Это интересная теория, и Джейнс защищает ее довольно убедительно, но, само собой, подтвердить ее фактами невозможно. Мы можем констатировать лишь, что нечто подобное произошло с нами в какой-то момент эволюции.
Книга Нарби «Cosmic Serpent» («Космический змей») вроде бы доказывает, что на перуанских индейцев «лево-полушарность» не распространяется. Подобно шаманам всего мира, они по-прежнему общаются со своими богами или по меньшей мере знают, как с ними связаться. Индейцы верят в то, что их наставником является космический змей, а Нарби предполагает, что этот змей на самом деле — молекула ДНК Возможно ли, чтобы собственная ДНК индейцев рассказывала им о свойствах растений? Может быть, они учатся непосредственно у природы, «живой одежды божества»?
Тут возникает еще одна любопытная проблема. Именно левое полушарие отвечает за вычисления, поэтому мы должны предположить, что это полушарие — математическое. Однако любой математик скажет вам, что математика основана на интуиции в той же мере, что и поэзия, и искусство. Вот почему слабоумным близнецам Оливера Сакса удавалось быстро находить огромные простые числа. Судя по всему, они видели эти числа так же, как Микеланджело видел статую в куске мрамора на каменоломне или Никола Тесла видел устройство безо всякого бумажного чертежа. Мы приходим к странному выводу: став «левопо-лушарным», современный человек отказался от существенной части рационального мышления.
Если учесть это обстоятельство, становится понятно, как наши далекие предки создали «развитую науку» без того, чтобы изобретать бетономешалки.
Все говорит за то, что развитая наука строится скорее на интуиции, чем на разуме. С этим согласится любой ученый. Вместе с тем немногие ученые осмелятся признать, что интуиция может послужить фундаментом для куда более продвинутой науки, нежели та, что мы имеем сейчас.
В этом смысле существовавшая 100 тысяч лет назад и обладавшая «развитой наукой» цивилизация, о которой говорил Хэпгуд, уже не кажется столь парадоксальной.
В мае 1996 года мне прислали книгу с пугающим названием «Экстрасенсорное восприятие кварков». Ее написал англичанин Стивен Филлипс, получивший степень доктора за исследования в области физики элементарных частиц и читавший лекции в университете Кейптауна.
Когда Филлипс учился в докторантуре Калифорнийского университета, ему случилось приобрести в лос-анджелесской книжной лавке сочинение теософа Уильяма Кингсленда «The Physics of the Secret Doctrine» («Физика Тайной Доктрины»), Перелистывая эту книгу, Филлипс был потрясен, когда наткнулся на изображение атома водорода с ядром, обозначенным тремя точками. Немногие ученые удостоили бы этот рисунок взглядом просто потому, что изображение не выглядело как атом водорода, в котором (как все мы знаем) один электрон вращается вокруг ядра, словно одна планета вокруг солнца. На схеме, приведенной в книге, имелось шесть кругов, из которых были составлены два «треугольника», и на каждом круге были обозначены по три «точки». Филлипс знал, что модель ядра водорода, предложенная в 1961 году Мюрреем Гелл-Манном, включала в себя три частицы, которые Гелл-Манн называл кварками. Филлипс подозревал, что каждый такой кварк можно разделить на три субкварка.
Перепечатанный Кингслендом рисунок впервые появился в книге «Occult Chemistry» («Оккультная химия»). Она была написана Анни Безант и Ч.В. Лидбитером, членами-основателями Теософского общества, считавшими, что благодаря йогическим практикам они могут на манер ясновидящих проницать суть материи. «Оккультная химия» была издана в 1908 году. К 1911 году Резерфорд, а вслед за ним и Бор описали общеизвестную ныне структуру атома, состоящего из ядра и электронов на орбитах вокруг него. Естественно, ни один ученый не принял «Оккультную химию» всерьез. Одного заголовка этой книги достаточно для того, чтобы физика передернуло.
Стивен Филлипс не был обычным физиком. Его отец был марксистом, а мать — медиумом. В детстве отец подарил сыну четырехдюймовый линзовый телескоп, а мать вручила «Тайную доктрину» мадам Блаватской. Поэтому Филлипс сохранил трогательную привязанность к теософии, даже став специалистом по суперструнам и кваркам.
Безант и Лидбитер проводили исследования, концентрируясь на различных «элементах», таких как золото, платина и алмаз, а также на сложных веществах вроде воздуха и соли. Часто они видели поначалу лишь серый туман, который «увеличивали» до тех пор, пока в нем не появлялись световые точки или «шары из мерцающих точек, которые раскачивались и перемещались будто под воздействием невидимого ветра». Эти точки соединялись затем в геометрические фигуры, причем одному элементу всегда соответствовала одна и та же фигура. Безант и Лидбитер называли их МПА — «микро-пси атомы». В них заключались ПФА, первичные физические атомы, первичные составляющие материи.
