— И докажу! В-в-вот! Не угодно ли в-в-взглянуть?
Сергей Антонович, кряхтя, согнулся, раскрыл свой огромный чемодан и, к величайшему моему изумлению, извлек оттуда какую-то пожелтевшую исполинскую кость. Он торжественно положил ее передо мной на стол, поверх рукописей.
— Что это? — невольно отодвинулся я.
— Берцовая кость коренных обитателей Сибири, — с пафосом возвестил Сергей Антонович, глядя на меня счастливыми прозрачными глазами.
— Коренных обитателей? — Я с ужасом попытался представить себе обладателей таких костей.
— Это берцовая кость слона, — рассеял мои предположения Сергей Антонович.
— В Сибири? Слоны? Может быть, мамонты? — усомнился я.
— Слоны! Эту кость нашел я. В-в-в прошлом году я исколесил таежные болота и гривы, лазал по неприступным сопкам в поисках кое-каких ископаемых и, представьте себе, наткнулся на 65-м градусе северной широты и 104-м градусе восточной долготы на «кладбище слонов». Плоскогорье, как гигантским забором, было отгорожено хребтами со в-в-всех сторон. Жаркое сибирское солнце растопило слой в-в-вечной мерзлоты и… В-в-вот, закурите, — протянул он портсигар.
— Спасибо, не курю.
— Я сам отпилил заготовку для этого портсигара от настоящего слонового бивня — прямого, а не загнутого, как у мамонта. Три недели я не ел ничего, кроме «пучек». Это растения из семейства зонтичных, из которых куда лучше делать дудочки, чем съедобные блюда. Я оставил на «кладбище слонов» в-в-всю провизию, лишь бы донести эту кость и часть клыка.
— Надо заметить, что Сергей Антонович самоотверженно нагрузил на себя эти любопытные кости, помимо образцов найденной им ценной руды. Любитель-этнограф, любитель-палеонтолог, он, в добавление ко всему этому, еще и профессионал-геолог.
Гигант строго взглянул на своего спутника.
— Изучение обнаженных геологических слоев привело меня к заключению, что до последнего ледникового периода в-в-в Сибири был жаркий африканский климат. Там в-в-водились слоны, тигры…
— И, естественно, жили африканские негры, как готов утверждать наш почтенный ученый.
— Да, я уверен, что племя коренных доледниковых сибиряков существовало и, может быть, даже имеет потомков, доживших до нашего времени. В глуши сибирской тайги ходят легенды о неведомой чернокожей женщине…
— Есть красочное описание встречи с ней ангарца-зве-робоя Кулешова, — сказал спутник Сергея Антоновича, снимая очки, чтобы протереть их платком. Прищурившись, он посмотрел поверх меня куда-то вдаль. — Благодаря любезной настойчивости Сергея Антоновича я выучил его наизусть. Представьте себе: рев, грохот и черные мокрые камни среди белой пены. Почти шаркая о нависшие с берегов скалы, меж камней скачет шитик — лодка с поднятыми бортами. Высоким носом шитик зарывается в пену. В нем стоит чернокожая женщина. На ней только набедренная повязка. По ветру трепещут, развеваются длинные рыжие волосы. Кулешов готов был поклясться, что она гигантского роста. Лица ее он не рассмотрел. Охотник говорил, что она шаманит у стариков. Через перекат переправлялась она без одежды, вероятно, боясь в ней утонуть.
— Я утверждаю, что это последний потомок доледниковых сибиряков, — положил на стол свой огромный кулак Сергей Антонович. — В-в-в этой женщине сказалась отдаленнейшая наследственность!
— Вот любопытный образчик вывода, не основанного ни на каких посылках. Здравомыслящий человек вряд ли придет к такому заключению.
— Я посмотрю, как в-в-вы будете это отрицать там, на месте, — рассердился Сергей Антонович. — Я твердо решил в-в-взять в-в-вас с собой, хоть в-в-вы и кабинетный физик, а экспедиция укомплектована. В-в-возьму, как своего противника, и не дам вам заниматься никакими электронами и нейтронами, пока в-в-вы не сдадитесь и не признаете моей гипотезы!
Физик улыбнулся.
— Мы просим вас вскрыть конверты, — обратился он ко мне, — и опубликовать ту гипотезу, о которой мы телеграфируем вам из Вановары, куда отправляется комплексная экспедиция Академии наук под начальством Сергея Антоновича.
— А мне телеграфно сообщите в-в-в В-в-вановару, какой глубокомысленный бред был запечатан в-в-в конверт этим почтенным, в-в-все отрицающим ученым, — пробурчал Сергей Антонович.
Мои враждующие посетители распрощались со мной и ушли. Я задумался, глядя на оставленные конверты. Какой странный повод заставил так спорить столь различных специалистов!
— Простите, — услышал я негромкий голос.
