Елизавета Водовозова - Царство свободного ребенка. Избранные статьи о воспитании

© ООО Издательский дом «Карапуз», 2010.

© Н.А. Виноградова, Н.В. Микляева – составление, вступительная статья, 2010.

Елизавета Николаевна Водовозова родилась в 1844 г. в Смоленской губернии в семье небогатого помещика Цевловского.

Ее мать, Александра Степановна, окончила курс в петербургском Екатерининском институте, а отец получил блестящее, по понятиям того времени, первоначальное домашнее образование.

Двадцать четыре года он посвятил военной службе в петербургском уланском полку, но при этом много читал произведений польской, французской и русской литературы. В своих воспоминаниях, опирающихся на рассказы матери, Е.Н. Водовозова пишет, что Николай Григорьевич не только усвоил лучшие идеи французских энциклопедистов XVIII в. и писателей XIX в., но был страстным поклонником гуманных идей, очень любил своих детей, открывал в них способности и развивал их. Так, Елизавета Николаевна вспоминает, что отец любил театр и считал его «средством для воспитания в молодежи благородных чувств»[1]. Действительно, домашний театр помогал сделать жизнь многочисленной семьи счастливой и веселой (в семье было шестнадцать детей). Благодаря его мягкости в семье «не было в ходу ни розг, ни других педагогических воздействий крепостнического характера». В 1848 г., заболев холерой, умирает отец и большая часть детей. После чего вся семья (Александра Степановна, Анна, Захар, Андрюша, Александра, Елизавета) возвращается в поместье отца и все тяготы жизни по ее обеспечению ложатся на мать.

По своему характеру она была властная и вспыльчивая, но при этом – целеустремленная и трудолюбивая. «Матушка, будучи столбовою дворянкой по мужу и отцу, “особа с языками и манерами”, как говорили про нее, не только не конфузилась своей бедности, но всегда проводила мысль, всегда говорила своим детям и посторонним, что каждый должен трудиться». Трудолюбие Александры Степановны было ярким примером для всех окружающих ее людей и детей. Но ввиду занятости она почти не уделяла внимания воспитанию своих детей – эта миссия была возложена на няню. Первоначальное обучение и подготовка Е.Н. Водовозовой в институт проходили в семье.

С 1855 по 1862 гг. она училась в Смольном институте. Окончив его, Елизавета Николаевна продолжала общение со своими учителями – К.Д. Ушинским и В.И. Водовозовым (будущим мужем), влияние которых определило последующую ее педагогическую и литературную деятельность. Она помогала мужу в организации воскресной школы, участвовала в работе Санкт-Петербургского педагогического собрания и давала частные уроки.

В конце 60-х гг. XIX в. семья Водовозовых познакомилась с теорией и практикой воспитания и обучения детей в общественных учреждениях и семейным воспитанием Бельгии, Германии, Англии, Швейцарии и Франции. По возвращении на родину осенью 1862 г. Водовозовы обосновались в Петербурге. Именно здесь родилась идея проведения журфиксов («фиксов», как говорится в воспоминаниях) по вторникам, где собирались люди разных возрастов – от студентов до маститых ученых, писателей, публицистов, педагогов. Здесь провозглашались и поддерживались самые передовые литературные и педагогические идеи того времени.

Первая статья Е.Н. Водовозовой «Что женщине мешает быть самостоятельною?», написанная по поводу романа Н.Г. Чернышевского «Что делать?» выходит в 1863 г. С тех пор начинается ее публицистическая деятельность в российских педагогических кругах 60–80 гг. XIX в. Е.Н. Водовозова уже известна как видный деятель по дошкольному воспитанию и детская писательница.

Ученица и последовательница К.Д. Ушинского и В.И. Водовозова, Е.Н. Водовозова – автор самой популярной дореволюционной книги для родителей «Умственное и нравственное воспитание детей от первого проявления сознания до школьного возраста»[2]. Фактически, Е.Н. Водовозова работала над книгой в течение всей жизни, перерабатывая и дополняя каждое новое издание. Этот труд стал основным трудом по дошкольному воспитанию в 70-е гг. XIX в. Все идеи здесь относились к семейному воспитанию, так как содержание воспитательной работы первых детских садов ее не вполне удовлетворяло. Эта неудовлетворенность хорошо прослеживается на страницах ее книг – Елизавета Николаевна иногда поражает своей прямолинейностью и резкостью суждений.

