Френсис Фицджеральд - Из жизни снобов (сборник)

Серия «Все новеллы Фрэнсиса Скотта Кея Фицджеральда»

© Руднев А. Б., перевод на русский язык, комментарии, 2015

© Трофимов Б. В., художественное оформление, 2016

© Издание на русском языке, перевод на русский язык. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2015

© Оформление. ООО Группа Компаний «РИПОЛ классик», 2016

Четыре вызывающих порции виски «Канадиан клаб» в «Саскуэханна», Хакенсак.

Шампанское «Грейт Вестерн» в «Трент-хаус», в Трентоне; обратно в Принстон ехал совершенно пьяный.

Игристое бургундское у Бастаноби. Неразбавленный виски в Уайт Салфур Спрингс, Монтана – я залез на стол и спел ковбоям «Выходи со мной!»; «Колючки» в сиэтлском «Тэйт», под песню про Эда Малдуна, «этого умника».

В гардеробной яхт-клуба «Уайт-Бэр» хлебнул кальвадоса.

Впервые – бургундское красное с монсеньором X в «Лафайетт». Смородиновая настойка и виски с Томом в старой столовой «Нассау».

Бурбон, который контрабандой проносили дневальные в комнаты офицеров в «Силбах», Луисвилль.

Коктейли «Сейзерак», которые привезли из Нового Орлеана в Монтгомери, чтобы отпраздновать одно важное событие.

Красное вино у Моллата. Коктейли с абсентом в герметично закупоренном номере отеля «Роялтон». Маисовая водка под луной на пустынном аэродроме в Алабаме.

Оставили шампанское в баре «Савоя» на праздник Четвертого июля, когда поняли, что нам никак не отвязаться от двух леди родом с Пикадилли. Желтый «шартрез» на Виа Бальбини в Риме.

Коктейли из ликера «крем-какао» у Калли в Сент-Поле. Моя первая и последняя попытка изготовить джин самостоятельно.

Океаны канадского эля на пару с Рингом Ларднером в Грейт-Нек, на Лонг-Айленде.

Коктейли с шампанским на «Минневаске», извинения пожилой леди, которая не могла из-за нас уснуть. «Грейвс» Крессмана на вилле «Мари» в Валескюр, с вытекающими отсюда спорами о британской политике с нанятой бонной. Белый портвейн в часы печали. Муссо, купленное в сумерках в саду у какого-то француза. Клубничный вермут из Шанбери с Селдсами в честь их медового месяца. Местный продукт, заказанный по мудрому совету дружелюбного священника из Орвието, когда мы спросили французского вина.

Сухое белое вино, которое «не выдерживает перевозки», изготовленное к югу от Сорренто – я так и не понял где именно. Сюжет сгущается: трубят рога, стучат копыта! Изумительное вино из Арбуа в «Королеве Гусиные Лапы». Коктейли с шампанским в душном баре парижского «Ритца». Плохие вина в «Николя». Кирш от дождя с Э. Хемингуэем в бургундском трактире.

Совершенно неинтересное «Сен-Эстев» в безлюдной дыре под названием Салье-де-Берн. Шерри на пляже в Гаруп. Коктейль Джеральда М. с гранатовым сиропом – единственный изъян в совершенстве самого совершенного дома на земле. Пиво и венские сосиски в компании Грейс, Чарли, Руфи и Бена на Антибе, еще до нашествия.

Восхитительное калифорнийское «почти бургундское» вино в одном из коттеджей лос-анджелесского «Эмбассадора». Пиво, которое я сварил в Делавере, с темным осадком, от которого никак не удавалось избавиться. Прецеденты невнятного, резкого и некачественного виски в Делавере.

«Пуйи» с буйабесом в «Прюнье» в часы уныния.

Ощущение такое, что перепробовано уже все на свете спиртное и испытано все, что оно только может человеку дать; и все же… «Гарсон, “Шабли-Мутон” 1902 года; а для начала принесите-ка небольшой графинчик розового вина. Пока все… Благодарю!»

Лишь маленькая речушка разделяла два города, схожие, как близнецы. Они лежали друг напротив друга вдоль извивающихся берегов, соединенные множеством мостов, а там, где берега реки почти соединялись, под ревнивыми взглядами обоих городов, каждую осень проходила ярмарка штата Миннесота. Из-за преимуществ географического расположения и заоблачности высот, на которых находилось сельское хозяйство штата, ярмарка считалась одной из самых грандиозных в Америке. Громадные павильоны, в которых выставлялось зерно, скот и сельскохозяйственные машины; скачки, моторалли и автогонки; и даже аэропланы, которые и правда летали! На центральной аллее располагались новейшие аттракционы Кони-Айленда, бешено кружившие вас в пространстве, а также визгливо звеневшее браслетами танцевальное шоу в восточном стиле. И, наконец, как нечто среднее между серьезным и пошлым, там устраивались грандиозные фейерверки! Кульминацией праздника была воспроизводившаяся во всех подробностях знаменитая битва при Геттисберге, разыгрывавшаяся на центральной площади каждый вечер.

