Бракосочетание Иоанна III с Софиею Палеолог имело значение передачи интересов угасшей Греции обновлявшейся России. Это событие освежило и скрепило древнюю связь России с Грециею, и Греция вместе с тем передала России ненависть к своим завоевателям. Поэтому между русским и турецким правительством никогда не могло существовать согласия, напротив, постоянно господствовала тайная неприязнь; однако взаимные нужды связывали обе нации торговыми сношениями, тем более что торговый класс в Турции состоял из греков, пользовавшихся особым сочувствием в России. Вскоре после завоевания Константинополя встречаем приезды в Россию с товарами не только греков, но даже и турок. В 1499 году Иоанн III посылал в Турцию послов и исходатайствовал свободу торговли русским купцам во владениях султана, где они до того времени подвергались разного рода стеснениям и насилиям. В государствование Василия турки и греки приезжали в Москву для торговли: так, турецкий посол Искандер, родом грек, три раза ездил в Москву для покупки товаров; то же повторялось и в малолетство Ивана Васильевича; в 1576 и 1580 годах были подобные торговые посольства, султановы послы приезжали в Москву для покупок. В царствование Иоанна Васильевича, несмотря на нерасположение России к Турции, турецкие подданные торговали в Москве, как и подданные русского государя в турецких владениях. При Федоре Иоанновиче торговля с Турциею была обеспечена договором 1594 года, но торговые сношения не приняли большого размера по причине возникавших тогда неприязненных отношений между державами. В это время путь между Россиею и Турциею был уже не безопасен от нападений запорожцев. Таким образом, в 1564 году киевские черкасы на Овечьих водах погромили турчан и армейских торговых людей из турецких подданных.
Греки всегда пользовались особыми привилегиями, платили меньше пошлин и получали ласковый прием от правительства. Это делалось из уважения к их единоверию с русскими. Греки и молдаване ежегодно привозили в столицу драгоценные камни, жемчуг, металлические изделия и вообще разные женские украшения и конские приборы. Русские также получали от них драгоценные турецкие ткани и материи. Приезжая в Москву, эти греческие торговцы подносили в дар царю лучшие из своих товаров, и вообще были обязаны, явившись в столицу, прежде всего показать свои товары для выборки в царскую казну: только тогда давалось им позволение торговать в городе. Во внимание к их единоверию приезжие греки получали помещение, корм от казны хлебом и мясом, свечи и дрова. Некоторые из греческих торговцев жили в Москве постоянно, на особом греческом подворье. В половине XVII века греки и волохи торговали в Путивле, пограничном на юге городе Московского государства. После Торгового устава 1667 года, когда русские купцы успели выпросить у правительства стеснительные для иностранцев торговые учреждения, и греки подверглись платежу пошлин наравне с другими иноземцами. Впрочем, если они торговали на золотые и ефимки, то освобождались от платежа пошлин с обязанностью отдавать монеты в казну и брать из нее русские деньги. Несмотря на это уравнение с другими иноземцами, греки дозволяли себе контрабандные выходки, и оттого в 1672 году приказано осматривать их построже. Торговля с греками тогда упала; приезжали в Россию только мелкие торговцы, продававшие поддельные стекла за драгоценные камни, поэтому они потеряли право торговли. В 1676 году им позволено снова торговать в Путивле. Но они опять были обвинены в противозаконных разъездах с товарами по проселкам, почему снова последовали распоряжения о строжайшем надзоре за ними.
