Астрахань. «Путешествие по Московии». А. Мейерберг.
Несмотря на дружелюбные сношения правительства, торговля в России встречала, однако, беспрерывные недоразумения. В 1592 году лорд Борлей, отправляя в Москву нового агента компании, Джона Мерика, жаловался Борису, что русские чиновники в двинском порту, имея право, по договору, выбирать предварительно английские товары для царской казны, сулят английским купцам чрезвычайно низкие цены, так что англичанам невозможно продавать свои товары сообразно их требованиям; тогда чиновники обязывают английских купцов продавать все товары непременно в течение трех недель и таким образом принуждают поневоле отдавать товары в казну с убытком. На следующий год Елизавета обращалась к Борису с письмом о покровительстве английским купцам через своего посланника Томаса Мильда. Правитель в самых дружеских выражениях обещал всю свою готовность к исполнению желания королевы. Вступив на престол, Борис оказывал англичанам постоянное покровительство, но не только не распространял их прав, стеснительных для других иностранцев, а еще старался даровать торговцам других наций свободу торговли в России. Посланник короля Иакова I, Джон Смит, просил для англичан свободного прохода в Персию и Китай, но получил уклончивый ответ; царь изъяснял ему, что в Персии господствуют беспорядки, путешествие очень опасно и он, заботясь об английских гостях, не может позволить им отваживаться на явные опасности.
По восстановлении порядка в России, при Михаиле Федоровиче, английские купцы получали подтверждение своих привилегий на беспошлинную торговлю с уговором доставлять в царскую казну сукна, материи и прочие рукодельные произведения, непременно по той цене, по какой они продаются в собственном их отечестве; прибывая к Архангельску, объявлять и записывать пред таможенными головами и целовальниками свои товары, отнюдь не брать чужих товаров вместо своих, не вывозить шелку за границу и не привозить табаку. В 1619 году им воспрещено было держать закладней из русских людей. Привилегии англичанам даны на двадцать три человека, но они торговали в числе семидесяти. Захватив в руки свои всю торговлю и стремясь к монополии, они раздражали русских гостей. Англичане искусно поддерживали высокую цену своих и низкую русских товаров. Они придерживали привозимые товары и не пускали их в продажу, пока, от недостатка их в обороте, цены на них не поднимались; тогда только англичане начинали их продавать и тотчас же переставали, когда товары начинали дешеветь. Таким образом, то подымая, то понижая цены, они наживали огромные проценты на свои капиталы. Они всюду рассылали своих агентов для закупки русских товаров, и так как пользовались правом не платить пошлин, чрезвычайно стеснительных не столько по сумме платежа, сколько по самой процедуре, то, естественно, могли всегда иметь перевес перед русскими закупщиками; притом, владея большими капиталами, они давали мелким торговцам и промышленникам чистые деньги вперед, брали с них кабалы, и, таким образом, мелкие торговцы были уже обязаны доставлять свои товары и произведения непременно англичанам: не платя пошлин, англичане всегда могли им дать выгоднее цену, чем русские оптовые торговцы. Такой порядок, как и заметил английский посланник при царе Алексее Михайловиче, был выгоден для мелких и небогатых торгашей и для народа вообще, но разорителен для русских оптовых торговцев.
Правда, англичане не могли добиться исключительной торговли в России, но после увидели, что совместничество немцев, голландцев, датчан для них не страшно, напротив, и его можно обратить в свою пользу. Закупая русские товары, они продавали их в Архангельском порту купцам других наций, которые в них нуждались, и тем же порядком покупали у них привозимые товары, а потом перепродавали русским с барышом; таким образом, русские купцы никак не в силах были тягаться с ними и не могли ничего ни купить у иностранцев, ни продать им без посредства англичан. Случалось, что русский гость, решившись на конкуренцию с англичанами, посылал свои товары в Архангельск; но члены компании сговорятся и понизят цену, а, напротив, ценность иностранных товаров повысят, так что русский торговец принужден бывает уехать назад, истратившись напрасно за провоз. Сверх того, англичане привозили сукна и материи худого достоинства и, вместо того чтоб продавать по условию в казну по заморской цене, продавали с выгодою, прибавляя ценность товара. Все эти причины в совокупности побудили в 1646 оду. русских гостей подать челобитную на англичан: изложив все обстоятельства, служившие к подрыву русского купечества, они просили ограничить их произвол изданием таких учреждений, которые бы передали торговлю в руки русских купцов. Алексей Михайлович в 1649 году придрался к политическому перевороту, низведшему короля Карла на эшафот, и в качестве карателя народа, который «убил до смерти государя своего Карлуса», закрыл для него вход в Россию, ограничив торговлю его только Архангельским портом. После воцарения Карла II прибыл в Москву английский посол граф Карлейль с предложением возобновить прежние торговые сношения и выдать компании подтверждение старинных привилегий. Уже нельзя было отговариваться смертью Карла, ибо граф Карлейль извещал, что новый король все простил своим подданным; русское правительство прямо высказало свои обвинения на англичан, именно что они умышленно привозят в Россию дурные товары, что продают в казну товары вовсе не по заморской цене, как было постановлено в условии, с которым единственно им позволили торговать свободно и беспошлинно, и что, пользуясь от России важными льготами, они не хотели участвовать в платеже пятинной деньги, наложенной на всех вообще торговых людей для содержания войска. На это английский посол возражал, что, напротив, английские гости говорят, что они доставляли в Москву товары дешевле, чем доставляли их голландцы и гамбургцы, именно по той цене, по какой они продавались в Англии, но с трудом получали деньги, а получая их, принуждены были давать чиновникам подарки и взятки; что же касается до тех, которые не хотели участвовать в платеже пятинной деньги, то они уже умерли, а нынешние обеднели от потери привилегий. Когда бояре говорили, что ограничение англичан сделалось по челобитью русских торговых людей, посол заметил, как выше было сказано, что русские гости для того желают вытеснить англичан, чтоб самим захватить в свои руки торговлю; но не то сказали бы мелкие торговцы, если б спросили их. Вопреки выражению русских гостей, будто англичане оголодили русское царство, вывозя отсюда съестные припасы, Карлейль припомнил, что во время голода англичане привозили в Россию хлеб и продавали его по умеренной цене, стараясь об избавлении от ужасного бича страны, которая их приютила. Но все старания графа Карлейля остались напрасны; все, чем мог Алексей Михайлович усладить для англичан свой горький отказ, было оставление им надежды на возвращение прежних прав, которых действительно не думали более возвращать никогда.
