Александр Михайлович занял резко отрицательную позицию по отношению к попытке государственного переворота. В случае коронации Татьяны Александр Михайлович и его три брата могли слишком много потерять. Нетрудно догадаться, что в случае смерти царя Черноморский флот взял бы под контроль всех заговорщиков. А по законам Российской империи даже попытка изменить порядок престолонаследия каралась смертной казнью.
В 1915–1916 годах у великого князя была возможность поднять по тревоге войска и повторить события 1762 и 1801 годов, и, как показал февраль 1917 года, защищать кузена Ники никто бы не стал. Но, увы, у Сандро на это не хватило силы воли.
Пятый сын великого князя Михаила Николаевича Сергей получил в наследство от отца… русскую артиллерию. Правда, звание генерал-фельдцейхмейстера он не унаследовал, но, став генерал-инспектором артиллерии, он творил в Военном ведомстве, что хотел. Михаил Николаевич до 1882 года проживал на Кавказе, а затем большую часть времени проводил в Париже и на Лазурном Берегу, где и умер в 1909 году. Генерал-фельдцейхмейстер не особенно вмешивался в артиллерийские дела, где заправляли талантливые специалисты из Артиллерийского комитета Главного Артиллерийского управления (ГАУ). До 1894 года русская артиллерия была ориентирована на фирму Круппа, благодаря чему делила с артиллерией германской армии первое место в мире.
Сергей также не менее половины своего времени проводил во Франции, но зато взял под свой контроль все артиллерийские заказы. Вместе со своей сожительницей балериной Матильдой Кшесинской он организовал преступное сообщество с французской фирмой Шнейдера и зависимым от неё правлением Путиловского завода. Формально на Волковом поле (полигоне под Петербургом) проводились конкурсные испытания орудий различных заводов — Круппа, Шнейдера, Армстронга, «Шкоды», Обуховского и других. Почти всегда лучшими орудиями оказывались системы Круппа, но, по указанию Сергея, принимались на вооружение орудия Шнейдера.
В отличие от Круппа, Шнейдер в контрактах требовал, чтобы принятые на вооружение пушки заказывались только французским заводам и частному Путиловскому заводу. В результате орудийные заводы — Обуховский и Пермский — оставались без заказов Военного ведомства.
Мало того, французы определяли и военную стратегию России. Три императора — Николай I, Александр II и Александр III — построили самую мощную в мире оборонную систему на западе империи, состоявшую из трёх линий крепостей. А вот Николай II с подачи Сергея и К° довёл эту систему до полнейшего упадка, и все русские крепости, кроме Осовца, в 1914–1915 годах были захвачены немцами в течение нескольких дней.
Франции был нужен русский «паровой каток», и с подачи союзников наши не шибко грамотные генералы приняли доктрину «молниеносной войны» — «к ноябрю будем в Берлине». Если Шнейдер и Путиловский завод худо-бедно выполняли заказы по полевой артиллерии, то все без исключения заказы по тяжёлой артиллерии были умышленно сорваны. К 1 августа 1914 года Россия не имела ни одного современного тяжёлого орудия.
Зато Матильда Кшесинская построила себе три роскошных дворца, точнее, дворцовых комплекса: на Кронверкской набережной в Петербурге, в Стрельне и на Лазурном Берегу. Скромная мать-одиночка стала богатейшей женщиной в России.
И наконец, шестой сын великого князя Михаила Николаевича Алексей умер в 1895 году в возрасте всего двадцати лет.
Четвёртый сын императора Николая I великий князь Николай Николаевич родился 27 июля 1831 года. Он сделал блестящую военную карьеру и дослужился до звания генерал-фельдмаршала. Увы, военными талантами он явно не блистал, одна Плевна чего стоила.
Николай Николаевич в 1856 году женился на Александре, принцессе Ольденбургской (1838–1900). В том же году у них родился сын Николай, а в 1864 году — Пётр.
Вскоре Николай Николаевич фактически разошёлся с женой и стал открыто жить с балериной Екатериной Числовой. От него у Числовой родилось пятеро детей, получивших фамилию Николаевы.
Великий князь Николай Николаевич в войне с турками в 1877–1878 годах был главнокомандующим русской армии на Балканах, и Числова, совершенно обнаглев, приехала к нему в ставку. Бездарный полководец, он стал героем офицерских анекдотов типа: «Вещий Олег взял Константинополь и прибил щит к его вратам, а Николай Николаевич хотел прибить к вратам Стамбула панталончики Числовой, да турки не дали» и др.
