Лидия Сковронская - Родительский класс, или Практическое руководство для сомневающихся родителей

Регулярно проводимый с ребенком «Детский час» – прекрасное средство лечения детских неврозов. Но лечит он не только тело, душу, но и отношения. Удивительно? Да не совсем. Известный американский психотерапевт Вирджиния Экслайн практикует игровую терапию уже много лет, добиваясь замечательных успехов при работе с детскими проблемами: страхами, неуверенностью, замкнутостью, недоверием к миру и многими другими. Самое главное, чему учатся дети на ее сеансах, – это принимать самостоятельные решения и быть ответственными за них. «Обычно терапевт ведет себя таким образом, который подразумевает подтверждение защиты и безопасности ребенка и возможности изучить не только комнату и игрушки, но и себя самого через данный опыт и взаимодействие.

У ребенка появляется привилегия сравнить себя с самим собой. И в результате такого опыта самоисследования, опыта “я-во-взаимодействии-с-другими”, опыта саморазвития и самовыражения он учится принимать и уважать не только себя, но еще и других, и научается использовать свободу с чувством ответственности», – пишет Вирджиния Экслайн в книге «Игровая терапия» (Экслайн, 2007. С. 99–102).

Вот еще один пример того, как помог «Детский час» маме (назовем ее Елизавета) трехлетней девочки Иринки (все имена изменены). Елизавета жаловалась на то, что Ира часто ноет, ходит за ней хвостиком: «Прилипает ко мне, как пластырь, ни минуты покоя. Да еще нытье постоянное. Сил никаких нет!» Ситуация изменилась после того, как в этой семье «Детский час» стал привычным и регулярным ритуалом. Наигравшись с мамой всласть, ребенок теперь спокойно играет сам. При этом мама рассказала дочке, что есть время для нее и есть время, которое мама может потратить на себя. И девочка спокойно согласилась с этим, как с вполне справедливым правилом. Мама счастлива: «Какое это облегчение! У нас стали совершенно другие отношения: больше любви и уважения, признательности и благодарности друг к другу. О чем я не устаю говорить Ирочке!»

Хорош «Детский час» еще и тем, что мы, стремясь к равноправным отношениям с ребенком, как уже упоминалось, с полным правом можем уделять время себе, как в предыдущем примере. Если у ребенка есть особое время, то и у взрослого оно тоже есть: «Вот это было время для тебя, а теперь мое время. Я хочу поговорить с подругой, погулять, заняться собой. Не мешай мне, пожалуйста». Это будет справедливо и понятно для ребенка. Он будет учиться заботиться о себе на вашем примере.

Родительский труд не бывает легким, и нам обязательно нужно время для себя. Чтобы отдыхать, восстанавливаться, удовлетворять свои потребности. Кому нужна замученная, издерганная, недовольная жизнью мама или вымотанный папа? Нельзя, растворяясь в ребенке, жить его жизнью на 100 %, забывая о себе. Потому что потом, когда он подрастет и вы скажете ему: «Я всю жизнь на тебя положила», вы можете услышать: «А кто тебя просил?» И будет прав. Но это уже совсем другая история.

1. Что вы чувствовали в детстве, когда вступали в контакт со взрослыми?

2. Вспомните, пожалуйста, случаи хорошего контакта со взрослыми. Были ли это родители? Что было нужно для хорошего контакта?

3. Как ваш ребенок приглашает вас к контакту?

4. Что вы чувствуете, идя на контакт со своим ребенком?

5. Что вы чувствуете во время контакта?

6. Кто первый прерывает контакт? Вы или ребенок?

1. Контакт устанавливается каждый раз заново.

2. Для контакта необходимо время.

3. Для контакта требуется безопасная атмосфера.

4. Для контакта с ребенком нужно наше полное внимание и интерес.

Эмоциональная разрядка как восстановительный процесс. Стереотипы, мешающие разрядке. Ритуалы, стимулирующие процесс коллективной разрядки. Опасные и безопасные способы эмоциональной разрядки.

Никто не станет спорить, что дети намного эмоциональнее взрослых. Они и плачут громче, от души, и смеются во весь голос. А уж злятся… Понаблюдайте как-нибудь внимательно за малышом, который разряжается. Что-то в его жизни произошло. Предположим, он упал и сильно ударился. Ему и страшно, и больно… Сначала он будет плакать, кричать. Затем, если взрослые ему это позволят, станет дрожать и покроется потом. И будет это продолжаться, если процессу разрядки не препятствовать, всего несколько минут. (Нам же иногда кажется, будто проходит вечность!) А потом вдруг все пройдет, и он, оживленный и веселый, уже не испуганный, побежит куда-то по своим делам. Этому малышу повезло – взрослые не прервали его эмоциональную разрядку, и он чудесным образом избавился от страха и боли.