На исходе теплого сентябрьского дня двое пятнадцатилетних мальчишек, забитых под завязку едой и шипучкой, утомленных восемью часами постоянного движения, с разочарованием вышли из аллеи автоматов – демонстрировавшиеся в кинетоскопах «Пикантные сцены в женском пансионе» и «Жизнь турецкого гарема» не стоили потраченных на них центов. Мальчик с красивыми темными глазами, в которых читалось стремление к лидерству, был – согласно всеобъемлющей подписи на его учебнике истории Древнего мира – «Бэзил Дьюк Ли, дом 512, авеню Всех Святых, Сент-Пол, Миннесота, Соединенные Штаты, Северная Америка, Западное полушарие, планета Земля, Вселенная». Он был немного ниже ростом, чем его приятель, но казался выше, потому что носил короткие «детские» брюки, из которых, так сказать, «торчали» его ноги. А Рипли Бакнер неделю назад получил право носить настоящие брюки – длинные, «взрослые»! Это событие, такое простое и естественное, слегка ослабило задушевную дружбу между ребятами, которая была крепка последние несколько лет.

Все это время Бэзил, яркая личность, был, так сказать, «главным партнером», и его обеспокоил сдвиг в отношениях, случившийся из-за каких-то двух футов синего сержа. К удовольствию появляться в компании Бэзила на людях Рипли Бакнер теперь стал относиться с явным равнодушием. Длинные брюки сулили освобождение от остатков мальчишеской неполноценности, а компания того, кто, судя по коротким штанам, был все еще ребенком, превращалась в нежелательное напоминание о том, сколь недавно произошел его собственный метаморфоз. Он едва ли признался бы в этом и самому себе, но весь вечер с его стороны прослеживался недостаток расположения к Бэзилу и даже тенденция к снисходительным смешкам в его адрес. Бэзил остро почувствовал внезапно возникшую разницу положений. В августе семейный совет решил, что, несмотря на то что осенью Бэзил отправляется учиться в пансион одного из восточных штатов, мальчик до «взрослых» брюк еще не дорос. В качестве контраргумента за две недели он вырос на целых полтора дюйма, что не только упрочило его семейную репутацию «строптивого упрямца», но и вселило в него надежду на то, что склонить на свою сторону мать ему все-таки удастся.

Выйдя из-под душного тента в зарево заката, ребята замешкались, с тоской и неким томлением разглядывая толпу, двигавшуюся туда и сюда по улице. Им вовсе не хотелось идти домой, потому что было еще слишком рано, а торопиться было незачем; но зрелищами они уже были сыты по горло, так что им хотелось сменить тональность, мотив и темп. Неподалеку располагалась автостоянка – такой небольшой дворик, – и не успел закончиться вялый обмен мнениями по поводу дальнейшего маршрута, как взгляды обоих ребят неожиданно упали на припаркованный маленький красный автомобиль. Он прижался к земле, словно приготовившись броситься вперед, и казался олицетворением как скорости движения, так и пьянящей скорости жизни. Это был «Блатц Вайлдкэт», ставший вожделенной мечтой миллионов американских мальчишек на следующие пять лет. В нем, с выражением презрительного равнодушия, как того и требовало откидывающееся сиденье, сидела незнакомая блондинка с кукольным личиком.

Мальчики уставились на нее. Она окинула их быстрым взглядом, а затем вернулась к своему прежнему занятию: откинулась на сиденье и стала надменно глядеть в небо. Мальчики обменялись взглядами, но не сделали ни единого движения. Они смотрели на девушку; лишь почувствовав, что их взгляды даже им самим стали казаться чересчур пристальными, они, наконец, опустили глаза и стали разглядывать остальные машины.

Через несколько минут появился молодой человек с порозовевшим лицом и светло-рыжими волосами, одетый в желтый костюм, в желтой шляпе и желтых перчатках. Он сел в машину, последовала серия ужасных хлопков, а затем с размеренным «топ-топ-топ» из-под приоткрытого капота донесся нахально бьющий и вибрирующий звук, похожий на звук барабана. А потом и машина, и девушка, и молодой человек (в котором они узнали Спида Пэкстона) тихо и плавно скрылись за поворотом.