Период поздней взрослости часто называют геронтогенезом, или периодом старения. Большинство исследователей считает, что это время в жизни человека начинается с 60 лет[71]. Некоторые авторы полагают, что у женщин данный период начинается с 55, а у мужчин с 60 лет. Люди, достигшие данного возраста, подразделяются на три подгруппы: люди пожилого возраста, старческого возраста и долгожители[72].
Существуют и другие возрастные классификации. Например, У. Бернсайд разбил этот возраст на четыре подпериода: от 60 до 69 – предстарческий; от 70 до 79 – старческий; от 80 до 89 – позднестарческий; от 90 до 99 – дряхлость[73].
Главной особенностью данного возраста является старение, которое представляет собой генетически запрограммированный процесс, сопровождающийся определенными возрастными изменениями в организме. Прежде всего, происходит постепенное ослабление деятельности организма. Люди, достигшие поздней взрослости, уже не так сильны физически, общий запас энергии у них становится существенно меньше по сравнению с молодыми годами[74].
В словаре С. И. Ожегова дается следующее толкование понятий: «пожилой» – «начинающий стареть», «старость» – «период жизни после зрелости, в который происходит ослабление организма» и, наконец, «старый» – «достигший старости»[75]. Такие толкования наводят на мысль, что где-то в общественном подсознании есть четко зафиксированная норма, которая незримо указывает, как должен выглядеть человек в пожилом и старом возрасте.
Многие авторы считают возможным разграничить такие понятия, как «старик» и «пожилой человек»: старик – это человек, с возрастом невосстановимо утративший свои физические и душевные силы. Даже при крайнем истощении физических сил и необратимых поражениях жизненно важных органов пожилого человека к старикам отнести нельзя[76].
Наиболее распространенное мнение среди авторов заключается в том, что единого критерия старости не существует. Группа людей в возрасте 60–75 лет, для которой характерны большая или меньшая утрата возможностей материального обеспечения и почти полное сохранение способности самообслуживания, определяется как группа пожилых людей. Вторая группа – это люди в возрасте 75–80 лет и старше с полной потерей трудоспособности, частично или полностью утратившие способность к самообслуживанию. Эту группу относят к старикам[77]. Вместе с тем рамки пожилого возраста в любом случае всегда будут условными, ибо психологическая, биологическая и социальная границы всегда остаются индивидуальными. Более того, по мере старения дифференциация и индивидуальная организация каждого человека усиливаются. Даже внутри одной и той же общественной группы обнаруживаются большие функциональные и другие различия[78].
Ш. Бюлер в своей известной периодизации стадий жизни делала акцент на индивидуальный процесс постановки цели жизни[79]. Однако она ограничилась рассмотрением созревания, роста и развития в среднем возрасте, а последнюю стадию связывала с сужением возможностей и ухудшением психических функций и условий жизни. Тем самым классификация Ш. Бюлер отчасти способствовала распространению общепринятой (в настоящее время) точки зрения на последнюю стадию жизни как на неизбежный, бесповоротный и универсальный период упадка сил. Эта позиция получила широкое распространение в научном и общественном сознании.
Например, английский демограф Д. Б. Бромлей выделяет пять циклов развития человека, каждый из которых делится на стадии. Из них: пятый цикл – старение: от 65–75 лет, в котором: первая стадия – «удаление от дел», «отставка» 65–70 лет; вторая стадия – старость 70 лет и более; третья стадия – дряхлость, болезненная старость и смерть.
Как видно, модель «последней стадии жизни как периода ухудшения» стала доминирующим взглядом на старый возраст не только среди людей с обыденным сознанием, но и среди специалистов. Большая часть из них без колебаний допускает, что ухудшение, потери и упадок сил – неизбежное сопровождение преклонного возраста, последнего периода жизни. Кроме того, многие, довольствуясь принципом: «исключение подтверждает правило», доказывают, что старение и ухудшение – необратимые процессы[80].
Между тем при описании развития пожилых людей необходимо особо учитывать внутриличностную и межличностную гетерохронность, то есть несовпадение темпов развития различных процессов у одного человека (биологических, социальных, познавательных), а также несовпадение этих темпов у разных людей.
В целом во многих работах констатируется, что к настоящему времени в науке не сформировано общепринятого определения пожилого возраста. В результате часто термины «престарелые», «пожилые люди», «люди преклонного возраста, «третий возраст» и пр. взаимозаменяются, что не способствует адекватному различению[81].
