Хотя сам Ари тогда еще не был готов принять христианство, его сын Гудлейф крестился и стал ревностным адептом другой миссионерской конгрегации, которая сыграла серьезную роль в деле обращения Исландии в новую религию.
В числе прочих наиболее влиятельных людей своего округа Ари был приглашен на тинг[116] 981 г., на котором рассматривался вопрос о вражде между Эриком и Торгестом. Ари практически наверняка выступал на тинге на стороне Эрика, ибо тот приходился ему родственником. Когда же Эрик был объявлен вне закона, он предпочел отправиться в изгнание в Гренландию, и Ари вполне мог сопровождать его в плавании, сулившем викингам неплохие перспективы обогащения.
Хотя дата прибытия Ари в Альбанию нам неизвестна, мы можем реконструировать временные рамки, в пределах которых это могло произойти. Так, нам известно, что Торфинн Сокрушитель Черепов, ярл Оркнейских островов, знал о взятии Ари в плен. Между тем сам ярл умер в 988 г. Известен нам и тот факт, что Ари провел зиму 980/981 г. в Исландии. Поскольку вести о захвате Ари вряд ли могли дойти до ярла Торфинна раньше чем спустя два года после самого события, я прихожу к выводу, что Ари стал пленником в Альбании между 981 и 986 гг., что совпадает с периодом изгнания Эрика и его пребывания на Гренландии.
Остается лишь удивляться, почему Ари пользовался таким уважением у альбанов, захвативших его в плен. Почему вместо того, чтобы попросту перерезать ему горло, они подарили ему жизнь и, более того, позволили стать одним из наиболее видных людей в своем обществе? По всей вероятности, это объясняется его прохристианскими настроениями. Ведь в хронике подчеркивается, что он крестился в Альбании.
Итак, по неизвестной нам причине (любовь к женщине-альбанке? Ненависть к кровавым обычаям норвежской культуры?) Ари фактически стал альбаном.
Саги, в которых упоминается Ари Марсон, помогают определить местоположение Альбании/Хвитраманналанда, которая, как четко указывают источники, представляет собой один и тот же географический объект. Так, «Анналы» подчеркивают, что к югу от Гренландии лежат несколько больших земель. К их числу относятся и западное побережье залива Баффина и Гудзонова залива[117].
Так, мы узнаем, что к югу от страны скрелингов, которая представляла собой остров Баффин и северную часть полуострова Лабрадор, расположен Маркланд (Земля лесов), поросшая густыми дебрями часть Лабрадора. А к югу от Маркланда лежит Винланд (Земля трав), который, по мнению большинства специалистов, по всей вероятности, следует отождествить с восточной или северо-восточной оконечностью Ньюфаундленда[118].
«Еще дальше за ним (Винландом) лежит Альбания, которую также называют Хвитраманналанд».
Обратите внимание, что Альба/Альбания лежит дальше за Винландом, а не к югу от него. Переводчики расходятся во мнении относительно точного значения этого указания. Некоторые переводят «чуть позади от», другие склоняются к прочтению «несколько дальше», а третьи «немного позади». Однако, независимо от конкретного варианта прочтения, совершенно очевидно, что Альба, как и Винланд, находилась на Ньюфаундленде.
Это подтверждает карта, созданная в самом начале XVII в. исландцем по имени Йон Гудмонсон, который во время работы пользовался более ранними картами, к сожалению, давно утраченными. Так вот, на этой карте непосредственно к югу от пролива Бель-Иль Гудмонсон изобразил огромный массив суши, который можно отождествить только с Ньюфаундлендом. На этом массиве всего одна надпись: АЛЬБАНИЯ. Таким образом, карта Гудмонсона не только показывает нам, где, как считалось в те времена, находится Альба, но и позволяет датировать более ранний оригинал карты, отнеся его к эпохе до XII в., поскольку в более поздние времена название Альбания на скандинавских картах уступило место Винланду — в честь знаменитого плавания Лейфа Эриксона.