Да, поистине удивительно устроен человек! Мудро. Все есть у него для того, чтобы восстанавливаться после эмоциональных травм и оставаться здоровым. Важно только не мешать. Как замечательно энергично кричат новорожденные! Врачи считают, что крик развивает, прочищает легкие. Недаром все так радуются крику только что родившегося младенца. Причем и мальчики, и девочки в нежном возрасте одинаково яростно протестуют, если они голодные или мокрые. И способность плакать у них одинаковая, так как они имеют одинаковые слезные каналы. Никому и в голову не придет сказать младенцу мужского пола: «Ты же мальчик, не плачь!». Что-то происходит уже потом, когда мальчик подрастает и взрослые, воспитывая мужественность, запрещают ему плакать. Делают это очень по-разному: «Прекрати реветь, ты же не девчонка», «Стыдно! Такой большой, а плачешь!», «Ишь, нюни распустил», «Будешь плакать – тебя заберет медведь», «Мужчины не плачут!» Отвлекают: «Смотри, птичка летит», «А что это у меня в руке?» Это все достаточно мягкие способы и запреты на выражение чувства обиды, горечи, боли. Бывают же не только жесткие, но и жестокие способы остановить этот живительный процесс: «Если ты не перестанешь плакать – выпорю. Сейчас же заткнись!» И мужчины перестают плакать. Они разучились. Вспоминается мужественное лицо Штирлица в исполнении замечательного актера Вячеслава Тихонова. Вот уж кто не дает волю чувствам! Но ему выражать свои истинные чувства было нельзя потому, что он был разведчиком в тылу врага. Но мы-то у себя на Родине! «Скупая мужская слеза» – стереотип из той же серии.

И что делают наши мужчины, когда на душе нестерпимо больно? Правильно, они пьют. Или курят. Или употребляют наркотики. Но не плачут. Естественный природный механизм восстановления от травм утрачен. Неудивительно, что мужчины живут меньше женщин. Женщины могут снимать стресс вкусненьким или ходить по магазинам, расплачиваясь за отсутствие эмоциональной разрядки и возможности выговориться лишним весом и ненужными вещами. Конечно, не дают плакать не только мальчикам, но и девочкам. Например, так: «Слезами горю не поможешь», «Не плачь, а то сердце болеть будет», «Если ты будешь плакать, то и я заплачу». Может быть, кто-то еще помнит гадкую «девочку-рёвушку» из стихотворения Агнии Барто (написанного вместе с Павлом Барто).

Ну очень отрицательный образ! Над девочкой все издеваются, дразнят. Никто не относится к ее плачу как к естественному проявлению горя или обиды. Спокойно, расслабленно… Никто не поинтересовался, не проявил участия. Помню, что и в моем детстве плачущего ребенка кто-нибудь непременно дразнил «рёвушка-коровушка». И тогда к горю ребенка примешивалось еще и чувство стыда. Как это может сказаться впоследствии? А так, что уже и нет рядом тех, кто называет тебя рёвушкой-коровушкой, а в твоей голове всякий раз, когда ты начинаешь плакать, звучит это обидное прозвище, и ты заталкиваешь свои чувства обратно. Помнишь, что плакать стыдно. Как сказала мне одна женщина: «Я никогда не плачу, не умею».

Однако вернемся к вопросу о прерывании разрядки. Кажется, ну что страшного в том, что мы иногда говорим своим детям такие невинные фразы: «Будешь плакать – тебя заберет Баба-яга», «Учись держать себя в руках», «Что ты плачешь, как маленький?» и т. п. Но если они, эти стереотипные фразы повторяются часто, то могут сыграть роль так называемых родительских посланий или предписаний и сформировать определенный стереотип переживаний, поведения, прерывания своей эмоциональной разрядки. Возникнет страх разрядки. Возьмем, к примеру, послание «Если ты будешь плакать, то и я заплачу». Эта фраза произносилась каждый раз, когда плакала маленькая Оля. И мама действительно начинала похныкивать, на ее глазах появлялись слезы. Девочка, которая так хотела быть хорошей, понимала, что расстраивает маму и потому, когда начинает плакать, она как-то вдруг перестает быть хорошей. Разве хорошие девочки расстраивают своих родителей? Конечно, нет. Значит, это она не права, она нехорошая. И еще. Мамино настроение зависит от нее. А может быть, и не только мамино? Получается, для того, чтобы маме было хорошо, я всегда должна быть в хорошем настроении, а слезы, боль, негодование прятать.