Дано в Кенсингтонском дворце 26 января 1695 [1696] года, в седьмой год нашего царствования.
Доверяю моему лорду-хранителю скрепить оную дату Большой печатью.
[Подпись: ] Вильгельм Король».
Чтобы сохранить за собой львиную долю ожидаемой добычи и не делиться призами с Адмиралтейством, граф Белломонт и его высокопоставленные партнеры постарались добиться для себя специального пожалования короля. После некоторой задержки Шрусбери встретился с его величеством и сообщил ему, что он, Белломонт, Сомерс, Ромни и Рассел вложили в снаряжение экспедиции против пиратов 6 тысяч фунтов стерлингов. В случае успеха предприятия, добавил Шрусбери, они хотели бы избежать обязательной процедуры узаконивания призов в Адмиралтействе и обязательных отчислений с добычи. Чтобы у короля был личный интерес в этом деле, Шрусбери предложил ему отдельную долю в будущих доходах от антипиратского предприятия.
Вильгельм III подписал требуемое пожалование 24 августа 1696 года и закрепил за собой королевскую десятину. По неизвестной причине этот документ был скреплен Большой печатью Англии только 27 мая 1697 года. Пожалование предоставляло партнерам по синдикату (Белломонту, Харрисону и четырем тайным покровителям) право забрать себе всю добычу, захваченную Киддом после 30 апреля 1696 года, освобождало их от обязательного обращения в адмиралтейский суд и необходимости делиться трофеями с Адмиралтейством. Таким образом, партнеры смогли обойти множество бюрократических рогаток, связанных с призовым судопроизводством, и обеспечить Кидду дополнительную протекцию со стороны короля.
Пока высокопоставленные участники проекта хлопотали перед королем о предоставлении им особых привилегий в этом необычном деле, капитан Кидд с головой окунулся в решение назревших практических задач. С помощью Харрисона он укомплектовал команду «Эдвенчура» необходимым количеством моряков (набрали порядка 70 человек), после чего все участники предстоящего вояжа подписали «Правила соглашения». В этих «Правилах» отмечалось, что, оценив захваченную добычу, участники экспедиции должны были сначала вычесть все издержки, а затем уже делить оставшуюся часть между собой. Кидд имел право на 35 долей; другие офицеры тоже могли рассчитывать больше чем на одну долю. Полные доли получали опытные моряки, а «сухопутным крысам» и юнгам полагалось менее одной доли.
В конце февраля 1696 года все приготовления к плаванию были завершены. Кидд спешил, поскольку в столице ширились слухи о возможной скорой высадке на берегах Туманного Альбиона французского десанта. 23 февраля Адмиралтейство наложило эмбарго на все торговые суда и велело их шкиперам отдать королевскому флоту треть своих команд. 25-го числа того же месяца граф Белломонт отправил Кидду письмо с предписанием начать экспедицию.
Когда Кидд вывел свой фрегат из лабиринта лондонских доков и двинулся вниз по Темзе, ему пришлось пройти в районе Гринвича мимо упомянутой королевской яхты «Кэтрин». При этом он ничем не засвидетельствовал своего почтения военным морякам. С яхты прозвучал предупредительный выстрел, но и после этого «Эдвенчур» не приспустил свой флаг. Более того, члены его команды, решив покуражиться, выстроились вдоль борта, повернулись к королевской яхте спиной и продемонстрировали весьма грубый матросский «салют» — спустив штаны, они, по свидетельству таможенного досмотрщика Джеремайи Даммера, одновременно «шлепнули себя по задницам».
Разгневанный капитан яхты подал жалобу в морское ведомство. Лорды Адмиралтейства сначала отмахнулись от этой жалобы, однако, когда команда Кидда нанесла аналогичное оскорбление другому военному кораблю, их терпение лопнуло. Капитану Мандену было приказано задержать «Эдвенчур», забрать с него всех матросов, а само судно отвести на якорную стоянку в Ширнесс. Приказ был выполнен незамедлительно. Тридцать лучших матросов Кидда перевели на военный корабль «Дачис», капитаном которого был некто Стюарт. В распоряжении командира «Эдвенчура» осталось лишь 5 профессиональных моряков и 35 новобранцев.
Подобный поворот событий ставил экспедицию под угрозу срыва. Кидд немедленно послал одному из своих покровителей, адмиралу Расселу, просьбу о помощи. Прошло две недели, прежде чем Рассел смог вмешаться и исправить ситуацию. 20 марта он отдал приказ капитану Стюарту вернуть на галеру-фрегат рекрутированных матросов, что и было сделано. Сомнительно, однако, чтобы Кидд получил тех бравых парней, которых он самолично отобрал для экспедиции; скорее всего, ему прислали тех людей, от которых капитан «Дачиса» сам мечтал избавиться, — прощелыг и пропойц, подобранных в припортовых тавернах.
