. С тех пор, насколько известно Масуди, с их стороны не было аналогичных попыток. Но в том году, в котором он писал (332/943), они снова пришли на Каспий, причем результаты были не намного менее разрушительными. Экспедиция 943 года была масштабной. Русы захватили Бердаа и удерживали город в течение года18. Даже следующие поколения помнили рассказы об их лагере у города19. Захватчики пострадали не от рук хазар, о роли которых можно только догадываться, а от чумы, которая настолько их ослабила, что они не смогли противостоять мусафириду Марзубану ибн Мухаммеду, правителю Азербайджана, который отогнал тех, кто выжил, обратно на корабли. В том, что случилось, благочестивые мусульмане усмотрели Божественную кару за несчастья, принесенные с собой захватчиками20.
Очевидно, другая стадия в отношениях между хазарами и русами отмечена в ответе Иосифа. Судя по всему, пришло время, когда власти Хазарана-Итиля-Атиля запретили проход вниз по Волге военным флотам. В короткой версии документа сказано: «…живу я у устья реки… Я охраняю устье реки и не пускаю русов, приходящих на кораблях, прибывать морем, чтобы идти на исмаильтян, и точно так же я не пускаю всех врагов их на суше приходить в их страну. Я веду с ними войну. Если бы я их оставил в покое, они уничтожили бы всю страну исмаильтян до Багдада». Длинная версия несколько многословнее: «Знай и уразумей, что живу я у устья реки. С помощью Всемогущего я охраняю устье реки и не пускаю русов, приходящих на кораблях, прибывать морем, чтобы идти на исмаильтян, и точно так же я не пускаю всех врагов их на суше приходить к [Баб-аль-Абвабу?]21. Я веду с ними войну. Если бы я их оставил в покое, они уничтожили бы всю страну исмаильтян до Багдада и до страны». Таким образом, мы понимаем, что в 960 году хакан считал жизненно важным не пускать русские корабли вниз по Волге на Каспий.
Очевидно, эти экспедиции обеспечили русов историями, которые можно было рассказывать, и поражениями, за которые следовало отомстить. Что еще важнее, они теперь хорошо знали характер и силу хазарских укреплений. Привычное движение по Волге, скорее всего, продолжалось22. Хазары, со своей стороны, могли принять решение о закрытии реки для военного флота после экспедиции 332/943 года. Изменение политики, вероятно, повлекло за собой последнюю и самую масштабную экспедицию русов в Хазарию, которая имела место двадцатью годами позже.