Даже несмотря на то, что норвежские картографы в последующие века указывали местоположение Альбы все менее и менее точно, европейские купцы и мореходы наверняка знали, где она находится. Так, в «Landnamabok» рассказывается, что некий Храфн, норвежский мореплаватель, живший в Ирландии, первым побывал на землях, где некогда оказался в плену Ари, а из контекста со всей очевидностью следует, что он услышал эту весть от торговцев, которые собственными глазами видели Ари в Альбании. Рассказ «Анналов» еще более конкретен. В нем категорически утверждается, что ирландцы и исландцы видели Ари в Альбании. Под «ирландцами» в этом контексте могли иметься в виду торговцы из английских портов, которые совершали плавания далеко на запад. Что же касается исландцев, то это могли быть члены экипажа корабля, капитаном которого был небезызвестный Гудлейф Гудлаугсон, с которым нам еще предстоит познакомиться в ходе дальнейшего повествования.
Весной 1997 г. Роберт Резерфорд, художник-любитель, прислал мне репродукцию своей картины, написанной им на восточном побережье Ньюфаундленда, неподалеку от селения Купидс. Резерфорд запечатлел на своем полотне величественную панораму, открывающуюся с вершины Спектакл Хед, занимающей доминирующее положение в окрестностях Купидс. На переднем плане красовались несколько сооружений, имевших весьма необычный вид и напоминавших дозорные вышки-башни.
— Они выглядят совсем как твои пирамидки-близнецы, — отвечал он, когда я позвонил ему. — Они сразу же привлекли мое внимание, когда я впервые приехал в Купидс. Я не видел ничего подобного ни на Ньюфай[119], ни где-либо в Канаде. Зато они очень напомнили мне неолитические колонны на Оркни и Шетланде.
По словам Гиневры Уэллс, представительницы исторического общества Купидс, эти три башни, отстоящие друг от друга на какие-нибудь несколько ярдов, пострадали от безрассудства человека куда сильнее, чем от буйства стихии. У туристов ведь вошло в обычай, побывав у какого-нибудь древнего сооружения, захватить с собой камешек от него — в качестве сувенира «на память».
Самая большая из башен, имеющая форму слегка заостренного цилиндра диаметром около пяти футов, возвышается на высоту четырех футов, где ее диаметр уменьшается до четырех футов. Общая же высота сооружения сегодня достигает семи футов, но первоначально оно было несколько выше, возможно — восемь футов или даже несколько больше. Подобная двухцилиндровая конфигурация, имеющая несколько странный вид, встречается у нескольких вышек, расположенных за Полярным кругом, и, возможно, она заключала в себе некую весть для путников издалека.
Вторая по величине башня имеет около четырех футов в диаметре. Примерно до половины высоты она имеет цилиндрическую форму, а затем приобретает выраженно конический вид, причем ее диаметр сокращается до двух футов при высоте порядка семи футов.
Наконец, третья из вышек имеет не более шести футов в высоту и около трех — в диаметре. Имея коническую форму, она производит впечатление либо незаконченного, либо, наоборот, частично перестроенного сооружения.
Древние дозорные вышки неизвестного происхождения зорко охраняют окрестности селения Купидс на берегу залива Консепшн Бэй возле Ньюфаундленда.
По всей вероятности, камни для постройки (по большей части плоские) доставлялись на вершину с довольно значительного расстояния. Ближайший источник камня, отлогий каменистый склон, находится примерно в трехстах футах отсюда и к тому же гораздо ниже уровня пирамиды, так что добраться к ней можно, только проделав весьма трудный и даже опасный путь. Что касается камней пирамиды, то они покрыты толстым слоем лишайников и производят впечатление седой древности.
Никто не может сказать ничего определенного о происхождении, времени возведения и назначении этих странных «пирамидок». Местные жители утверждают, что «они всегда стояли здесь». «Всегда» — это и впрямь весьма почтенное время для окрестностей Купидс, которое является одним из самых ранних, если не самым ранним поселением европейских переселенцев послеколумбовой эпохи в Северной Америке. Официально считается, что его основал в 1610 г. Джон Гай от имени и по поручению Лондонского и Бристольского общества торговцев-предпринимателей. Однако существуют упорные слухи, что семейство по имени Дейвз обосновалось в этой бухте еще в 1550-е гг.
В отличие от большинства подобных предприятий, основанных в XVII в. англичанами на Ньюфаундленде, так называемая Сифорест Плантэйшн (или Плантация приморского леса, как не без эффектности назвал Гай свое детище) поначалу не предназначалась для роли прибрежной станции для освоения морских богатств. Она была задумана как островок фермерского рая, призванный продемонстрировать всем, что Новонайденная Земля[120] способна прокормить прилежных земледельцев.