В своей работе мы придерживались следующей возрастной периодизации: возраст от 60 до 70 лет – пожилой возраст, от 70 до 80 лет – преклонный возраст, от 80 лет и старше – старческий возраст. Допустимо, на наш взгляд, использовать и понятийную конструкцию «человек на позднем этапе онтогенеза», которая может объединить все отмеченные выше категории в относительно единую экзистенциальную общность, достаточно отличающуюся от более ранних возрастных градаций по одному важному критерию, а именно – растущему осознанию необратимости витальных и ментальных состояний.
Глава II
Психологические особенности личности на поздних этапах онтогенеза
2.1. Психологические парадигмы личностных особенностей на поздних этапах онтогенеза
Формирование психологических парадигм изучения личности пожилого человека изначально базировалось на естественно-научной традиции и происходило, прежде всего, за счет открытий в области биологии, физиологии и медицины, ставших фундаментом для геронтологии. Вместе с тем, более целостная и емкая разработка проблематики старения и старости сложилась после ее сопряжения с антропологией, культурологией, философией.
Вершиной естественно-научного изучения старости в прошлом столетии стали труды И. М. Мечникова. В книгах «Этюды оптимизма» и «Этюды о природе человека» он характеризует старость как закономерный этап человеческий жизни и создает теорию ортобиоза, в которой рассматривает проблему естественного, физиологического и преждевременного патологического старения. На основе эволюционного подхода он исследовал продолжительность жизни и механизмы процесса старения. И. М. Мечников впервые заговорил о том, что «…старость, являющаяся скорее ненужной обузой для общества, сделается… полезным обществу периодом. Старики смогут применять свою большую опытность к наиболее сложным и тонким задачам общественной жизни»[82].
Такую же позицию мы находим у Д. И. Менделеева, который, опубликовав в 1905 г. свои «Заветные мысли», писал, что «с увеличением процента бодрых стариков человечество должно будет улучшаться потому, что такие старики, умудренные опытом жизни, благотворно будут влиять на молодежь, каким бы самомнением она не заразилась»[83].
После работ И. И. Мечникова и А. А. Богомольца, рассматривающих вопросы продления жизни человека, проблема изучения старения решалась наукой в трех основных направлениях: 1 – в биологии старения; 2 – в гериатрии и в социальной геронтологии; 3 – герогигиене.
В области биологии старения был обозначен основной круг проблем. И. Н. Буланкин, Дж. Биддер, М. С. Мильман, A. В. Нагорный, В. Н. Никитин и др. выдвинули различные предположения о начале процесса старения.
Существенному продвижению в исследовании личности в пожилом и преклонном возрасте способствовали философские исследования проблемы нормы и патологии старения и старости, в частности, работы А. А. Королькова, В. П. Петленко, Г. X. Шингарова, Г. И. Царегородцева. Философские и методологические аспекты геронтологии рассмотрены Т. В. Карсаевской и А. Т. Шаталовым, а также в ряде трудов B. П. Петленко.
Развитию отечественной психологии старения способствовали труды Б. Г. Ананьева, М. Д. Александровой и др.[84]
История отечественной геронтологии представлена Ю. К. Дупленко. Психология старости рассматривалась А. В. Толстых, социально-историческая определенность старости исследована Л. П. Типовой.
Как отмечается в источниках, первые попытки психологической разработки проблемы старения были предприняты в рамках экспериментального исследования интеллектуального развития. Так, еще Фрэнсис Гальтон исследовал вопросы интеллектуальной деятельности человека и ее трансформации в пожилом возрасте. В дальнейшем бурный рост когнитивистских подходов, вызванный разработкой тестов интеллектуальных способностей (IQ), привел к их доминированию в психологическом пространстве, в частности, в возрастной психологии, и старость здесь предстала не в самом лучшем (с точки зрения интеллектуальной динамики) свете. Поскольку у пожилых людей было установлено существенное снижение интеллектуальных функций, в психологии постепенно сформировалось представление о психологическом старении как о процессе психологической деградации. Как отмечает А. А. Козлов, сложилось учение о том, что в период роста организма происходит бурный процесс наращивания интеллектуальных способностей, сменяемый затем периодом относительной стабильности, вслед за которым наступает длительный период снижения интеллекта[85]. Господство в психологии именно этой модели предопределило непопулярность исследований, связанных с пожилым возрастом.
