— Что это все значит?
— Я имею в виду Великий межнациональный союз, представителями которого мы являемся! — Толстяк указал взглядом на военных. Те церемонно поклонились.
— Нам хорошо известно ваше имя, — продолжал толстяк. — Мы обращаемся к вам за помощью, ибо испытываем острую нужду в людях, подобных вам. Здесь, вдали от цивилизованного мира…
— Оставьте этот разговор, — прервал Владимир Иванович. — Я вам не помощник.
— Вы хотите стать бессмысленной жертвой? — искренне удивился толстяк. — Но правительства наших государств по-должному оценят ваши заслуги! Вы ученый и должны служить науке!
— Наука? — медленно произнес профессор. — Иногда бывает полезнее не жить, а умереть. Люди науки не раз оказывались перед таким выбором.
Военные быстро заговорили на неизвестном Владимиру Ивановичу языке. Толстяк стукнул кулаком по столу:
— Хорошо, идиот, мы убьем тебя! Но прежде подумай хорошенько! Мы ведем здесь громадной важности работы. Ваша экспедиция помешала нам. Несмотря на это, работа будет закончена. Учтите, что смерть ваша не принесет большевикам никакой пользы.
Мы требуем от вас немногого: вернуться к своим и немедленно вывести экспедицию из тайги. Вы должны заявить, что никакого метеорита не обнаружили и что искать его бесполезно. Ваш ассистент останется заложником. Если вы предадите нас, он будет немедленно убит. Если же вы предоставите нам возможность спокойно закончить работу, мы его отпустим. Пока же вы скажете, что он разбился при прыжке и что вы его похоронили в тайге… Ответ дадите утром.
Владимир Иванович мучительно думал, пытаясь найти выход из создавшегося положения. Он прекрасно понимал, что помощь непременно прибудет в самое ближайшее время. Нельзя ли пока оттянуть с ответом и заодно попытаться кое-что выведать?
— Скажите, — обратился он к толстяку, — а где гарантии, что моему другу действительно будет сохранена жизнь? И потом, я хочу знать хотя бы некоторые подробности вашего предприятия. Если оно таит угрозу для моих соотечественников, то я, конечно, с вашими условиями никогда не соглашусь.
— О, что вы, профессор! — обрадованно заговорил толстяк. — Мы же не варвары. Обо всем этом с вами поговорит ваш коллега мистер Джонс, наш научный консультант. — С этими словами толстяк нажал кнопку звонка.
Прошло несколько минут. За стеной послышались быстрые шаги и в комнату вошел Тропот.
Владимир Иванович едва не вскрикнул от неожиданности. Но он не ошибся — это был Тропот. «Товаровед» торопливо пошел навстречу Владимиру Ивановичу, приготовившись к рукопожатию. Профессор резко убрал руку за спину…
Бабочкин вернулся из Красноярска и привез следователя. Тот тщательно осмотрел комнаты Тропота и Иванова, опросил всех и улетел обратно. На другой день покинули факторию девушки.
Погода испортилась. Моросил дождь, над тайгой нависли тяжелые тучи. Томясь вынужденным бездействием, Санин, Нормаев и Переплетчик с нетерпением ждали вестей из Красноярска, где — они уже знали об этом — снаряжалась экспедиция из охотников для розыска профессора и Кочетова.
Наконец, однажды на рассвете студенты были разбужены тоненьким пароходным свистком. Когда они прибежали на берег реки, пароход уже причалил, и по мокрому трапу выходили таежные охотники с централками, с топорами и сумками. Лева Переплетчик насчитал двадцать шесть человек. Возглавлял экспедицию тот же чекист.
Охотники шумно разместились по комнатам, развели огонь, и скоро в большом закопченном котле весело забурлил чай.
Чекист и двое охотников-руководителей заперлись с Саниным в отдельной комнате и долго, вникая в мельчайшие подробности, расспрашивали о тропинках, о густоте зарослей, о болотах, о выносливости Владимира Ивановича и Кочетова, об их снаряжении…
Как только рассвело, был отдан приказ выступить.
Шли одной колонной, взяв направление на загадочную долину. Впереди двигались пять человек с топорами, расчищая дорогу остальным. Состав пятерки то и дело менялся. Иногда действовали все вместе: гатили преграждавшие путь топи.
Продвигались вперед медленно, но верно. К ночи прошли километров пятнадцать.