Голландцы постоянно пользовались значительными правами, хотя меньшими, чем англичане, их соперники. При Иоанне Васильевиче, Федоре Иоанновиче, Борисе Годунове и Василии Шуйском они составляли компанию гостей и пользовались жалованными грамотами царей. Подобно англичанам, они имели свои дворы в Вологде, Архангельске, Москве, Холмогорах, Коле и освобождались от обязанности становиться на гостиных дворах. Царь Михаил Федорович в 1614 году подтвердил прежние права грамотою, выданною трем факторам гостиной голландской компании. Они могли постоянно приезжать в Архангельск и Колу и торговать всякими товарами по вольной цене; дворы их освобождались от всяких пошлин и тягла; они не подлежали суду бояр и воевод по городам, исключая уголовных дел; в торговых и вообще во всяких гражданских они судились в посольском приказе. Во уважение к потерям, которые компания понесла в продолжение Смутного времени, царь дал им право на беспошлинную торговлю в течение трех лет, а после того они должны были платить половину установленной в России торговой пошлины.
Голландцы, как англичане и другие иноземцы, должны были, прибывши к Архангельску, прежде всего продавать лучшие товары в казну и не производить частной торговли до совершенного закупа для казны. В XVI веке, когда устье Двины было исключительною собственностью англичан, голландцы, фламандцы и датчане торговали через Ревель, Ригу и Дерпт; но вскоре Белое море было открыто и для других народов; тогда голландские корабли ежегодно прибывали в Архангельск с грузом. Так было в XVII веке. Между ними и англичанами господствовала постоянная вражда; голландцы, говорил Самуил Коллине, налетают как саранча и всюду бросаются, куда манят их выгоды; они отбивают у англичан хлеб. Они старались унизить и осмеять англичан, рисовали на них карикатуры, сочиняли пасквили, изображали Англию в виде бесхвостого льва, с тремя опрокинутыми коронами, или в виде множества собак, с обрезанными ушами и хвостами. Англичанин жалуется, что голландцев принимают лучше, чем англичан, потому что они, подкупая подарками бояр, располагают правительство в свою пользу. Неудовольствие русских купцов на иностранцев, торговавших в России, которое мы видели преимущественно относительно англичан, распространялось и на голландцев. В 1629 году новгородские гости жаловались на торгового голландца, что он торгует всякими товарами врознь и посылает русских людей, служащих у него приказчиками, в заонежские погосты, для скупа хлеба и рыбы, с целью отправки за границу. В челобитной 1646 года московские торговцы высказали негодование свое на голландцев. Голландцев они обвиняли так же, как и их врагов англичан, в умышленном повышении и понижении цен на товары. Как англичане, так равно и голландцы дорожили неопытностью русских. Когда какой-то ярославец, торговый человек, ездил с пушными товарами в Амстердам, тамошние купцы, сговорясь, не купили у него товаров ни на один рубль, и русский купец должен был воротиться с своим грузом в Архангельск; едва он вступил на русскую почву, как те же самые голландские купцы, которые плыли с ним из Амстердама, купили у него весь его пушной товар по высокой цене. Русские укоряли их в неблагодарности. «Вы торгуете у нас свободно, – говорили они, – и мы не составляем против вас заговоров». Голландцы чистосердечно отвечали, что это сделано было именно для того, чтоб русские не ездили к ним; иначе они, голландцы, потеряют свои выгоды, коль скоро русские станут приезжать к ним. При Алексее Михайловиче голландцы были сравнены с другими иностранцами, но после падения англичан голландцы пользовались в России большими выгодами; по крайней мере, голландские купцы могли брать жалованные грамоты и торговать в России, не страшась грозных совместников. Их товары в это время покупались с большею охотою, чем английские.
