Должен признать, что я сделал поразительное открытие: наше вполне законное и естественное желание познать природу и сущность человеческой души, узнать, существует ли она отдельно от тела и действительно ли она живет после того, как земная оболочка человека разрушена, это невинное желание дает нам врагов, противников, которые затрачивают неимоверные усилия для того, чтобы возвести на пути свободного и независимого исследователя тысячи и тысячи препятствий, дабы остановить его любой ценой и положить конец поискам истины! В наличие столь мощного и систематического противодействия трудно, почти невозможно поверить, и тем не менее оно существует.
Сейчас как раз наступил благоприятный момент для того, чтобы рассмотреть интересующую нас проблему со всех сторон с особым пристрастием, применив к ней научную методику исследований, базирующихся исключительно на фактах и опыте. И прежде всего обратим внимание на причины, породившие самую ожесточенную дискуссию.
Итак, 16 июня 1922 года "Журналь" оказал мне честь, опубликовав на первой странице статью под названием "Явление духов умерших после смерти".
Я приведу ее здесь целиком, чтобы не затруднять читателя поисками старого номера газеты.
"Исследования природы и сущности человеческой души, а также возможности ее существования после смерти человека должны проводиться по тому же методу и по той же системе, что и всякие иные научные исследования, то есть без предубеждений, без предвзятости, без учета влияний каких-либо чувств или религиозных верований.
Могут ли духи умерших являться живым? Вот в чем вопрос! И я заявляю, что могут и являются! Так как "Журналь" привлек всеобщее внимание к данному
вопросу, волновавшему лучшие умы на протяжении столетий, то я спешу предложить одну историю, которая для меня самого послужила наилучшим доказательством бессмертия души. Я хотел бы предостеречь самого скептически настроенного из моих оппонентов от попыток объяснить сей случай с каких-либо материалистических позиций, то есть отрицая факт явления и действия духа умершего.
Но перейдем к изложению фактов… Произошла эта история с инженером, владельцем двух заводов, один из которых находился в Глазго, а второй — в Лондоне. У него на службе в Шотландии состоял молодой человек по имени Роберт Маккензи, испытывавший к хозяину чувство глубокой признательности за то, что тот принял участие в его судьбе. Следует заметить, что патрон обычно жил в Лондоне, а в Глазго бывал лишь наездами по делам.
Однажды в пятницу вечером у рабочих Глазго состоялся ежегодный праздник с обильным угощением, музыкой и танцами. Роберт Маккензи, не питавший никакого пристрастия к танцам, попросил разрешения помогать за стойкой и подавать еду и напитки. Все прошло очень хорошо, праздник продолжался и на следующий день, в субботу. А во вторник, около восьми часов утра, владельцу заводов, находившемуся в тот момент в своем доме в Кемден-Хилл в Лондоне, явился дух Роберта Маккензи, как стало ясно позднее. Сам инженер рассказывал об этом так: "Мне приснилось, что я сидел за столом и беседовал с каким-то незнакомым джентльменом. Вдруг появился Роберт Маккензи и направился прямо ко мне. Я был раздосадован тем, что он помешал нашей беседе, и довольно резко сказал ему, что занят. Роберт отошел, но было видно, что он чем-то крайне огорчен. Однако через несколько минут он вновь приблизился к нам, словно желал немедленно переговорить со мной о каком-то важном деле. Я еще более резко, чем в первый раз, упрекнул Роберта в отсутствии такта и в неумении себя вести. Между тем джентльмен, с которым я вел переговоры, откланялся, и Маккензи опять приблизился ко мне.
— Что все это значит, Роберт? — вскричал я, рассердившись не на шутку. — Почему Вы вели себя столь бесцеремонно? Неужели Вы не видели, что я занят?
— Да, сэр, видел, — ответил он, — но я должен немедленно поговорить с Вами. — О чем? К чему такая спешка? — Я хочу Вам сообщить, сэр, что меня обвиняют в преступлении, которого я не совершал. Для меня очень важно, чтобы Вы это знали и чтобы Вы простили меня, ибо я невиновен. Затем он повторил еще раз: — Я не делал того, в чем меня обвиняют. Но в чем вас обвиняют? — настаивал я. В ответ он опять повторил, что невиновен. — Но как я могу простить Вас, если Вы не хотите мне сказать, в чем вас обвиняют?
Мне никогда не забыть, сколь печально и с каким пафосом произнес он на шотландском диалекте слова: "Скоро вы обо всем узнаете".