Подняв глаза, я увидел перед собой физика. На этот раз его глаза были серьезны, губы крепко сжаты.
— Я вернулся предупредить вас, что в моем конверте действительно изложена одна гипотеза, но она не имеет никакого отношения к чернокожей женщине, что безусловно поразило бы милейшего Сергея Антоновича, не допускающего отвлечения своей экспедиции посторонними вопросами.
— О чем же ваша гипотеза? — спросил я, заинтересованный. Дело становилось все более и более запутанным.
— О тунгусском метеорите.
— Который упал близ фактории Вановара в 1908 году?
— Который никогда не падал на землю.
Не падал на землю?! Перед моим мысленным взором прошли плоты с торчащими бревнами, овцы в воде, зарево над тайгой.
— Вы были на месте падения? — едва сдержался я.
— Специальной экспедиции туда нет, и я пользуюсь случайным расхождением во взглядах с Сергеем Антоновичем в вопросе о его чернокожей, чтобы побывать в этом районе. Я хочу установить там некоторые детали и тогда пришлю вам телеграмму с просьбой вскрыть конверт. Вы поймете, что надо будет сделать.
Все это он говорил совершенно безапелляционно, с обезоруживающей убежденностью в тоне.
— У меня есть основания пока никому не сообщать о своей гипотезе. Сергея Антоновича я познакомлю с ней по прибытии на место, а то он еще, чего доброго, откажется взять меня с собой. А теперь прощайте!
Необычайный доверитель, протянув руку, назвал свою фамилию. Еще раз я был поражен в этот день. Передо мной стоял известный физик-теоретик.
Я смотрел на закрывшуюся за ним дверь, пытаясь осознать все происшедшее. История с чернокожей как-то сама собой отодвинулась на второй план. Меня волновала совершенно новая мысль.
Метеорита не было?!
Ну нет, я не сдамся так скоро! О метеорите я готов поспорить. Я сам видел зарево катастрофы, и я испытал воздушную волну гигантского взрыва.
Решение было принято. Я опровергну гипотезу знаменитого физика, какова бы она ни была.
Я перерыл свои архивы. Все, что касалось тунгусского метеорита, когда-то специально интересовавшего меня, было извлечено. Вот запись из детского дневника. А вот выдержка из доклада профессора Кулика, сделанного им Академии наук в 1939 году:
«Факт падения тунгусского метеорита около 7 часов утра 30 июня 1908 года отмечен многочисленными наблюдателями… при ясном небе и тихой погоде… После падения болида на тайгу над ней взвился к небу «столб огня», а затем раздались три-четыре мощных удара, слышимых за тысячу километров. Воздушной волной в реках воду гнало «валом», людей и животных сбивало с ног, опрокидывало заборы, повреждало постройки, сотрясало дома, качало в них висячие предметы».
Как можно говорить, что метеорита не было, мой уважаемый друг? Или вы считаете заслуживающей доверия лишь свою проникновенную интуицию, а не показания многих тысяч людей?
Так вот вам объективные записи бесчувственных приборов.
Воздушная волна была дважды зарегистрирована в Лондоне, то есть обошла вокруг земного шара два раза. Сейсмические станции в Иркутске, Тбилиси, Ташкенте и Иене отметили земную волну с эпицентром в районе Подкаменной Тунгуски.
Что вы можете противопоставить этому, мой дорогой ученый физик? Воплощенную самонадеянность?
Я перебирал многочисленные свидетельства очевидцев:
«Огненный шар ярче солнца… огненный столб, видимый за сотни километров… черные клубы дыма, превратившиеся в тучу на безоблачном небе… стекла, лопнувшие на расстоянии 400 километров!»
Это показания корреспондентской сети Иркутской сейсмической станции. Ими нельзя пренебрегать.
Прочтем дальше: «разметало чумы…», «кончало оленей…», «ворочало лес…» — это эвенки.
«Пахнуло таким жаром, что будто рубашка загорелась…» — это рабочий в Вановаре. Даже близ Канска, за 8оо километров от места падения, машинист, испугавшись грохота, остановил поезд.
Нет, мой почтенный, но легкомысленный оппонент, время, когда профессору Кулику приходилось доказывать факт падения тунгусского метеорита, прошло. С тех пор под руководством Кулика было проведено несколько экспедиций в район падения. Там были обнаружены следы поразительных разрушений: на площади в восемь тысяч квадратных километров вся тайга сплошь повалена. Вы сами увидите в районе гигантского бурелома, как стволы исполинских лиственниц лежат, показывая своими вывороченными корнями в одно место — в центр феноменальной катастрофы. Вы убедитесь, что в радиусе тридцати километров не устояло ни одно дерево, а в радиусе шестидесяти километров деревья вырваны на всех возвышениях. Чтобы вызвать взрыв такой силы, нужны сотни тысяч тонн сильнейшего взрывчатого вещества.
