Литературное умение начинается, мне кажется, с умения видеть и запоминать — к чему, соответственно, следует добавить умение слышать... Но разве... все мы не видим и не слышим, разве это не так же естественно, как дыхание!
Однако известно, что и правильному дыханию надо иногда учиться. И очень надо литератору учиться видеть, если он не замечает подробностей и плохо различает оттенки. Ведь то, на что в данную минуту обращены его глаза, всегда конкретно, материально, единично, а обобщение происходит потом в его голове...»[21].
Итак, — надо уметь видеть новое, — и это уже не необязательный совет, а требование времени[22].
Автор этих советов, писатель и журналист, много лет успешно преподавал литературное мастерство студентам творческого вуза. Собственно, все мастера начинают свои мастер-классы именно с этой мысли: видеть надо! Не только смотреть, но и видеть.
Писатель — и прозаик, и поэт, и драматург, и переводчик, — обращаясь к современникам-читателям, все-таки не ограничен только их кругом. Адресат писателя может, условно говоря, жить и в следующем веке. И даже в прошлом.
Журналист, в отличие от писателя, творит исключительно для реальных людей, живущих на Земле одновременно с журналистом.
Не зря о газете часто говорят — однодневка. Словно легкокрылая бабочка, живущая один день... Завтра выйдет новая газета, прозвучит новая передача — на той же волне, в то же время, — и то, что было вчера, в лучшем случае сохранится в благодарной (или неблагодарной) памяти современников. А так — сразу в архив, и все. Как быстро! И как грустно!..
Не совсем так. Именно сегодня, здесь и сейчас, журналист может создать такой материал, что завтра его уже будут ждать, искать его статьи, слушать его выступления по теле- и радиоканалам. Или — не будут. Подавляющее большинство материалов сейчас выкладывается в Интернет, где застревают практически навечно, однако будут ли к этим бессмертным складам обращаться тысячи и тысячи читателей через некоторое время?
Ситуация именно такая, жесткая: или — или. Поденщик, временщик — он так и останется безымянным. Его не будут ждать и искать. А тот, кто вложится в работу весь, причем и сегодня, и всегда, окажется гораздо ближе к званию творческий человек. К своему призванию.
Мастер прежде всего должен быть мастером. Нельзя писать для ежемесячного журнала хорошо, а для еженедельного похуже. Нельзя вкладывать в роман весь талант, в очерк — немного таланта, а в статью для газеты не вкладывать ничего. <...> Как только ты взял в руки перо, ты уже в ответе за свое искусство[23].
Иногда говорят, что творчество — это каждый миг бытия, который нов по определению. В частном человеческом смысле — да, так и есть. В профессиональном — нет, не так, не каждый. Потому что в любой профессии есть специальные законы, по которым производятся специальные продукты, имеющие четкие отличительные признаки. И мастером своего дела люди обычно называют того, кто ухитряется создавать новое по известным законам. Великолепной работой мастера даже коллеги-знатоки восхищаются: как же он это сделал?
Думается, что одним из критериев творческого успеха может считаться именно этот восторг товарищей по цеху: как это ему удалось?.. Ну и, разумеется, ответная реакция аудитории. Но только одним из критериев, потому что реакция аудитории на журналистское выступление далеко не всегда выражается в одних розах и овациях. Вас ждут и непонимание, и раздражение, и гнев, и даже прямая агрессия; но — и слезы благодарности, и тихая радость, и поддержка.
Приготовьтесь к тому, что жизнь в журналистике не просто переполнена эмоциями: это почти постоянный стресс.
Круглосуточно и без выходных: настоящий журналист работает всегда. Потому что это не только профессия, но и состояние души. Мировоззрение. Способ познания. Организация интеллектуальной работы. Все перечисленное — тоже компоненты творческой журналистской деятельности.
Самое удивительное, что эту мысль, казалось бы очевидную, почти все начинающие пропускают мимо ушей. Что тут такого! Ну да, должны быть определенные способности. Конечно, говорят преподаватели: вы же не стали бы проситься в оперу, не имея музыкального слуха. Примеры с оперой и балетом впечатляют молодежь, но ненадолго. Журналистика априори представляется ей делом менее трудным, менее закрытым, чем опера и балет. Очень часто студентам кажется, что в журналистике может выступать вообще любой человек. Эта ошибка впоследствии, конечно, осознается, но лучше и безопаснее понять ее как можно раньше. Не каждый человек может стать журналистом.
