– Через пятьдесят лет никто не вспомнил бы о моей «Даме с камелиями», но Верди обессмертил ее.
Великая музыка и впрямь сделала героиню банального любовного романа бессмертной, а сын гениального отца и автор многочисленных романов и пьес благодаря единственному своему произведению вошел наравне с Дюма-отцом в ряды классиков французской литературы XIX в.
Александр Дюма-сын родился 27 июля 1824 г. Он был внебрачным ребенком тогда еще никому не известного двадцатидвухлетнего чиновника и начинающего писателя Александра Дюма и белошвейки Катрины Лабе. Жениться на Катрине писатель не пожелал, но на содержание обожаемого сына средств не жалел, хотя законно признал его своим ребенком только в марте 1831 г. По французским законам того времени мать незаконнорожденного младенца тоже должна была его усыновить. Катрин об этом не знала, а когда узнала, оказалось, что уже поздно – женщина усыновила собственного сына в апреле 1831 г. Поскольку право первенства осталось за отцом, Дюма-старший отнял Дюма-младшего у матери. Психическая травма от этой истории сохранилась в душе Дюма-сына до конца его дней. В возрасте сорока двух лет он признался своему другу, что «так никогда и не простил отца».[192]
Отец передал воспитание сына своей любовнице госпоже Крельсамер, на что мальчик ответил бунтом. Взбешенный отец поместил Александра в пансион, навсегда разлучив его с матерью. Страдания ребенка были невыразимыми. В пансионате его подвергали различным оскорблениям и унижениям, всячески глумились над его матерью-белошвейкой и незаконным рождением. Но отцу до этого не было никакого дела. «Травля ожесточила характер мальчика и подорвала его здоровье. Он стал мрачным, подозрительным и страстно мечтал о мести».[193]
Как говорят биографы, со времен пансиона Дюма-сын был захвачен темой соблазненных невинных девушек и незаконнорожденных детей.
Выйдя из пансиона, юноша погрузился в мир развратных соблазнов, каковым можно считать дом Дюма-отца. Он стал завсегдатаем у девиц легкого поведения, в восемнадцать лет завел роман с замужней женщиной, у молодого человека появились серьезные долги. Отец не спешил Александру на помощь, только посоветовал зарабатывать на жизнь литературным трудом. Дюма рассчитывал, что сын станет одним из его литературных рабов. Но не тут-то было.
Через некоторое время знакомые уже начали называть их Александр Дюма-отец и Александр Дюма-сын, что очень обижало старшего Дюма. Однажды он написал сыну:
«Вместо того, чтобы подписываться Алекс(андр) Дюма, как я, – что в один прекрасный день может стать причиной большого неудобства для нас обоих, так как мы подписываемся одинаково, – тебе следует подписываться Дюма-Дави. Мое имя, как ты понимаешь, слишком хорошо известно – и на этот счет двух мнений быть не может, а прибавлять к своей фамилии “отец” я не могу: для этого я еще слишком молод…»
И здесь Дюма-младший не пошел на уступку.
В сентябре 1844 г. отец и сын поселились на вилле «Медичи» в Сен-Жермен-ан-Лэ. Однажды во время конной прогулки в Сен-Жерменском лесу Дюма-сын встретил своего приятеля Эжена Дежазе, и они в поисках приключений отправились в театр «варьете», где можно было запросто найти девиц легкого поведения, в том числе так называемых «высокопоставленных кокоток» – содержанок богатых людей.
В одной из лож авансцены Александр впервые увидел Альфонсину Плесси, которая предпочитала именовать себя Мари Дюплесси. «Она была, – пишет Дюма-сын, – высокой, очень изящной брюнеткой с бело-розовой кожей. Головка у нее была маленькая, продолговатые глаза казались нарисованными эмалью, как глаза японок, только смотрели они живо и гордо; у нее были красные, словно вишни, губы и прелестнейшие на свете зубки. Вся она напоминала статуэтку из саксонского фарфора…»[194]
Несмотря на восторженные описания Дюма, практически все предки Альфонсины были лакеями и крестьянами, за исключением одной бабки-дворянки. В пятнадцать лет отец продал девушку цыганам, которые отвезли ее в Париж и отдали на обучение к модистке. Фактически Альфонсина стала проституткой в злачных местах. Однажды девица приглянулась ресторатору Пале-Рояля, и он снял ей небольшую квартирку, но не надолго. Вскоре ресторатору пришлось уступить уже Мари Дюплесси светскому льву – молодому герцогу Аженору де Гишу. И уже через неделю весь парижский свет судачил о юной красавице – любовнице распутного герцога. Случилось все это в начале 1840-х гг.
