Подсознательное поведение может быть хорошо организованным и даже целенаправленным. Например, как показывают исследования, люди готовы жульничать лишь настолько, насколько на это решится их подсознание. Это очень интересный феномен: часть вас решает, насколько можно сжульничать, чтобы другая ваша часть этого не осознала.
Один из способов справиться с ситуацией – прибегнуть к конфабуляции: когда студент проверяет собственные ответы в тесте, он может подумать: «Надо же, я ведь собирался отметить пункт «е» – я знал, что это правильный ответ!» И это не будет ложью, как не будет ложью сказать себе, что вы не могли позвонить отцу, потому что были очень заняты. Просто это неполные объяснения; это конфабуляции, отражающие осознанные мысли, но не учитывающие подсознательные побуждения.
Это подводит нас к главному: почему конфабуляции так важны в повседневной жизни. Вы наверняка заметили, что люди с большей готовностью видят скрытые мотивации других, чем признают те же мотивации у себя. Кто-то избегал женщин-руководителей (сексист) и завышал себе оценки (жульничал), в то время как мы на самом деле любим этот район и точно знаем, что третью из сестер Бронте звали Энн. В таких двойных стандартах скрыта двойная трагедия.
Во-первых, мы сразу решаем, что поведение других отражает их дурные мотивы и недальновидность, считая их выбор полностью осознанным, в то время как на него могли повлиять какие-то подсознательные факторы. Во-вторых, мы полагаем, что наш собственный выбор был исключительно осознанным, и таким образом отрицаем или игнорируем возможность того, что у нас могут быть собственные подсознательные предубеждения.
Понимание сути конфабуляции поможет предотвратить обе эти ошибки. Мы можем считать, что другие отвечают за свое поведение, не оспаривая их осознанные мотивации. И можем считать себя более ответственными за собственное поведение, проверяя его на скрытые и нежелательные подсознательные мотивы.
ДЭВИД БАСС
Профессор психологии Университета Техаса (Остин), автор книги The Evolution of Desire: Strategies of Human Mating («Эволюция желания: человеческие стратегии поиска партнера») и соавтор (с Синди М. Местон) книги Why Women Have Sex («Почему женщины занимаются сексом»)
Думая об эволюции и естественном отборе, обычно вспоминают такие фразы, как «выживает сильнейший» или «суровые законы природы». При этом акцент делается на дарвиновской борьбе за существование. Но, как хорошо известно ученым, естественный отбор опирается на разницу в репродуктивном успехе, а не на успешность выживания. А репродуктивный успех часто сводится к успешному спариванию, о чем писал Дарвин в 1871 году, разрабатывая теорию полового отбора.
Дарвин выделил два различных (хотя и взаимосвязанных) пути, по которым идет половой отбор. Во-первых, внутриполовая конкуренция, когда особи одного пола конкурируют друг с другом в разных областях, и победитель получает преимущество в выборе партнера. При этом качества, способствующие успеху, сохраняются в популяции, а нежелательные качества постепенно исчезают. Эволюционные изменения являются следствием внутриполовой конкуренции. Во-вторых, это межполовой отбор, который касается предпочтений в выборе партнера. Если все особи одного пола предпочитают партнеров с определенными качествами и последние частично наследуемы, то особи противоположного пола, обладающие этими качествами, получают репродуктивное преимущество. Их выбирают чаще. А те, у кого этих качеств нет, остаются без партнера (или получают низкокачественного партнера). При этом эволюционные изменения являются следствием предпочтения желаемых признаков и уменьшения количества особей с нежелательными признаками.
Дарвиновская теория полового отбора, которая вызывала споры при жизни автора и в течение века после публикации в основном игнорировалась, в последнее время обрела огромную важность в эволюционной биологии и эволюционной психологии. В последнее десятилетие активно изучается система поиска партнера у нашего вида, и исследователи стали лучше понимать существующие здесь закономерности. Это помогает решить различные проблемы, которые продолжают нас озадачивать. В современной формулировке теория полового отбора отвечает на вопросы, которые все еще ставят в тупик многих ученых и не ученых. Среди них следующие:
• Почему разум мужчин и женщин различается?
• Чем объясняется столь большой выбор стратегий выбора партнера у людей?
• Почему так распространены межполовые конфликты?
