Старый друг Трумэна просто заплакал, ведь Хаим Вейцман, сказал он, был всегда его героем: «Он самый великий из всех живущих евреев. Может быть, он самый великий из всех живших когда-либо евреев. Он уже старик и очень болен. Он проехал тысячи миль для разговора с тобой, Гарри, а ты отказываешься от этой встречи». И Трумэн согласился на встречу. Позже Трумэн признавал, что его друг Джакобсон сыграл решающую роль в выработке его позиции по еврейскому вопросу.
В четверг 18 марта 1948 года состоялась решающая встреча между Вейцманом и Трумэном. Она продолжалась 45 минут и носила тайный характер: гость был проведен в Белый дом через боковой вход. Как позже вспоминал Трумэн, беседа была конструктивной.
Президент США заявил, что хочет справедливого решения вопроса, причем без кровопролития. «Когда Вейцман покинул мой кабинет, я чувствовал, что он полностью понял мою политику, а я, в свою очередь, понял, чего хотел он».
Трумэн сказал, что придерживается мнения, что при политическом разделении Палестины на два государства возможно создание экономического союза и обе страны могут работать бок о бок по развитию региона. Главное — предотвратить кровопролитие. Он твердо пообещал Вейцману, что США будут поддерживать идею разделения Палестины на две части. Однако уже на следующий день представитель США в Совете Безопасности ООН Уоррен Остин выступил с заявлением о необходимости отложить реализацию плана разделения Палестины, а вместо этого установить там прямой международный контроль.
Трумэн был сильно разозолен тем, что в глазах лидера мирового сионизма он предстал обманщиком и даже отправил специального посланника к Вейцману с разъяснениями, что позиция государственного департамента и речь Остина в ООН не соответствуют взглядам президента страны. Он позвонил своему ближайшему советнику Кларку Клиффорду и сказал в сердцах: «Я же обещал Хаиму Вейцману поддержку?! Кем теперь он будет считать меня!»
Посланник Трумэна привез ответ от Вейцмана, где тот писал, что полностью доверяет американскому президенту, что разделение Палестины неизбежно, более того, что оно уже фактически произошло. Выбор для евреев в нынешней ситуации — это выбор «между созданием государства и уничтожением. История и Провидение, господин президент, отдали решение этого вопроса в Ваши руки, и я уверен, что Вы разрешите его в соответствии с моральными законами».
Идея международного контроля над Палестиной, предложенная государственным департаментом, вызвала крайне скептическую реакцию и у Пентагона. По расчетам военного министра США Форрестола, такое управление потребовало бы присутствия в регионе не менее 100 тысяч военнослужащих под флагом ООН, в том числе не менее 47 тысяч из них должны были бы предоставить Соединенные Штаты. Это, по мнению военных, превышало возможности страны в условиях нарастания вероятности военного конфликта с СССР в Европе. Кроме того, было неясно, как отреагирует американское общество на неизбежную гибель своих солдат в Палестине, где у США нет жизненно важных геополитических интересов.
Трумэн оставался верным своему слову. 11 апреля вечером он пригласил Эдди Джакобсона в Белый дом и попросил его «очень четко и ясно», но тайно подтвердить Вейцману, что он обеспечит признание нового еврейского государства Соединенными Штатами. Позже Эдди напишет, что было видно, что Трумэн был всем сердцем за такое признание, что президент США окончательно определился в этом вопросе. Если Трумэн и был готов какое-то время обсуждать проект установления мандата ООН над Палестиной, то только для того, чтобы ненадолго отложить решительное разделение ее на две части, чтобы лучше подготовить это разделение. Он понимал, что такое обсуждение и арабами, и евреями будет воспринято как отказ Вашингтона от идеи создания независимого еврейского государства в Палестине.
Ситуация между тем продолжала обостряться. К весне 1948 года евреи установили контроль над некоторыми арабскими районами. Лидеры еврейских вооруженных отрядов, или, как они сами себя называли, временное правительство, приняли решение провозгласить 15 мая 1948 года, как только кончится мандат Англии, независимость Израиля и обратиться к странам мира с призывом признать ее.
