не упала, хотя уже желтоватая. И вдруг он спрашивает:
– Александр, вы видите это?
– Что?
– А вы посмотрите внимательно.
Я присматриваюсь, вроде ничего, тропа только, по которой мы шли, внезапно поворачивает на девяносто градусов, и уходит от пустыря.
– А посмотрите, как ведут себя животные!
Гляжу, бежит собака, до поля добегает и вдруг раз, разворачивается и бежит в другую сторону, словно ее что-то остановило. Кажется, даже птицы это поле облетают. Как будто тут столб невидимый до неба стоит. И люди, кстати, тоже ведут себя аналогично… Там ведь мамки гуляют с колясками, шум стоит от детских голосов, но никто почему-то на это поле не выходит. «Интересно», – думаю…
– Это и есть зона, – говорит Андрей. – Мы прямо туда не пойдем, мы с другой стороны зайдем, где ворота.
Ладно. Идем вкруговую вокруг этой зоны. Я в нее смотрю – ничего там особенного. Редкие деревья стоят. Не как в парках или скверах, а почему-то метрах в двадцати друг от друга.
Наконец, Андрей подводит меня к дубу толщиной примерно в один обхват, лет пятьдесят ему, наверное. И моим сопровождающим говорит: «Отойдите отсюда на 15 метров, стойте там». Ну они встали, все смотрят на меня. Друид подводит меня к дереву вплотную. На высоте примерно человеческого роста ветка срезана, и наплыв какой-то, но не гриб.
– Это и есть ворота, – говорит Андрей.
– Куда ворота? – Задаю я тупой вопрос.
– Туда, – он машет головой в сторону зоны.
– И что мне делать?
– Вы должны закрыть глаза и лбом прикоснуться к этому срезу ветки.
И вот представь. Я в костюме при галстуке с портфельчиком в руке подхожу к стволу, сначала зачем-то потрогал дерево, потом лбом легко прикасаюсь к нему и… Дальше у меня ощущение, что меня ударила молния! Я в детстве испытал удар током, вот было очень похоже, только сильнее. Очнулся, лежу на земле. Этот Андрей надо мной склонился и говорит:
– Ха! Ты смотри, прошел!.. Ну вставайте, Александр, пойдемте.
Я встаю, он спрашивает:
– Видите изменения? Вон стоят ваши друзья.
Я поворачиваюсь, на них смотрю, и у меня ощущение, что до них метров сто, а не десяток! И звуки по-другому как-то слышатся, они стали глухими, будто я вошел в звукоизоляционную камеру. Я сначала подумал: наверное, у меня от удара что-то со слухом, контузия какая-то, хотя Андрея почему-то слышу совершенно нормально, то есть слух у меня на самом деле не отрубило.
– Идемте по тропе, – говорит он.
– По какой тропе?
– Смотрите под ноги, вы ее сразу увидите.
И я увидел! Это была не тропа в обычном понимании, где гуляют мамки с колясками, а это была как бы дорожка шириной примерно в полметра из клевера с листочками другого размера, отличающегося от листочков окружающего пространства.
– Но ведь это же практически то же самое место! – Говорю я Андрею.
– Нет, Александр, это другой мир.
– Но я же вижу всех людей и своих друзей тоже.
– А вы их слышите?
– Нет практически…
Причем, я их не только почти не слышал, я их видел как будто в замедленной съемке.
А мои друзья меня видят? – Спрашиваю.
– Видят. Но они не смогут к вам подойти
И вот мы идем с ним по этой тропинке вглубь зоны, и я вдруг замечаю, что трава стала как бы крупнее, словно я на нее смотрю под увеличительным стеклом. Идем примерно полчаса и выходим к мостику через ручей. Андрей говорит:
– Здесь, если хотите, вы можете попить воды. Это совсем другая вода!
Я зачерпнул горстью воду, попил и… Ну, как можно передать вкус? Никак! Могу только сказать, что это была совсем необычная вода. Вкусная, но вкус этот я передать не в состоянии. И сравнить не с чем… Мы идем дальше, и я вижу, что совсем рядом со мной проходит ребенок, он что-то кричит маме, она отвечает, а я не слышу их голосов.
В общем гуляли мы там минут сорок. Он говорит:
– Достаточно! Идем обратно.
– А как?
– Точно так же – через портал.
Подходим снова к дубу, он велит мне точно так же прикоснуться лбом к срезу сучка, я прикасаюсь. И снова меня шарашит словно током!
Снова встаю, отряхиваюсь, осматриваюсь по сторонам. Все нормально со звуками и с картинкой.
– Вышел, – говорит мне этот друид.
Причем, как проходил в эту зону сам друид, я не видел.
После чего мы с ним еще раз проделали тот же самый путь до этого ручейка, но теперь все уже было по-другому. Не было никакой тропинки из травы иного размера. Я зачерпнул горстью воду из этого ручья – невкусная вонючая вода!
Я потом спрашивал наших, сколько я гулял. Они сказал, минут 5–7. Но по моим ощущениям мы ходили минут 30–40, долго разговаривали, петляли.
А после этой встречи, когда мы уже шли к машине, Андрей пригласил меня к себе домой, но Пашок встал грудью, начал материться и орать, что никуда меня не пустит. Я понял, что может случиться конфликт, и этот Андрей Пашу просто пришибет. Но он сдержался и сказал:
– Хорошо, Александр, я понял. Но это не последняя наша встреча.
Через месяц он действительно мне позвонил, сказал, что их, друидских жрецов, 11 человек, а нужно 12, и им не хватает почему-то именно меня для этой роли. И пригласил меня приехать вечером на станцию «Площадь Ильича». Добавил, что у него сегодня день рождения, и что все хотят со мной познакомиться.
– Ладно, – говорю, – приеду.
И только положил трубку, как раздается звонок. На проводе Пашок:
– Тебе звонила эта тварь? Не смей туда ходить! Только через мой труп, я тебя лучше сам задушу!
В общем, он приперся к моему дому, хотя не знал, где я живу: я никогда его к себе домой не приглашал. И в результате он не пустил меня на эту встречу, встал стеной!
Этот Андрей мне потом еще дважды звонил, но мы так и не встретились. К сожалению, за давностию лет я забыл фамилию этого Андрея, а через некоторое время стер его телефон по настоянию Пашка. Кстати, сам друид по поводу Пашка сказал, что я пригрел змею у себя на груди.
Короче говоря, с Андреем этим история закончилась ничем. Я так и не понял, для каких целей я был нужен этим друидам, зачем они меня хотели превратить в 12-го жреца… Но не закончилась история с переделкинской аномальной зоной!
Поскольку мне иногда по старой памяти звонили разные телевизионщики, я однажды взял да и повел
