Из сообщений общенационального характера принято в первую очередь (в мирные времена) выпускать новости, поступившие от главных ньюсмейкеров страны: президента, правительства, Федерального Собрания, Конституционного Суда, Верховного Суда и так далее по статусу. Это называется главные новости.
Закон РФ «О средствах массовой информации», ст. 38, говорит, что новостная политика любого СМИ должна предусматривать взаимодействие с официальными ньюсмейкерами в целях обеспечения права граждан на оперативное получение достоверной информации.
Статья 38. Право на получение информации
Граждане имеют право на оперативное получение через средства массовой информации достоверных сведений о деятельности государственных органов и организаций, общественных объединений, их должностных лиц.
Государственные органы и организации, общественные объединения, их должностные лица предоставляют сведения о своей деятельности средствам массовой информации по запросам редакций, а также путем проведения пресс-конференций, рассылки справочных и статистических материалов и в иных формах.
Если произошло нечто из ряда вон выходящее, то все ньюсмейкеры мирного времени отодвигаются, а на первый план выходит Событие номер один. (Типологически это чрезвычайная новость. Некоторые журналисты называют чрезвычайные новости жесткими.) Таким событием, например, стала трагедия североосетинского города Беслан в сентябре 2004 г., когда террористы захватили школу и взяли около тысячи трехсот заложников. В те дни СМИ не только России, но и всего мира круглосуточно передавали информацию о трагедии, поскольку обнародуемые факты касались действительно всех. Речь шла о международном терроризме и о гибели сотен детей.
Особенно подчеркнем, что во время таких событий, как теракт в Беслане, необычайно возрастает чувствительность аудитории всех возрастов и любого уровня образованности к слову прессы. Если людям кажется, что информация противоречива или ее недостаточно, начинается сверхактивное «чтение между строк», поиск особых смыслов в интонациях ведущих, обмен мнениями везде и всеми способами. Это настоящее испытание для СМИ на правдивость и искренность.
Задеть чувства аудитории (и потерять аудиторию) в такой ситуации можно чем угодно. Например, если в обычное время радиоведущему как-то прощались «религиозные конфессии» (т. е. тавтология, «масло масляное») и неправильные ударения в общеупотребительных словах (правильное обеспечение часто заменяют неправильным... даже не будем его приводить), то в такие дни неграмотность ведущего воспринимается иначе и приравнивается к некомпетентности, — разумеется, той частью аудитории, которая разбирается в тавтологиях и ударениях. Для прочей аудитории очень ясными, прозрачными, говорящими становятся тон и мимика ведущих, стилистика печатных текстов и фотографий. Люди начинают обостренно воспринимать абсолютно все, лишь бы все-таки получить сведения, соответствующие действительности. И получают, несмотря ни на какие экивоки СМИ.
Практика свидетельствует, что грамматические ошибки в речи телерадиожурналистов обещают аудитории массу других профессиональных огрехов. Объяснить это можно, видимо, так: если у человека не хватает внимания на такие «детали», как правила родной речи, то у него не хватает внимания и на факты окружающей жизни. Сгруппировать факты, подчеркнув композицией материала и голосом главное, он не в силах. Психологически аудитория так это и воспринимает. Возможно, есть и другие объяснения этой взаимосвязи, но наблюдения, в том числе за студентами, показывают, что она существует.
Очень напряженно в дни ЧП работают информационные агентства. На их сообщения с готовностью ссылаются все другие СМИ. Корреспонденты агентств выдают информацию непрерывно. Собственно, работа в агентствах кипит всегда, это вечно горячая точка журналистики, но в данном контексте мы хотим подчеркнуть авторитетность этого сегмента системы СМИ.