Великие князья Николай и Пётр Николаевичи начали свою карьеру в гвардии. В 1895 году Николай Николаевич младший[9] стал генерал-инспектором (главой) русской кавалерии, а Пётр Николаевич в 1904 году стал генерал-инспектором инженерных войск. Любопытно, что именно Пётр Николаевич первым, ещё до великого князя Александра Михайловича, заинтересовался аэропланами и попытался завести военные аэропланы в Инженерном ведомстве. Однако в 1908 году Пётр Николаевич по состоянию здоровья был освобождён от должности генерал-инспектора инженерных войск. Это соответствовало истине — великий князь страдал туберкулезом.
Как ни странно, личная жизнь братьев Николаевичей повлияла на историю России больше, чем их военная деятельность. Их обоих угораздило жениться на дочерях черногорского князя, а с 1910 года — короля Николы Негоша. Две его дочери — Милица (1866–1951) и Станислава (1867–1935) были отправлены учиться в Петербург в Смольный институт. Окончив Смольный в числе лучших учениц, сёстры в один год и в один месяц — в августе 1889 года — вышли замуж.
Милица стала женой великого князя Петра Николаевича. У них родилось четверо детей: Марина (1892), Роман (1896), Надежда (1898) и Софья (1898). Последняя девочка умерла во время родов, а остальные дети оказались долгожителями.
Станислава же вышла замуж за герцога Георгия Максимилиановича Лейхтенбергского (1852–1912). Сам герцог не желал вступать в брак с черногоркой, но его принудил к этому Александр III из политических соображений — Черногория была верной союзницей России на Балканах и дорого обходилась бюджету России.
Через год у герцога появился сын Сергей (1890–1977), а ещё через два года родилась дочь Елена (1892–1976). Тем не менее отношения между супругами были крайне натянутыми.
Анастасия с большим удовольствием играла роль мученицы. Замечу, что ещё в Смольном Станислава сменила имя на Анастасию. Обе черногорки родились в православной вере, но имя Станислава было слишком польским и резало русским ухо. Ну а для близких Анастасия осталась Станой. К «несчастной Стане» прониклась сочувствием молодая императрица Александра Фёдоровна.
Обе черногорки увлекались мистицизмом и чёрной магией. Сын Милицы Роман страдал эпилепсией, и на почве лечения сына она познакомилась во Франции с шарлатаном Низье-Вашоль Филиппом, которого сейчас называли бы «целителем». Милица пригласила его в Россию. Во время своих приездов в Петербург он жил в имении великого князя Николая Николаевича младшего Знаменке в 15 километрах от столицы. Там Милица познакомила Филиппа с царской четой. Оба венценосца были в восторге от целителя. В августе 1901 года императрица Александра Фёдоровна писала Николаю II: «Как богата стала жизнь с тех пор, как мы его узнали, и, кажется, всё стало легче переносить».
По воле императора в ознаменование «врачебных заслуг» петербургская Военно-медицинская академия в 1901 году присвоила Филиппу звание доктора медицины. Кстати, во Франции это звание так и не признали.
Филипп устраивал для царя с царицей спиритические сеансы. В частности, он вызывал дух покойно императора Александра III, который давал соответствующие наставления своему сыну в области внешней и внутренней политики. В 1905 году Филипп умер, но незадолго до этого предсказал Николаю и Александре, что вскоре к ним явится новый провидец.
Об этом опять позаботились Милица и Стана. Ещё при жизни Филиппа, в 1903 году, в Михайловском монастыре в Киеве они познакомились со старцем Григорием Распутиным. Историк Боханов писал: «К тому времени слава Григория ещё не достигла Петербурга. Черногорки устроили ему столичную «премьеру». В усадьбах Знаменка и Сергеевка под Петергофом, принадлежавших Милице и Анастасии, Григорий стал частым и желанным гостем. Посещал он сестёр и в их петербургских дворцах. Пётр Николаевич и Николай Николаевич целиком разделяли душевные привязанности своих ненаглядных...
Обе великокняжеские пары были очарованы «старцем Григорием», с упоением слушали его «духовные откровения», находя для себя много важного, необычного, «захватывающего». Даже «бесстрашный вояка», командующий гвардией великий князь Николай Николаевич, был «пленён» Распутиным»[10].
Милица и Стана свели Николая и Александру со старцем. Впервые царская чета встретилась с Распутиным 1 ноября 1905 года в Петергофе. Царь записал в дневнике: «Пили чай с Милицей и Станой. Познакомились с человеком Божьим — Григорием из Тобольской губернии».