Я повторил вопрос дважды, и он дважды произносил в ответ одно и то же самым напыщенным, самым выспренним тоном. Тут я проснулся, и после этого странного сна у меня осталось чувство какой-то смутной' тревоги. Я спрашивал себя, означает ли сей сон чтонибудь, когда в комнату поспешно вошла моя жена, чрезвычайно взволнованная, с распечатанным письмом в руке. Она с порога закричала:
— О, Джеймс! Какое ужасное несчастье случилось во время ежегодного праздника рабочих! Робер Маккензи покончил с собой!
Вот тогда мне и стало ясно, что означало видение, пригрезившееся во сне. Я произнес с полной уверенностью в своей правоте: — Нет, он не покончил с собой. — Но как Вы можете это утверждать? Откуда Вам знать?
— Он сам мне только что об этом сказал. Замечу, что я, не желая прерывать мой рассказ, опустил кое-какие существенные детали… Так вот, когда Роберт явился мне во сне, я был поражен его внешним видом: лицо у него было мертвенно-бледное, даже синеватое, а на лбу выступил обильный пот и виднелись какие-то темные пятна.
Через некоторое время мы узнали, что произошло с бедным Робертом на самом деле. После окончания праздника, в субботу вечером, Маккензи прихватил с
собой домой бутылку с неочищенной азотной кислотой, приняв ее по ошибке за бутылку виски. Он пришел домой, налил себе стаканчик и залпом выпил его содержимое. В воскресенье он умер в страшных мучениях. Все подумали, что он таким образом свел счеты с жизнью. Вот почему его дух явился ко мне и принялся уверять в том, что несчастный не был виновен в преступлении, в коем его обвиняли. Я потом специально проверил, какие симптомы бывают при отравлении азотной кислотой, и обнаружил, что они совпадают с теми признаками, которые я отметил на лице Роберта Маккензи. Подчеркиваю, что я прежде ничего не знал об этом, так что выдумать не мог.
Вскоре и власти в Глазго признали, что ошибочно приписали сметь бедняги Маккензи самоубийству, о чем меня и известил на следующий день письмом мой представитель в Шотландии.
Явился же мне его дух, очевидно, потому, что Маккензи испытывал ко мне чувство глубокой признательности за то, что я вытащил его из нищеты. Бедняга, видимо, хотел, чтобы мое доброе отношение к нему осталось неизменным.
Что можно сказать об отчете, предоставленном в мое распоряжение промышленником из Глазго? Не служит ли явление духа умершего рабочего доказательством бессмертия души? Кстати, надо отметить, что в Англии самоубийство считалось преступлением.
В случае, о котором только что шла речь, молодой человек, отравившийся по ошибке в ночь с субботы на воскресенье в Глазго, явился во вторник к своему патрону в Лондоне, ничего не знавшему о его смети, для того, чтобы объявить о том, что он не совершал самоубийства. Но к тому времени он уже был мертв, и не час, не два, а целых двое суток! В данном случае нельзя предположить наличие случайного совпадения…
Камиль Фламмарион".
Вот такую статью опубликовал "Журналы". Статья произвела должный эффект, и реакция не заставила себя ждать. Уже на следующий день наш ученый собрат, господин Клеман Вотель, отличавшийся особым
скептицизмом в данном вопросе, ответил мне статьей, в которой он полностью отрицал все факты и отвергал все доводы. Итак, вот эта статья: ^
"Перескажу вам случай, приведенный в качестве примера господином Фламмарионом.
В 1861 году однажды вечером господин Гарри Кауэр сидел в столовой своего дома в Сиднее (в Австралии). Он находился в дурном расположении духа, аппетита у него не было, и ему никак не удавалось отвлечься от грустных мыслей. Внезапно он услышал какой-то странный тихий звук, нечто вроде потрескивания. Он обернулся и увидел, что зеркало над камином треснуло.
— Как странно! — изумился Гарри Кауэр. — С чего бы это?
И чтовы думаете? Через несколько недель он узнал, что именно в тот момент, когда треснуло зеркало, его престарелая тетушка, миссис Доротея-Элизабет Макклур, внезапно скончалась в своем доме в Миннеаполисе (штат Миннесота).
Далее господин Фламмарион вопрошает, не служит ли сей факт доказательством, причем неопровержимым доказательством, реальности явления духов умерших из загробного мира?
Затем господин Фламмарион приводит рассказ некоего господина Арчибальда Блэкберна из Чикаго, которому в 1874 году в Вудстоуне (штат Огайо) явился дух его друга, господина Джона-Уильяма 0'Салливана, проживавшего в городке Нью-Типперери в штате Массачусетс. По словам Арчибальда Блэкберна, он вдруг увидел своего приятеля в весьма странном виде: лицо у него было какое-то сморщенное, перекошенное, он тяжело дышал, хватал ртом воздух и нелепо размахивал руками.