Пока опасность французского вторжения в Англию не миновала, «Эдвенчуру» пришлось вернуться назад, в Лондон, и там ждать, когда будет отменено эмбарго. Наконец, после девятнадцатидневной задержки, Кидд смог покинуть эстуарий Темзы и вывести свой корабль в открытое море. 10 апреля он стал на якорь в Даунсе, чтобы высадить на берег лоцмана, а затем отправился в Плимут.
В «Повествовании о путешествии капитана Уильяма Кидда, командира «Эдвенчур гэлли», из Лондона в Ост-Индию» (1699) сообщается, что «в 23-й день месяца апреля он отплыл из Плимута в назначенное ему плавание». Но путь его лежал не в южном, а в западном направлении. Прежде чем идти в Индийский океан, Кидд решил еще раз побывать в Нью-Йорке — во-первых, чтобы перед рискованным предприятием повидаться с женой и друзьями, а во-вторых, чтобы усилить свою команду волонтерами из североамериканских колоний.
Переход через Северную Атлантику оказался удачным. В конце мая, недалеко от Большой Ньюфаундлендской банки, англичане заметили французское рыболовное судно. Его настигли, выстрелили из погонной пушки, требуя остановиться, после чего без боя взяли в качестве трофея. На борту приза обнаружили четырех рыбаков и типичный для такого рода судов груз — соль и рыболовное снаряжение. Всё это можно было продать в Нью-Йорке, а на вырученные деньги купить провизию для предстоящего плавания на Восток.
В начале июля, подгоняемый легким бризом, «Эдвенчур» появился у Лонг-Айленда. Впередсмотрящий, высунувшись из «вороньего гнезда», пропел традиционное «Земля на горизонте!», и вскоре пушечный выстрел возвестил о прибытии корабля на нью-йоркский рейд.
В Нью-Йорке Кидд оставался до начала сентября. За это время он успел уладить в вице-адмиралтейском суде все формальности, связанные с захватом французского судна, продать его вместе с грузом на аукционе за 350 фунтов стерлингов, уплатить из вырученных денег 58 фунтов стерлингов 6 шиллингов и 10 пенсов в качестве десятины короля и 1/15 части добычи, предназначавшейся губернатору Флетчеру, пополнить экипаж новыми людьми, закупить необходимые корабельные припасы, провиант и амуницию.
Поскольку война привела к упадку торговли в колониях, сокращению морского судоходства и росту безработицы, вербовщикам Кидда не составило большого труда найти 90 добровольцев для участия в «морском походе в Красное море» и довести численный состав команды до 155 человек.
Но какого сорта был этот «человеческий материал»? С кем капитан «Эдвенчура» собирался охотиться за французами и пиратами?
Если верить губернатору Флетчеру, Кидду достались лишь «отбросы общества», ибо «пока он находился здесь, к нему со всех сторон шли люди, жаждущие обогатиться, пограбить, охотники за легкой наживой». Наверное, именно поэтому многие биографы Кидда поверили, что в его команду попали в основном бродяги, воры и забулдыги, «ненавидевшие старомодные ограничения со стороны Евангелия и закона». Так, Дж. Биддалф с грустью писал, что жители Нью-Йорка покачивали головами, видя, каких «сомнительных людей» Кидд набрал в свою команду. Гораздо объективнее оценивал разношерстную команду Кидда И. В. Можейко, утверждавший, что она «была не хуже и не лучше других — людей безупречной репутации ему было неоткуда взять».
Документы из британских и американских архивов позволяют хотя бы в общих чертах представить, из кого состояла команда «Эдвенчура». Капитан Кидд занес в судовую роль имена всех, кто отплывал с ним в восточные моря. Среди них исследователям удалось идентифицировать 21 моряка, 3 столяров, а также представителей других профессий (цирюльника-хирурга, кока, пекаря, ювелира, плотников, канатчиков, оружейников, чернорабочих и др.). Бо́льшая часть членов команды состояла из молодых моряков, оставивших торговый или рыболовный флот в надежде поправить свое имущественное положение с помощью приватирства. Как сообщает Р. Ритчи, среди самых молодых членов команды значились три ученика — Роберт Лэмли, Уильям Дженкинс и Ричард Барликорн. Бобу Лэмли было около двенадцати лет, он должен был помогать на камбузе коку Абелю Оуэну; четырнадцатилетний Билл Дженкинс был слугой старшего помощника капитана Джорджа Боллена. Что касается Дика Барликорна, то этот двенадцатилетний выходец из Северной Каролины стал кают-юнгой самого Кидда. Вместе с капитаном в плавание уходил и брат его жены Сэмюэл Брэдли.