• Почему конфликты между мужчинами и женщинами часто касаются секса?
• Чем объясняются сексуальные домогательства и сексуальное насилие?
• Почему во всех странах мужчины в среднем живут меньше женщин?
• Почему большинство убийц – мужчины?
• Почему мужчины настолько лучше женщин формируют военные коалиции?
• Почему мужчины настолько чаще женщин становятся террористами-смертниками?
• Почему террористы-смертники чаще появляются в полигамных обществах, где многие мужчины остаются без жен?
В общем, теория полового отбора помогает лучше понять человеческую природу, нашу одержимость сексом и поиском партнера, причину межполовых различий и многие глубокие социальные конфликты, с которыми мы сталкиваемся.
Что и требовалось доказать
БАРТ КОСКО
Профессор электротехники Университета Южной Калифорнии, автор книги Noise («Шум»)
Каждый должен быть знаком с принципом доказательства. Тогда все остальные виды убеждений отодвинутся на второй план. Доказательство – крайняя точка на шкале уверенности, показывающей разные степени сомнения. И большинство людей никогда в эту точку не попадают.
Ощущение доказательства приходит от него самого. Не от прочтения доказательства в книге и не от учителя. Оно приходит только тогда, когда человек сам совершает последний логический шаг по лестнице дедукции. Тогда он может поздравить себя, заявив: «Что и требовалось доказать!» – то есть он продемонстрировал то, что хотел. Доказательство необязательно должно быть оригинальным или удивительным. Оно лишь должно быть логически точным – как доказательство теоремы Пифагора.
Истинные доказательства, оправдывающие свое название, относятся к математике и формальной логике. Каждый шаг должен быть логически обоснован, поэтому каждый шаг (включая последний) имеет бинарную определенность. Вы как бы умножаете число «1» при доказательстве каждого шага. Результат все равно будет «1». Поэтому последний шаг позволяет заявить, что утверждение доказано, а невозможность доказать один из шагов ведет к остановке процесса. Любое гадание или «срезание углов» разрушает доказательство.
Получается, что в действительности мы можем доказать лишь тавтологию.
Великая бинарная истина математики логически эквивалентна тавтологии 1 = 1 или «зеленое зелено». Это отличается от утверждений, которые мы делаем относительно реального мира, – например, «у сосны зеленые иголки» или «молекулы хлорофилла отражают зеленый свет». Такие фактические утверждения являются приближением. Технически они неясны и туманны и часто сопоставимы с вероятностной неопределенностью: «У сосны, с большой вероятностью, зеленые иголки». Заметьте, что в последнем утверждении тройная неопределенность. Во-первых, неопределенность касается зеленых игл, потому что нет четкой границы между зеленым и незеленым. Во-вторых, можно лишь с определенной вероятностью сказать, что иглы сосны обладают смутным свойством быть зелеными. И наконец, степень самой вероятности. Ее туманно определяют как «большая» или «высокая», потому что нет определенной границы между высокой и невысокой вероятностью.
Никто еще не сформулировал фактического утверждения, которое имело бы такую же стопроцентную бинарную истинность, как математическая теорема. Даже самые точные энергетические предсказания квантовой механики ограничиваются несколькими десятичными знаками. Бинарная истина простирается на бесконечное количество десятичных знаков.
Ученым это хорошо известно. Логические предпосылки математической модели лишь примерно соответствуют реальному миру. Не совсем понятно, в какой степени это распространяется на предсказания, сделанные на основе моделей. Каждый неточный шаг снижает надежность выводов. Современные статистики стремятся к доверительным пределам, работая с большой выборкой, которая в достаточной степени соответствует бинарным предсказаниям модели. Во всяком случае, так мы можем повысить надежность, увеличивая количество данных.
Но даже такие несовершенные научные умозаключения во многом превосходят приблизительные силлогические выводы закона. В юриспруденции многие утверждают, что сходные предпосылки должны привести к сходным результатам. Но сходство предпосылок имеет собственную неопределенность, связанную с причинами поведения или скрытыми психическими состояниями. На практике это ведет к решению судьи, но технически это нелогичное заключение. Любое число от нуля до единицы будет меньше единицы. Так что уверенность в заключении может лишь уменьшаться по мере продвижения по цепи дедукции. Удар молотка не может заменить доказательство.
