Казалось, мундир надели все. К 1944 году в 6 крупнейших из воюющих стран под ружьем было более 43 миллионов человек, в основном мужчин. Число мобилизованных во всех воюющих странах превысило 100 миллионов: максимум от пятой части до четверти населения, однако это гораздо больше, чем в любое другое время в современной истории[591]. На военной службе состояло более 34 миллионов советских граждан, 17 миллионов немцев, 13 миллионов американцев, почти 9 миллионов подданных Британской империи и 7,5 миллиона японцев. Молодые люди из этих стран, не носившие казенную (government-issue, GI) одежду, составляли меньшинство. В результате мировая текстильная промышленность перешла в основном на выпуск военной униформы. Люди в мундирах занимались очень разными вещами. Большинство немцев, японцев и русских было вовлечено в организованное насилие. Большинство американцев и англичан оставалось в тылу, предоставив неудачливому меньшинству драться вместо себя. Война с Германией была выиграна благодаря сочетанию британской разведки, советских трудовых ресурсов и американского капитала: англичане взламывали немецкие коды, русские солдаты истребляли немецких, американцы сравнивали с землей немецкие города. Победа над Японией главным образом стала достижением США, чей “Манхэттенский проект” (назван в честь Манхэттенского округа, где он был открыт в 1942 году) произвел три атомных бомбы, поставивших точку в войне и навсегда изменивших мир.
Атомная бомба стала подлинно западным достижением. Толчком к ее постройке стало письмо Эйнштейна к Рузвельту (ученый предупредил президента о том, что немцы могут получить такое оружие первыми), а также открытие британцами расщепления ядер урана-235 (значение этого события американцы оценили не сразу). Над бомбой работали ученые многих национальностей: американцы, австралийцы, англичане, канадцы, датчане, немцы, венгры, итальянцы, швейцарцы. Многие, например Отто Р. Фриш и Эдвард Теллер, были евреями и бежали из Европы (их вклад отражает не только непропорционально большую роль, которую евреи играли во всех сферах интеллектуальной жизни после Французской революции[592], но и цену антисемитизма Гитлера, сказавшегося на немецких военных успехах). Двое оказались советскими шпионами. На первый взгляд странно называть атомную бомбу одним из крупнейших достижений западной цивилизации. С одной стороны, она резко увеличила масштаб потенциальных разрушений и потерь, с другой – в целом уменьшила их (начиная с устранения необходимости вторжения в Японию). Безусловно, атомное оружие не отменило обычные виды вооружения. Едва закончились 40-е годы, как в Корее началась война с применением авиации и танков. Но атомное оружие (особенно водородная бомба, испытанная США в 1952 году, а Советами – год спустя) сдерживало разрастание той войны и последующих конфликтов и уберегало США и СССР от прямого столкновения. Все войны этих двух сверхдержав, как известно, были локальными и велись против стран-проводников их интересов, а иногда и посредством этих стран. Хотя риск ядерной войны никогда не был нулевым, мы, оглядываясь назад, можем сказать, что эпоха тотальной войны с капитуляцией Японии закончилась.
Если бы холодная война перешла в “горячую” фазу, весьма вероятно, что победа осталась бы за СССР. Советский Союз обладал политической системой, гораздо лучше приспособленной к военным потерям (в СССР коэффициент смертности во Второй мировой войне в виде доли в довоенном населении оказался в 50 раз выше, чем в США), а его экономика идеально подходила для массового производства сложного вооружения. К 1974 году у Советов было гораздо больше стратегических бомбардировщиков и баллистических ракет, чем у США. В сфере науки отставание СССР было незначительным. Кроме того, Советы были вооружены более привлекательной для постколониальных стран идеологией, чем американцы. Фактически СССР выиграл битву за “Третий мир”, где обездоленное крестьянство стонало под пятой коррумпированных элит, распоряжавшихся землей и контролировавших армию[593]. Там, где действительно шла классовая борьба, коммунисты победили[594].