Любопытно, что Безант и Лидбитер описали различные формы атомов неона, аргона и криптона. Сейчас их назвали бы изотопами.
В книге «Экстрасенсорное восприятие кварков» весьма убедительно доказывается, что Безант и Лидбитер сумели распознать не только кварки, но и куда более микроскопические частицы. В 1980 году, когда вышла эта книга, про субкварки никто не слышал, однако в 1996 году ученые из Лаборатории Ферми близ Чикаго провели эксперименты, результаты которых говорят за то, что субкварки существуют.
После «Экстрасенсорного восприятия кварков» Филлипс издал еще более смелую книгу «ESP of Quarks and Superstrings» («Экстрасенсорика кварков и суперструн»), за которой последовал труд всей его жизни — «The Image of God in Man and Matter» («Образ Бога в человеке и материи»).
В ней Филлипс утверждает, что каббалистическое Древо Жизни следует рассматривать не как туманную символическую схему реальности, придуманную узколобыми мистиками, но как корректное с научной точки зрения описание фундаментальной математической реальности вселенной.
В каббале Древо Жизни — это не реальное дерево, а символическая ось, соединяющая небеса и землю (как центральный столб в жилище шамана). Число эманаций здесь — десять; может показаться, что оно противоречит шаманизму с его девятью или семью ступенями, но противоречие это кажущееся, потому что за вычетом базового уровня земли (Малхут) остается девять уровней.
Древо Жизни
Стивен Филлипс в письме ко мне писал:
«В 1976 году, вернувшись в Англию, я погрузился в изучение тетрактиса Пифагора [треугольник, разделенный точками на девять маленьких треугольников]. По мере того как я углублялся в работу, все вставало на свои места. Я обнаружил, что именами Бога названы те отделы скрытых и формообразующих эманаций Древа Жизни, в которых зашифрованы числа космического значения, например, параметры групп 248 и 496, играющие большую роль в теории суперструн. Что замечательно, число 168, ядро числа 1680 (а именно столько круговых колец насчитал Лидбитер в витке ПФА), является числовым выражением еврейского слова, обозначающего физическую манифестацию сфиры Малхут. Так данные, полученные Лидбитером через ясновидение, получили независимое подтверждение. Когда все характеризующие свойства геометрического объекта числа оказываются связаны с именами Бога, это не может быть совпадением»[177].
Когда я писал эту главу и перечитывал книгу «Экстрасенсорика кварков и суперструн», мне попалось на глаза письмо, которое Стивен прислал мне несколько лет назад. Оно содержало отчет о мистическом опыте, который он пережил, когда был ребенком.
«В детстве я часто гулял по местному парку, но ни во что не играл, просто смотрел на насекомых и птиц. Когда мне было 9 лет, я сидел в роще и наблюдал за порхающими бабочками, за муравьями, которые тащили на себе травинки, передвигаясь на первый взгляд бесцельно, и тут меня осенила мысль: этот весьма деятельный мир будет существовать, невзирая на то что люди думают о смысле жизни. Пока эта мысль жила во мне, ощущение «я», отделенного от мира, начало исчезать. Цвета сделались ярче, звуки — громче, а потом потеряли всякое значение. Я был частью огромного муравейника, я пребывал внутри, а не снаружи. Затем я ощутил, что окружен любовью. Или нет, скорее это всепроникающая любовь была повсюду, и я ее даже не ощущал, потому что никакого «я» не было. Образы объектов никак не регистрировались в моем сознании, поскольку оно являло собой лишь море любви. Затем я внезапно осознал, что осознаю нечто. Я опять оказался в лесу с насекомыми. Ощущение радости не уходило от меня на протяжении нескольких часов»[178].
Я читал это письмо непосредственно после книги Нарби и был потрясен тем, что они говорят фактически об одном и том же. Наблюдавший за бабочками и муравьями Филлипс мог сидеть и в перуанском дождевом лесу. И вот что любопытно: осознав, что мысли людей о смысле жизни никак не влияют на целеустремленных и деятельных существ вокруг нас, Филлипс поначалу ощутил, что цвета и звуки усилились. Подобное явление можно назвать «эффектом Гете», ведь это не что иное, как внезапное пробуждение «активного зрения». Это ощущение быстро перешло в другое — единства природы, в которой растворилась собственная личность Филлипса. Интересно отметить, что ему было тогда всего девять лет — возраст, после которого «начинают смыкаться тюремные тени». Ощущение исчезло, когда вернулось самосознание, Филлипс «осознал, что осознает нечто». Левое полушарие вновь победило, чувство целостности природы пропало.