Главное, что без журналистов мир уже точно не может обойтись. Однажды писатель и журналист Ю. Поляков в одном из интервью в ответ на замечание собеседника о том, что телевизор можно и не включать, сказал: «Можно не включать и воду в кране. Можно не есть. Не получается. Давно доказано, что потребление информации — такая же необходимость для человека, как потребление пищи. Почему заключенные так тяжело переносят камеры-одиночки? Потому что люди страдают и от информационного голода».
Другой профессиональный журналист, В. Третьяков, невольно охлаждая энтузиазм начинающих, однажды заметил: «Большая часть живет внутри профессии вполне незаметно, как такая масса, пишущая, снимающая, говорящая. Журналистика — массовая профессия, и профессия не для гениев. Если вы себя ощущаете гением, вам в газете делать нечего. СМИ рассчитаны на массовое сознание. Гениальная же точка зрения всегда парадоксальна. Гениев просто не поймут. А некоторые журналисты пишут подчас свою маленькую заметку как роман, мысли, поток сознания».
Эти мнения дополняют друг друга. Один автор утверждает, что без журналистов жизнь уже невозможна, второй настраивает на скромность. Первое мнение более приятно, чем второе, но здесь правы оба специалиста. Сколько людей, столько и мнений? Да, конечно. Иногда начинающий журналист удивляется: как трудно выбрать, к кому проявить повышенное внимание!
Мнения опытных, высокопрофессиональных литераторов, естественно, побуждают прислушиваться к ним в большей степени, чем к другим, не правда ли? А кто такие другие?
Где граница между теми, кого надо слушать, и теми, кого не надо? Вдруг точное, истинное мнение выскажет не авторитетный человек, не ньюсмейкер, а кто-то совсем незаметный?
Скажем так: приготовьтесь к пожизненному испытанию под названием умение слушать другого, кто бы он ни был. Это одно из важнейших качеств журналиста. Это первооснова журналистского творчества.
Для того чтобы не заболеть на такой напряженной работе, надо всегда оставаться самим собой. Но чтобы господин Сам Собой работал качественно, продуктивно и с пользой для других, он должен быть открыт и чист. Даже обычное свежевымытое оконное стекло, не заметное глазу, все равно посредничает между объектом и субъектом наблюдения, в определенной степени искажая картинку. Что же говорить о взрослом человеке, который уже приобрел тот или иной уровень культуры и выбрал профессию? Он уже полон и воззрений, и мнений, и предрассудков, он уже не сказитель, а исказитель по определению. Что же делать? Профессия требует объективности отображения, а объективность, получается, невозможна?
Вот здесь-то и берет начало еще одна разновидность журналистского творчества: работа над собой. Эта работа заключается в максимальном очищении себя от шелухи предвзятости. Полностью решить эту задачу невозможно, поскольку человек тоже меняется каждую секунду, скрыто или явно, растет, развивается. Но бесконечно познавать отображаемый мир, спокойно воспринимать любую информацию, уметь взглянуть на каждое явление бытия с разных сторон — это необходимейшие составляющие журналистики как профессии, если вы, конечно, хотите достичь высот мастерства.
Загадка творчества всегда манила исследователей. С нею вы встретитесь при изучении многих дисциплин, таких, как «Актуальные проблемы современной науки и журналистика», «Литературная работа журналиста», «Психология журналистского творчества» и др. Современный подъем науки и техники столь мощен, что почти невозможно предсказать, о каких еще открытиях вы узнаете через два-три года. Не исключено, что вновь встанет, но уже на ином уровне, проблема под старинным названием «тайна творчества», когда появится новое поколение компьютеров. Необъятные перспективы могут открыться с развитием нанотехнологий и сопутствующей миниатюризацией всех устройств, но мы с вами пока будем исходить из наличных возможностей: человек познающий и созидающий — как таковой. Без электронных «усилителей» его природной мощи.
К изучению творчества ученые подходили с самых разных сторон: и физиологической, и мистической, и медицинской, и математической, и социально-экономической, и др. Оно же ускользает и прячется: тайна! Поэтому — самая манящая.