Аналитики агентств, принимающие ленту, незамедлительно обрабатывают и рассылают информацию подписчикам. Теле- и радиоканалы, если не успевают дать что-то новое от своих корреспондентов к очередному выходу в эфир, в первую очередь ссылаются на поступившие от агентств сведения: это нормально. (На Интернет в дни Беслана ссылок в СМИ было мало. Очевидно, когда вопрос доверия к информации становится жизненно важным, аудитория предпочитает исторически сложившиеся источники с устоявшимися репутациями.) Впрочем, ситуация стремительно меняется. Сейчас мы все чаще видим в легитимных СМИ ссылки на блоги, на любительское видео, т. е. потоки перемешиваются, а блогеры начинают чувствовать себя журналистами и даже, бывает, ньюсмейкерами. На то пока нет правовых оснований (разве что блогер зарегистрирует свой блог в качестве СМИ), но несколько лет назад и блогов не было. А теперь они есть, причем чуть не у каждого пользователя Сети. Чрезвычайно интересно, что будет с блогер-ством лет через десять. По состоянию на лето 2011 года блогосфера бурно растет.
В начале этой главы мы сказали, что все оперативные издания конкурируют между собой прежде всего в новостной нише. Как же происходит эта борьба за внимание аудитории, если доступ к ленте, к Интернету, к официальным документам, да и вообще к миру СМИ, казалось бы, для всех открыт?
Вот тут и проявляется еще один аспект творческой деятельности журналиста.
Передать сообщение раньше других. Для этого нужны не только исправные компьютеры, чтобы принять файл от информационного агентства, но и собственная разветвленная корреспондентская сеть, состоящая из быстродействующих профессионалов. Все корреспонденты этой сети должны четко представлять, что считает новостью их редакция, и уметь оказаться в нужном месте в нужное время, даже если у машины испортился двигатель, у телеоператора разрядились аккумуляторы, на район налетел тайфун, началось землетрясение и т. д.
Корреспондент, способный дать прямой репортаж хоть из кратера вулкана, — это бесценное сокровище для любой редакции. Его творчество проявляется прежде всего в том, что он предельно любознателен и, так сказать, за версту чует новость — бывает, даже раньше, чем случается событие. Такой корреспондент живет в дороге. Его судьба определилась, он вполне разобрался в самом себе и нашел свое место в жизни. Собственно, только такие люди выдерживают настоящие журналистские нагрузки.
Для тележурналистов задача всегда усложнена технически: дорогую аппаратуру надо перемещать вместе с оператором на машине с водителем, часто и с осветителем. У всех остальных журналистов технических преград гораздо меньше. Самый легкий вариант (конечно, в техническом отношении) — у радиокорреспондентов: им достаточно мобильного телефона. Но никакая техника не спасет, если у журналиста-новостийщика нет чутья. Умение работать самостоятельно, принимать адекватные решения до получения указаний от редактора — это вырабатывается не сразу, хотя есть одаренные таким специальным чутьем люди. На наш взгляд, репортер он или не репортер, человек сам понимает довольно быстро, после нескольких выездов. (У охотников есть такой профессиональный термин: бесчутая собака. Журналист-новостийщик, будучи бесчутым, задачу не решит. Чутье надо развивать и беречь.)
Итак, первая забота информационного отдела редакции — кадровая. Без адекватных работников этому СМИ не создать собственный конкурентоспособный информационный продукт. Придется вылавливать новости из того же Интернета, переписывать своими словами, компоновать, т. е. делать вид, что оперативно-новостная работа кипит. Такое бывает, но это скучно.
Надо отметить, что стремление передать новость раньше других — это не просто гонка за рекордами, вовсе нет. Дело в том, что любая информация (чисто психологически) запоминается именно в первом толковании. Попытка изменить первое толкование воспринимается либо как ложь, либо как принципиально новая информация. Поэтому редакция, желающая вести свою аудиторию за своими идеями, своей концепцией, обязана этот закон восприятия информации помнить твердо.
Слушатель всегда хочет слышать голос истории от первого лица, а не перевод или пересказ. Это, в частности, означает, что, если вы выбираете между трансляцией голоса ньюсмейкера и своим изложением его выступления, предпочтите его голос своему, даже если в записи есть какие-то незначительные шумы-помехи.
Зритель хочет видеть лицо истории. Куда смотрят глаза человека, как он владеет собой, не машет ли руками — т. е. не врет ли? Можно ли ему что-нибудь доверить, этому ли-
цу?
Читатель желает немедленно, прямо рядом с новостью, прочитать отклик на событие, первые комментарии, увидеть документы. Творческая деятельность редактора отдела новостей заключается в умении все это вовремя обеспечить.