Как оказалось, холодная война скорее имела отношение к маслу, нежели к пушкам, и скорее к играм с мячом, нежели к бомбам. И в бесконечном ожидании Армагеддона страны должны устраивать свою жизнь, так что многочисленные армии 50-х – 60-х годов были гораздо меньше армий 40-х годов. В 1945 году 8,6 % населения США составляли военные (пиковое значение). В 1948 году их доля в обществе не превышала 1 % – и уже не поднималась выше 2,2 % (даже в разгар американской интервенции в Корее и Вьетнаме). Советское общество оставалось в большей степени милитаризованным, однако и здесь доля военных, которые в 1945 году составляли 7,4 % населения, снизилась и с 1957 года не превыша ла 2 %[595]. США предложили более привлекательную мирную жизнь, чем Советы. Это произошло не только из-за изначального преимущества в обеспеченности ресурсами, но и потому, что централизованное экономическое планирование, незаменимое в ядерной гонке, совершенно не подходило для удовлетворения нужд потребителей. Плановик отлично знает, как разработать и поставить “абсолютное оружие” своему единственному клиенту – государству. Однако он не может и надеяться удовлетворить желания миллионов потребителей, вкусы которых постоянно меняются. Это понял главный оппонент Кейнса – австрийский экономист Фридрих фон Хайек, который в книге “Дорога к рабству” (1945) уговаривал Западную Европу сопротивляться химере планирования в мирное время. Американская рыночная модель, идущая навстречу потребительскому спросу (и создающая его), подвергшаяся во время войны в высшей степени активному фискально-денежному стимулированию и защищенная географией от разрухи, доказала свою непобедимость. Вот пример. До войны большую долю одежды портные шили по индивидуальным меркам. Потребность производить десятки миллионов комплектов униформы вызвала стандартизацию размеров. В самом деле, человеческие пропорции не так уж разнятся. Данные о росте и полноте распределены, то есть пропорции тела большинства из нас сгруппированы вокруг средних значений. В 1939–1940 годах около 15 тысяч американок приняли участие в общенациональном исследовании, которые проводило Бюро экономики домашнего хозяйства при Министерстве сельского хозяйства. То были первые в истории крупномасштабные научные исследования пропорций женского тела. С каждой испытуемой сняли 59 мерок. Результаты были изданы в 1941 году в № 454 “Сборника материалов Министерства сельского хозяйства США” под названием “Измерения женской фигуры для моделирования и конструирования швейных изделий”. Стандартизация размеров одежды позволила серийно выпускать и гражданское готовое платье, и военную униформу. Несколько десятилетий спустя на заказ шили лишь одежду для элиты: мужскую на Севил-Роу, женскую в Париже и Милане.
После войны общество потребления в США стало массовым явлением, и классовые различия в одежде перестали резко ощущаться. Это было частью общего подъема. Если в 1928 году американская элита (1 % населения) распоряжалась почти 20 % национального дохода, то в 1952–1982 годах – менее чем 9 % (меньше соответствующего показателя для 1 % французской элиты)[596]. Более доступное, чем прежде, образование для демобилизованных солдат и массовое строительство в городских предместьях обеспечили значительное улучшение качества жизни. Родители бэби-бумеров стали первым поколением, которое получило значительный доступ к потребительскому кредиту. Они покупали в кредит дома, автомобили и бытовую технику: холодильники, телевизоры и стиральные машины[597]. В 1930 году, когда наступила Великая депрессия, более чем у половины американских домохозяйств имелись электричество, автомобиль и холодильник. К 1960 году примерно у 80 % американцев было не только это, но и телефон. И скорость, с которой распространялись новые потребительские товары длительного пользования, росла. Стиральную машину изобрели в 1926 году, а к 1965 году она имелась у половины домохозяйств. В 1945 году был сконструирован кондиционер воздуха; в 1974 году он присутствовал более чем в половине домов. В 1949 году появилась сушилка для одежды; в 1972 году ею располагали более 50 % домохозяйств. (Посудомоечная машина, изобретенная в том же 1949 году, распространялась медленнее: лишь в 1997 году она появилась у каждого второго домохозяйства.) Цветное телевидение, изобретенное в 1959 году, побило все рекорды: оно появилось в половине домов уже к 1973 году К 1989 году, когда закончилась холодная война, у % (или более) американцев были все эти вещи – кроме посудомоечной машины. Они также приобретали микроволновые печи (изобретены в 1972 году) и кассетные видеомагнитофоны (1977).