В продолжение XVI и XVII веков русские вели торговлю с восточными народами, бухарцами, персами, шамаханцами, крымцами, калмыками. Торговля с Хивою, Бухариею и Шамахиею перешла к нам по завоевании Астрахани, где издавна находила себе исток и где по-прежнему сосредоточивалась, когда уже Астрахань сделалась русским городом. В 1557–1558 годах владетели Хивы и Самарканда прислали к покорителю Астрахани Иоанну Васильевичу послов для обеспечения прав своих торговцев, и торговля России с их землями утверждена была взаимным договором. Астрахань начала наполняться купцами из Шамахии, Дербента, Юргенджа и других восточных городов. В последующие годы царствования Иоанна IV торговля была обеспечена новыми договорами с шамахинским царем в 1563 году, а с бухарскими владетелями в 1567 и 1569-м, и государь грамоты к их государям послал о купечестве. С тех пор установилась правильная торговля с этими странами. Между Астраханью и Караганским пристанищем дважды в год было торговое сообщение на государевых бусах, на которых юргенджские и бухарские купцы приплывали в Астрахань, платя за помещение на бусах во время проезда; другие же ездили в Астрахань степью. Они останавливались в Астрахани со своими товарами на особом подворье, которое называлось бухарским. Русские купцы, с своей стороны, ездили компаниями или артелями в Хиву и Бухарию: эти путешествия были не безопасны: так, в 1646 году татары ограбили наших купцов, ездивших в Хиву, за это арестовали в Астрахани с товарами хивинцев и бухарцев. При Михаиле Федоровиче возникла конкуренция между астраханскими местными купцами и хивинцами. Русские подговаривали воевод не брать на суда хивинцев, чтоб заставить их продавать дешевле свои товары. Это показывает, что торговля русская была очень важна для Хивы и что в Астрахани было много хивинских купцов, ибо в противном случае купцы страшились бы стеснять их. Алексей Михайлович расширил эту торговлю, дав в 1668 году, по просьбе юргенджского хана, привилегию на свободное прибытие хивинских купцов в Астрахань, обещал им покровительство правительства, обеспечение со стороны местных властей и дачу подвод по достоинству их товарных промыслов и пошлинного сбора. Через руки бухарцев к нам доходили и индийские товары. Бухарцы, кроме Астрахани, вели торговлю в Сибири и торговали на гостином дворе в Тобольске; они снабжали Сибирь рукодельными потребностями жизни, и торговля с ними была очень важна в Сибири, как видно из челобитной сибиряков в 1595 году, в которой они просят как милости, чтоб к ним приходили из Бухарии торговые люди с товарами. Бухарцы, торгуя в Тобольске, составляли там некоторого рода компанию, почему в деловых бумагах употребительно выражение тобольские бухарцы. Царь Михаил Федорович дал им льготу ездить для торгового промысла в Казань, Астрахань, в Архангельск к пристани и в приморские города с правом не быть задержанными судом, исключая долговых обязательств и уголовных дел, нанимать подводы, покупать суда и вообще быть безопасными от притеснений воевод. В 1686 году эта грамота была подтверждена снова. Торговля с бухарцами в Тобольске в половине XVII века была стеснена тем, что бухарцам не позволено было вывозить главного и почти единственного произведения сибирского края – пушных товаров.
Ни с какою страною торговля не имела в тот век такого значительного влияния на умы, как торговля с Персиею, ибо, как мы сказали, на нее смотрели как на средство произвести совершенное изменение в торговых сношениях целого мира. Этот взгляд, без сомнения, разделяли тогда и русские, а потому русское правительство находилось постоянно в дружелюбном отношении к персидскому; притом два государства – Россию и Персию – связывала обоюдная неприязнь к Турции. Еще до прибытия англичан у нас были сношения с Персиею, и в Москву приезжали персидские посланники по торговым делам; это видно из того, что Дженкинсон поехал в Персию вместе с персидским посланником, возвращавшимся тогда из Москвы. При Федоре Иоанновиче, во время царствования шаха Аббаса, образовались более тесные и самые дружественные отношения двух государств, поддерживаемые взаимною ненавистью к туркам. При Михаиле Федоровиче царь каждогодно отправлял в Персию своих посланников, которые, поддерживая торговые сношения подданных обеих держав, были вместе с тем закупщиками товаров для царя и пользовались при персидском дворе всем нужным содержанием. В 1634 году основана была голштинская компания, которая получила право торговли с Персиею через Россию на десять лет с платою шестисот ефимков в год и с воспрещением вывозить из России такие товары, которыми торговали русские, как то: изделия шелковые, бумажные и металлические; эта компания, по своему ограничению и притом по большому количеству пошлин, каким подвергались ее члены в России, не могла приносить выгод. При Алексее Михайловиче торговля с Персиею приняла больший размер: шах Аббас II в 1664 году дал русским привилегию на свободную торговлю во всех персидских владениях без платежа пошлин, найма за подводы и платы за стоянку на гостиных дворах и в лавках с товарами; сверх того шах приказывал местным властям своего государства оказывать русским купцам особую почесть. Средоточием персидской торговли для России была Астрахань, которая вела эту торговлю через Дербент. Персидские купцы, приезжая в Астрахань, становились на особом дворе, называемом гилянским. Они прибывали в Астрахань по Каспийскому морю на государевых бусах; у иных были товары от шаха, а у иных свои собственные. При Михаиле Федоровиче (1628 год) с первых, во уважение к шаху, не брали пошлин, а вторые были обложены