12 мая состоялось решающее совещание американского руководства по вопросу Палестины. От лица сторонников признания нового государства выступал Клиффорд, который призвал США в случае провозглашения нового еврейского государства признать его как можно скорее — главное, до того, как это сделает Советский Союз. Клиффорд предложил даже публично объявить о готовности Белого дома признать новое государство еще до его официального провозглашения. Это будет акт в соответствии с политикой президента и пониманием гуманизма, сказал Клиффорд. Шесть миллионов евреев, убитых нацистами, стали жертвами самого большого геноцида в истории, и каждый думающий человек должен принимать на себя хотя бы некоторую ответственность за выживших евреев, которым, в отличие от всех остальных европейцев, некуда ехать. Нет реальной альтернативы разделению Палестины, нет альтернативы признанию Вашингтоном нового государства, говорил Клиффорд.
По распоряжению Трумэна Кларк Клиффорд вместе с представителями Еврейского агентства в Вашингтоне стали срочно готовить документы для признания нового государства. Когда стали выяснять, какие бумаги для этого нужны, оказалось, что никто этого не знает. Ситуация была уникальной — надо было готовить признание государства, которого еще не было. Наконец, какие-то документы были приготовлены, но название страны в них оставалось пустым — никто еще не знал, как будет называться новое государство.
В пять сорок пять вечера 15 мая в столице США была получена информация о том, что в полночь по палестинскому времени, то есть через 15 минут, будет провозглашено создание Израиля — первого за две тысячи лет еврейского государства. История Палестины круто изменилась еще раз. Через одиннадцать минут после провозглашения Трумэн подписал заявление о фактическом — де-факто — его признании и приказал немедленно информировать об этом свою делегацию в ООН.
В Вашингтоне в доме № 2210 на Массачусетс-авеню, где размещалось Еврейское агентство, был поднят бело-голубой флаг со звездой Давида в центре. В Нью-Йорке на улицах Бронкса и Бруклина прошли настоящие народные гуляния и празднования. По всей стране синагоги отслужили специальные службы. Президентом Израиля стал Хаим Вейцман, премьер-министром — Давид Бен-Гурион, а первым (неофициальным) послом нового государства в США — Эдди Джакобсон.
Хотя, как пишут современные историки, внешнеполитические советники президента Трумэна не позволили ему напрямую стать отцом нового еврейского государства, он, безусловно, стал его «повивальной бабкой».
Главный раввин Израиля Исаак Халеви Герцог позвонил президенту США и сказал: «Господин президент, Бог поместил Вас в утробу матери, чтобы сделать Вас орудием возрождения Израиля после двух тысяч лет». Помощник Трумэна, присутствовавший при этом разговоре, заметил, что «слезы катились по щекам президента».
25 мая Хаим Вейцман снова посетил Белый дом — на этот раз уже в качестве президента Израиля — и получил все почести, какие положены главе независимого государства. На пороге Белого дома он вручил улыбающемуся Трумэну священную книгу евреев Тору.
США первыми признали Израиль, что обеспечило новому государству быстрое и успешное признание большинством стран мира. Позже Трумэна немало обвиняли в том, что другие страны-члены ООН признавали Израиль под его давлением. «Я никогда не соглашался с такой практикой, — защищался он уже после отставки, — когда сильные заставляют слабых следовать своей воле — как среди людей, так и среди стран».
Однако если США признали Израиль де-факто, СССР сразу принял решение не только о фактическом, но и полном признании нового государства, то есть де-юре.
Провозглашение Израиля повлекло за собой новый виток военных столкновений, вошедший в историю как первая из будущих пяти арабо-израильских войн. Уже в первый день существования нового государства на него напали Сирия и Ливан, через день — Ирак. Тем не менее, когда Израиль был уже атакован арабами, администрация Трумэна отказывалась на протяжении многих месяцев отменить свое эмбарго на поставку оружия Израилю и настаивала в ООН, что решение еврейского вопроса должно вестись дипломатическими методами, путем переговоров и компромиссов со стороны как евреев, так арабов.
Трумэн никогда не раскаивался в принятых им однажды решениях. Не жалел он ни разу и о том, что настоял на немедленном признании Израиля. Для него это также означало окончательное решение того, кто же определяет внешнюю политику Соединенных Штатов.
25 января 1949 года в Израиле прошли первые демократические выборы, и только после этого Соединенные Штаты признали новое государство де-юре. В своем письме президенту Вейцману Гарри Трумэн, только что сам победивший на чрезвычайно трудных президентских выборах, в частности писал: «Я понимаю свою победу как мандат от американского народа на практическое осуществление платформы демократической партии, включая, естественно, поддержку Государства Израиль».