На другой день к полудню экспедиция достигла края долины и стала спускаться по склону. Лес здесь был разрежен, в низине курилась непонятная дымка.
— Сырость какая стоит кругом, — переговаривались охотники.
Между тем путь становился все труднее. Какая-то тяжесть давила на сердце, воздух был густым, влажным, неподвижным. Слезились глаза. Кружилась голова, все тело будто наливалось свинцом.
Люди стали терять сознание, падать. Наиболее сильные, с трудом передвигая ноги, брели дальше, но и они, запнувшись, в беспамятстве валились наземь. И вдруг впереди, за деревьями, замелькали фигуры людей в противогазах…
* * *
Вот уже третий день об экспедиции не было никаких вестей. И тогда были приняты решительные меры.
Командарм Особой Дальневосточной находился в инспекторской поездке, когда ему вручили телеграмму из Хабаровска, сообщая, что на пять часов вечера его вызывает к прямому проводу Москва. Так как времени было уже около трех, то командарм оставил железную дорогу и пересел на самолет. Через час он уже был в Хабаровске.
Ровно в пять в кабинете командующего раздался звонок. Вызывали из Наркомата обороны.
Ах, вот в чем дело! Москву интересуют приключения экспедиции Блюмкина…
— С экспедицией творится что-то неладное. Не вмешаться ли вам в это дело? Попробуйте выяснить, кто это там орудует в тайге, срывая работу ученых.
Командарм мысленно выругал себя. Хотя экспедиция Академии наук была сугубо гражданской и работала, собственно, не на Дальнем Востоке, командарм все же считал большим упущением, что не заинтересовался ею. Работая на самом далеком рубеже страны, он давно уже научил себя не разделять непроходимой стеной дела гражданские и военные. Слишком часто сугубо штатские, казалось бы, дела перерастали здесь в военные, а события, происходящие, скажем, в Свердловской области, имели подчас прямое касательство к Хабаровску. Враг действовал не только атакой в лоб, но и обходом.
— Так как же насчет экспедиции Блюмкина? — продолжал спрашивать настойчивый голос.
— Что говорить, — торопливо отвечал командарм, — займемся, конечно, займемся.
…Раннее осеннее утро застало аэродром Н-ского авиаполка в необычайном оживлении.
На стартовой линии стояли тяжелые самолеты с заведенными для прогрева моторами. К командиру полка то и дело входили люди с последними сводками погоды, с картами, с рапортами. В восемь часов утра все приготовления были закончены, и у самолетов выстроилось двести парашютистов, вооруженных винтовками и ручными пулеметами, с противогазами через плечо. Командир полка внимательно оглядел строй и зачитал приказ о предстоящем авиарейде.
— По самолетам! — раздалась команда.
Гул пропеллеров, сотрясая воздух, густо плыл над землей. Стартер махнул флажком, и первая машина побежала по полю.
Распластав широкие крылья, самолеты шли на северо-запад. На исходе второго часа полета командиры экипажей приняли радиограмму с высланного вперед самолета-раз-ведчика.
«Идите прежним курсом. Через час будет достигнута долина, окруженная горами с запада и востока. Вся долина в тумане. Высадку производить в квадрате 40–70, с высоты 8оо метров, в противогазах».
Десант подготовился к высадке.
Подхваченные воздушными водоворотами, парашюты хлопали, как открываемые зонты.
Их белые купола появились в воздухе один за другим, и скоро небо словно украсилось ромашками.
Рев многокрылой эскадрильи вызвал в таежной колонии панику. Бандиты прятались, ожидая чуть ли не бомбардировки. Эта паника как нельзя лучше способствовала успеху операции.
Не прошло и получаса, как из ворот ограды показался парламентер с белым платком в руке. За ним высыпала толпа человек в пятьдесят, одетая во что попало и имевшая весьма неприглядный вид.
Бандиты были быстро обезоружены, и десант разделился на три отряда. Один пустился в погоню за бежавшими главарями, другой — освобождать профессора и Кочетова, третий взял на себя охрану пленных.
Через два часа отряд, преследовавший беглецов, вернулся, приведя с собой одного из них, с чемоданом каких-то чертежей. Чемодан немедленно перешел в руки Владимира Ивановича.
Что за секрет так ревностно охраняли эти люди? Не связано ли это с метеоритом, над разгадкой тайны которого вот уже столько лет бьется наука? И, не теряя больше времени, Владимир Иванович и Кочетов в сопровождении десантников переступили порог таинственной ограды…