Мари увлекались самые блестящие мужчины Парижа. От знатных любовников девица переняла изящные манеры и образование, пусть и поверхностное, но все же весьма выгодно отличавшее ее от других дам подобного рода. Дюплесси прекрасно знала произведения Рабле, Сервантеса, Мольера, Вальтера Скотта, Дюма-отца, Гюго, Ламартина и Мюссе. Ее обучали музыке, и она с чувством играла на пианино баркаролы и вальсы.
В 1844 г. Мари Дюплесси уже считалась самой элегантной женщиной Парижа. В ее салоне часто бывали Эжен Сю и Альфред де Мюссе…
И все равно Мари Дюплесси оставалась проституткой, поскольку была бедна. При этом она уже привыкла тратить не менее ста тысяч франков золотом в год.
Ко времени знакомства с Дюма-сыном Мари была неизлечимо больна туберкулезом, но пока еще не знала о смертельности своей болезни. Находилась она тогда на содержании у престарелого графа Штакельберга, бывшего русского посла. Мари сильно напоминала барону его умершую дочь.
Мы столь подробно остановились на рассказе о жизни Альфонсины Плесси, поскольку она и является прототипом Маргариты Готье, а на самом деле Дюма-сын просто описал свои личные отношения с этой женщиной в последние годы ее жизни.
Роман фактически и начинается со встречи в театре. Только вместо графа Штакельберга писатель ввел в сюжет престарелого герцога.
Во время реальной первой встречи Александр был потрясен и опечален контрастом между явно возвышенной душой Мари и ее неестественным поведением: женщина много пила, ругалась, как грузчик, и громко смеялась над непристойными шутками. К концу ужина, на котором оказался и Дюма-сын, она зашлась в кашле и убежала, поскольку у нее началось кровохарканье.
Но как бы там ни было, Мари Дюплесси стала любовницей Александра Дюма-сына, причем ради него женщина бросила почти всех своих богатых любовников, оставив только старика Штакельберга и молодого богатого графа Эдуара Перрего. Как признавался сам писатель, Дюплесси хотела, чтобы Аде – такую ласковую кличку она ему дала – стал ее кавалером де Грие.
Жизнь с Мари Дюплесси требовала от Дюма-сына огромных затрат. Таких средств ни у молодого человека, ни у его отца не было. Не выдержав столь унизительного положения, 30 августа 1844 г. Александр написал возлюбленной письмо следующего содержания:
«…Дорогая Мари, я не настолько богат, чтобы любить вас так, как мне хотелось бы, и не настолько беден, чтобы быть любимым так, как хотелось бы вам. И поэтому давайте забудем оба: вы – имя, которое вам было, должно быть, почти безразлично; я – счастье, которое мне больше недоступно. Бесполезно рассказывать вам, как мне грустно, потому что вы и сами знаете, как я вас люблю. Итак, прощайте».[195]
Почти сразу после это отец и сын Дюма ушли в загул, а через год отправились в путешествие по Испании и Алжиру.
После разрыва с Дюма-сыном у Мари Дюплесси был бурный роман с композитором Ференцом Листом, после разрыва с которым она наконец вышла замуж за Эдуара Перрего и стала графиней. Однако у нее уже была последняя стадия чахотки.
Возлюбленная Александра «умерла 3 февраля 1847 г., в самый разгар карнавала, за несколько дней до Масленицы, которую Париж в те времена бурно праздновал. Шум веселья врывался в окна маленькой квартирки, где лежала в агонии Мари Дюплесси».[196]
В эти дни в Париже побывал Чарльз Диккенс, который оставил следующую запись о кончине Мари Дюплесси:
«…все это избранное общество… исполненное симпатии и трогательного сочувствия к судьбе девки… Говорят, она умерла от разбитого сердца.
Что до меня, то я, как грубый англосакс, наделенный малой толикой здравого смысла, склонен думать, что она умерла от скуки и пресыщенности. Глядя на всеобщую печаль и восхищение, можно подумать, что умер национальный герой или Жанна д'Арк».[197]
Александр Дюма-сын узнал о смерти Мари в Марселе и впал в отчаяние. В мае 1847 г. писатель отправился на прогулку в Сен-Жермен и предался воспоминаниям. Впечатленный ими, он тут же снял комнату в отеле «Белая лошадь», перечитал письма Мари и в кратчайший срок написал о ней роман под названием «Дама с камелиями».
Камелии были любимыми цветами Мари Дюплесси, поскольку она не любила запаха цветов, а камелии не пахнут. В обществе она всегда появлялась с букетиком камелий, приколотом к ее платью. Причем двадцать пять дней в месяц цветы были белоснежными, а пять дней – кроваво-красными. Современники не знали причину такого чередования, но высказывалось предположение, будто белым цветом камелий Мари Дюплесси сообщала о ее готовности принять романтическое предложение, а красным – предлагала потерпеть.
