важный момент: часы сами по себе не имеют непосредственной связи с эталонным колесом, поэтому их показания через определённое количество циклов могут не совсем соответствовать истине, и их надо корректировать, то есть синхронизировать с оборотами эталонного колеса. Казалось бы, а что тут такого? Все контрольно-измерительные приборы периодически проходят проверку (калибровку), чтоб убедиться в правильности их работы. Но здесь есть нюанс. Исправный, проверенный прибор, например, вольтметр, можно подключать к измеряемому параметру – напряжению – только в тот момент, когда нам потребуется узнать напряжение в интересующих нас точках. А всё остальное время он может спокойно лежать без дела, ничего не измеряя. Но вот часы должны работать постоянно. Их нельзя подобно вольтметру подключить в нужный момент к измеряемой величине – времени – и посмотреть показания. Часы не измеряют какой-либо объективно существующий параметр. На их показание влияет не время (которого, вообще-то и не существует), а посторонние источники энергии, например, пружина или батарейка. И часы, по факту, не являются измерительным прибором, они являются генератором циклов, по количеству которых мы можем судить о длительности рассматриваемого процесса. Например, если нам надо узнать на каком этапе находится текущий процесс смены дня и ночи (текущие сутки), то мы часы ни к чему не подключаем, а смотрим, сколько циклов они сгенерировали с моменты начала суток (с полуночи). Правда генерируемые циклы для удобства переводятся в часы и минуты, но сути это не меняет.
5
Вернёмся к нашему механизму. Тут есть нюанс: может возникнуть впечатление, что посредством часов можно обнаружить ускорение или замедление времени: ведь если эталонное колесо по непонятным нам причинам вдруг начнёт вращаться быстрее, то наши часы всё равно будут идти в прежнем темпе (они же никак не связаны ни с какими шестернями), и мы по ним определим, что время в системе ускорилось. На самом же деле это не так. В самой этой системе нет понятия «время» и понятий «ускорение» или «замедление». Здесь есть только взаимное расположение шестерён и их относительная скорость друг относительно друга. Именно относительная скорость, именно относительно друг друга, а не относительно какого-то глобального времени. То есть, здесь как-то бессмысленно говорить о каком-то глобальном ускорении-замедлении. Условное понятие «время» – это относительная, локальная величина, а если быть точным – это соотношение длительности одного эталонного циклического процесса движения с другим (измеряемым) процессом движения.
Но здесь, в нашем мысленном эксперименте, всё же как-то очень уж легко представить, что все колёсики могут закрутиться быстрее или медленнее, а это, вроде бы, и есть ускорение или замедление времени. Это верно, для выдуманного нами механизма такая интерпретация вполне подходит. Но это только если ориентироваться на какое-то внешнее, глобальное время, относительно которого наш механизм может ускориться-замедлиться. (Интуитивно мы именно на него и ориентируемся.) А этого глобального времени, как мы договорились, в данной системе нет, весь отсчёт идёт от выбранной нами эталонной шестерни. Но мы как-то невольно, по привычке движение ведущей шестерни соотносим с каким-то «глобальным» временем, а не «внутренним», по которому «живёт» вымышленный нами механизм. В реальной жизни так не получится: нельзя создать часы, которые, скажем так, «не от мира сего», чтоб они никак не зависели от общих законов мироздания. Но главное не в этом. Главное в том, что в нашем мысленном эксперименте всё упрощено до предела, все колёсики слишком примитивно связаны друг с другом, а реальная картина мира отличается от данной схемы самым радикальным образом.
Главное отличие нашего механизма от реалий в том, что здесь, в нашем механизме, понятия «ускорение времени» и «ускорение процесса» идентичны: закрутилось ведущее колесо быстрее, и всё закрутилось быстрее, а если медленнее, то и всё медленнее. В реальной же жизни ускорение процесса это не есть ускорение времени. Если две одинаковые кастрюли с водой поставить на газовую горелку, но под одной из них сделать слабый огонь, а под другой сильный, то вода во второй кастрюле закипит, естественно, быстрее. Но никак нельзя сказать, что у второй кастрюли время ускорилось. Ускорился локальный процесс, а не течение времени. А чтобы была полная аналогия с предыдущим примером, где все колёсики закрутились быстрее, надо сделать так, чтоб абсолютно все процессы одновременно ускорились в одинаковых пропорциях. Это невозможно в принципе, потому что в нашем мире всё слишком взаимосвязано.
Представим себе обычный маятник, то есть, груз на верёвочке. Частота его колебаний определяется длиной верёвочки и ускорением свободного падения, то есть, земным притяжением. Изменение периода его колебаний без изменения длины верёвочки потребует изменения земного притяжения. А это потребует ещё массу всяких других изменений, препятствующих нормальному, «пропорциональному» и взаимосвязанному протеканию бесчисленного множества прочих процессов.
Если представить, что автомобиль стал двигаться быстрее, но так, чтоб при этом не изменились длина его разгона и тормозной путь, а ещё и сила инерции (чтоб на поворотах он вёл себя так же, как и при обычной скорости), то это потребует самых радикальных изменений существующих законов природы (существующих взаимосвязей процессов, и взаимодействия сил). Можно хотя бы вспомнить из школьного курса физики, что кинетическая энергия равна половине произведения массы тела на квадрат его скорости, и становится ясно, что прямолинейного ускорения всех взаимодействующих величин не получится.
Опять же, из школьного курса физики нам известно о существовании различных физических постоянных, – гравитационная постоянная, магнитная постоянная, электрическая постоянная, постоянная Планка, постоянная Авогадро, постоянная Больцмана и т.д. Изменение любой постоянной ведёт к полному разрушению гармонии мира. Это как если бы в выдуманном нами механизме изменить размеры одного колёсика: тогда для сохранения работоспособности механизма потребовалось бы изменение других колёсиков, а их изменение, в свою очередь, потребует изменение ещё большего количества колёсиков, и так до полного изменения всего механизма.
Как утверждают физики, если бы гравитация была сильнее текущего состояния, то звёзды были бы меньше в размерах, а срок их жизни сокращался в разы. Так, например, Солнце просуществовало бы не 10 миллиардов лет, а всего 10 тысяч. А если гравитация будет не больше, а меньше, то звезды станут холодными, а взрывов сверхновых не будет происходить.
Вообще, физические константы нашей Вселенной настроены так тонко, что некоторые учёные даже высказывают мысль, будто это не могло быть случайным, а всё дело в Высшем Разуме. Не будем развивать эту мысль, просто отметим, что сделать ускорение одновременно всех процессов так, чтобы это было тождественно ускорению времени, невозможно в принципе. Невозможно, чтоб в реалиях всё происходило как на экране при ускоренной или замедленной съёмке.
Ещё раз заострим внимание на том, что часы в данном примере нам нужны не для измерения выдуманного нами времени, а для