Сама она была очень эмоциональной и живой натурой, страстным, иногда даже вспыльчивым человеком. По рассказам современников, Елизавету Николаевну боялись как министр народного просвещения, так и директор департамента полиции. Так горячо, прямо и честно она отстаивала собственную позицию и умела заставить уважать себя. Правда, она умела и выслушивать мнение другого, понимать и принимать его. Особенно это касалось детей, которых она просто обожала и создала целый ряд произведений, предназначенных именно для них.

Как детская писательница, Е.Н. Водовозова создала практико-ориентированные рассказы с картинками для детей младшего и старшего дошкольного возраста на темы, связанные с растениями, животными и явлениями природы. Также в доступном для детей изложении Елизавета Николаевна представила повести и очерки из русской народной жизни. Для школьников выпустила трехтомный труд «Жизнь европейских народов», – географические рассказы с рисунками, Позднее этот трехтомник был переработан в серию книг «Как люди на белом свете живут». Интересно, что она считала эти материалы не столько дидактическими, обучающими, сколько воспитательными. Она подчеркивала, что «при воспитании детей нужно иметь в виду эту выдающуюся, исторически сложившуюся черту характера русского человека», связанную с любознательностью детей и необходимостью предоставления «простора для детской самодеятельности и мышления, что обыкновенно обнаруживается в желании ребенка высказывать свои мысли по поводу различных явлений окружающей его жизни». Этим интересом к вопросам и мнению детей, стремлением предоставить им свободу для формирования собственного мнения и развития индивидуальности отличаются все работы Елизаветы Николаевны.

Сама Водовозова успела сделать очень много. Возможно, потому, что «единственно доступное человеку на земле и единственно достойное его счастье»[3] – труд – стал девизом ее жизни и был «начертан и на ее собственном знамени», по словам Э.С. Виленской. Об этом ярко свидетельствуют ее мемуары «На заре жизни», которые были высоко оценены общественностью того времени и актуальны до сих пор: из них мы узнаем историю России, историю педагогики и историю знаменитых людей – просветителей, педагогов и государственных деятелей. История России и судьба отдельного человека – вот что вызывает интерес читателя. Кроме того, обращает на себя внимание язык мемуаров, в которых Елизавета Николаевна не просто рассказывает о прошлом, а словно заново переживает его. Такой – молодой душой – она осталась и в 79 лет, пережив своих великих учителей, смерть двух мужей и сыновей, три революции. Осталась в своих мемуарах и памяти людей, в истории дошкольной педагогики.

Середина XIX – начало XX вв. в истории, несмотря на все общественные бури и катаклизмы, характеризуется большим вниманием к воспитанию и развитию детей дошкольного возраста. Анализируя отечественный педагогический опыт и изучая зарубежные системы воспитания, российские общественные деятели и педагоги (К.Д. Ушинский, Н.И. Пирогов, Л.Н. Толстой, В.И. Водовозов и др.) искали новые пути воспитательно-образовательной работы с детьми, разрабатывали вопросы содержания и методики их воспитания, чем способствовали выделению дошкольной педагогики в специальную отрасль педагогических знаний. Одним из таких педагогов была Елизавета Николаевна Водовозова.

Е.Н. Водовозова училась в Смольном институте в Петербурге. Это было одно из лучших в России закрытое женское учебное заведение сословного характера, целью которого было воспитание светских барышень, будущих матерей семейства, а менее обеспеченных – обучение обязанностям гувернанток. Вспоминая об этом периоде своей жизни, она пишет: «Поступив в институт в раннем детстве и во время всего своего пребывания в нем, удаленная от природы и людей, институтка не имела ни малейшего представления о жизни… Институтская жизнь дореформенного периода проходила в притупляющем однообразии монастырского заключения без горя и радостей, без нежных ласк и сердечного участия, без житейской борьбы и волнений, без надежд и разумных стремлений. Все, точно нарочно, было приноровлено к тому, чтобы воспитать не человека, не мать, не хозяйку, а манекен – в любом случае, слабое, беспомощное, бесполезное, беззащитное существо». Весь уклад жизни института не создавал условий для выработки собственных суждений, воли, характера и самостоятельности.