пошлинами, довольно высокими. Некоторые персидские купцы отправлялись из Астрахани вверх по Волге до Казани, а иные доплывали до Москвы, и там предоставлялось им стоять с товарами на посольском дворе. Наравне с греками они пользовались правом получать поденный корм – хлеб и мясо, равно сено и дрова. Казна выбирала для себя лучшие их товары, обыкновенно вознаграждая за то мехами; на возвратном пути они пользовались правом брать гребцов на суда безденежно и также во время дороги получали содержание. Персидские товары были в большом ходу в России; в Москве был особый персидский гостиный двор с лавками. Сам царь Алексей Михайлович, который вел значительную персидскую торговлю, подобно своему отцу, беспрестанно посылал в Персию посланников к шаху с целовальниками и приказывал закупать персидские товары, которые препровождались в Шамаху, а оттуда в Баку, где нагружались в бусы и отправлялись в Астрахань. Главным вывозным из Персии товаром был шелк-сырец, и его-то правительство брало исключительно в свои руки, так, что при Михаиле Федоровиче и Алексее Михайловиче русские, покупая или выменивая шелк-сырец, привозили его в Москву и сдавали в казну государя, а казна продавала европейским купцам. В 1667 году правительство, по соглашению с персидским шахом, поручило это дело армянской компании: основатели ее были персидские подданные – армяне Стефан Ромоданский и Григорий Лушков. Эта компания обязывалась закупать в Персии и возить в Россию шелк, который до того времени в большом количестве шел в Европу другими путями. Складочным местом шелковой торговли была Астрахань, куда компания подрядилась возить свой товар двумя путями: по морю и сухопутьем через город Терек. В случае, если бы продажа шелка не могла состояться в Астрахани, армянам предоставлялось везти шелк в Москву и далее в порубежные города: Новгород, Смоленск и Архангельск, наконец, при накопившемся количестве шелка им позволялось ездить и за границу, с тем, однако, чтоб непременно возвращаться через Россию и платить на возвратном пути пошлины. Эта компания торговала и другими товарами, например, верблюжьей шерстью. Правительство обязывалось давать ее членам для оберегания от разбоев во время плавания по Волге ратных людей и вознаграждать их в случае потопления судов или убытка, происшедшего от небрежения провожатых. Компания не освобождалась от разных поборов и пошлин, но могла возить с собою беспошлинно до десяти пудов разной домашней рухляди и съестных припасов, в том числе вино и табак, которых, однако, не могла продавать. Привилегия, данная компании, возбудила зависть русского купечества. Гости жаловались, что у них отнимают хлеб, доказывали, что до основания армянской компании русские гости сами покупали у восточных купцов товары и доставляли в царскую казну, а потом брали их из казны на комиссию и перепродавали иностранцам, а полученную за то звонкую золотую и серебряную монету сполна доставляли в казну; тогда как теперь получившая права компания, продавая персидские товары иностранцам, отвозит золото и серебро в свое отечество; европейские товары переходят к восточным народам через руки армян, а восточные товары достаются европейцам через те же руки; напротив, они бы переходили через русские руки и доставляли пользу как казне, так и купечеству, если персидская торговля сосредоточивалась исключительно у русских гостей и они были бы посредниками между Востоком и Европою. Эти представления имели только отчасти успех при царе Алексее Михайловиче; в 1673 году заключен новый договор с армянскою компаниею в прежнем смысле, но с некоторыми отменами, а именно: армяне не могли уже ездить с персидскими товарами за границу, коль скоро с теми государствами какие ссоры будут. Эта последняя оговорка была поставлена только для вида, сущность же дела была та, что правительство, настроенное гостьми, хотело ограничить их поезды за границу и собирать их товары в Россию. Сверх того, правительство уже более не обязывалось давать вознаграждения за товары, погибшие от потопления или от небрежения провожатых; но в первом случае давало им единственно ту льготу, что потонувшие товары освобождались от платежа за них пошлин, а во втором предоставляло им искать судом на тех, которых небрежность и неисполнительность была виною понесенных убытков. Таким образом, правительство представлением гостей воспользовалось настолько, насколько могло принести выгоды самому себе. Для большего успеха в деле с компаниею правительство выпросило у шаха грамоту, которая воспрещала его подданным продавать шелк мимо армянской компании и обязывала армян возить его единственно в Россию. Закоренелая вражда с Турциею была причиною такой сговорчивости шаха в пользу России. Персии не хотелось во что бы то ни стало, чтоб персидские товары, особенно шелк, проходили в Европу через Турцию и доставляли последней средства к выгодам. Притом отправка до Персидского залива шелка, который родился в Гиляне, стоила дороже, чем отправка до Астрахани Каспийским морем. Русские, говорит один иностранец, не умели, однако, пользоваться неисчислимыми выгодами, какие представляла им торговля с Персиею, и стесняли ее. Персидские купцы при въезде в Астрахань подвергались обременительному для них пересмотру всего товара, переписке, оценке. Если они хотели ехать в Россию, то платили, сверх заплаченных уже с товаров пошлин, еще проезжие пошлины. При всяком переезде из города в город их пускали не иначе, как пославши наперед туда, куда они едут, роспись их товарам. Если они не успели распродать в России всех товаров, то, возвращаясь в отечество, платили отъезжие пошлины.
