Георгий КУНАДЗЕ
РУССКИЕ КРЕЙСЕРА: ОТ РАССВЕТА ДО ЗАКАТА
«Англичанка гадит»
В июне 1815 года Венский конгресс вернул Европу в «добрые старые времена» легитимных монархий. Ведущие роли в новой расстановке сил, сложившейся в результате разгрома наполеоновской Франции, стали играть ее победители – Россия, Австро-Венгрия, Пруссия и Великобритания. Три первые державы объединились в Священный союз, направленный на предотвращение новых революций в Европе. Великобритания, напротив, предпочла сохранить за собой свободу рук, воздержавшись от участия в контрреволюционном сговоре трех монархий. Впрочем, задуманный победителями иерархический «концерт держав» оказался недолговечным. Интересы у них были разные, в силу чего формирование политической карты Европы продолжилось в обстановке бесконечных интриг всех против всех. Россия в этом процессе была далеко не последней и одной из самых амбициозных.
Восшествие в 1825 году на российский престол императора Николая I, не скрывавшего намерения установить контроль России над черноморскими проливами и мечтавшего объединить под своей властью православные народы Европы, обеспокоило едва ли не все европейские державы, положив начало их консолидации в целях сдерживания амбиций России. Особую активность проявляла Великобритания, последовательно поддерживавшая всех, кто оказывался в конфликте с Россией. Такая тактика Великобритании не была обусловлена какой-то особой неприязнью именно к России. Скорее она была воплощением традиционной британской стратегии поощрения европейского сотрудничества против сильнейшей державы Европы. Именно так действовала Великобритания, стремясь объединить европейские страны в борьбе с наполеоновской Францией. Сразу после разгрома которой сильнейшей державой в Европе стала Россия.
Самой России было мало дела до мотивов британской политики, коль скоро по факту она всегда в этот период оказывалась антироссийской. Именно тогда приписываемые чуть ли не фельдмаршалу Суворову слова «англичанка гадит» превратились в расхожее выражение, а соперничество России и Великобритании, двух мировых держав, чьи владения простирались далеко за пределы Европы, стало величиной постоянной. Немногим более четверти века спустя дело кончилось Крымской войной, которую экономически и социально отсталая, оставшаяся без союзников Россия безнадежно проиграла.
Скоропостижно скончавшегося в 1855 году Николая I на российском престоле сменил император Александр II. Для России наступил трудный период осмысления итогов проигранной войны и определения задач на будущее. Своим главным недоброжелателем и антагонистом Россия продолжала считать Великобританию.
Как воевать с Великобританией
Строго говоря, этот вопрос не имел простого ответа. Потенциальный противник находился вне пределов досягаемости для русских армий. Русский военный флот безнадежно уступал британскому во всем. И к тому же не имел свободного выхода в океан. С началом Крымской войны русские корабли были блокированы в Кронштадте, где так и остались стоять до ее конца, в Севастополе, где их пришлось затопить, а в Петропавловске-Камчатском чудом избежали уничтожения, укрывшись в устье Амура. В целом, таким образом, Великобритания была практически неуязвима для России. Принудить потенциального противника к миру и сговорчивости, нанеся ему неприемлемый ущерб, Россия, казалось, была не в состоянии.
Именно в таких обстоятельствах русское Морское министерство обратилось к идее крейсерской войны. Впервые эта идея была выдвинута еще в начале 1854 года в секретном докладе капитан-лейтенанта А. Горковенко, побывавшего в США со специальной миссией. Появление в Тихом океане даже небольшого количества русских крейсеров, которые «забирали бы английские купеческие суда около западных берегов Южной Америки, в водах Новой Голландии и Китайских… произведет сильное впечатление на Лондонской бирже, цена страхования судов возвысится непомерно, все товары будут отправляться на американских судах и английское торговое судоходство в Тихом океане уничтожится», - писал Горковенко. Для выполнения этой задачи он предлагал закупить в Сан-Франциско несколько быстроходных клиперов американской постройки, с их последующим вооружением и укомплектованием русскими экипажами. Бескрайние океанские просторы, малонаселенное побережье, большое количество удобных якорных стоянок - все это делало предложение Горковенко вполне реалистичным. До конца Крымской войны воплотить его в жизнь не успели, но не забыли.
Вскоре после завершения военных действий русское Морское министерство приступило к предметной проработке идеи крейсерской войны в разных вариантах. Изучались возможности закупки американских винтовых клиперов, разведывались якорные стоянки, составлялись планы операций и инструкции для командиров кораблей. В итоге было признано необходимым наряду с вооруженными клиперами использовать и боевые корабли специальной постройки. Сами же крейсерские операции рекомендовалось проводить на торговых путях в Тихом и Атлантическом океанах, причем не только одиночными кораблями, но и отрядами кораблей. Памятуя об опыте Крымской войны, начало которой русский флот встретил в своих блокированных противником базах, крейсера предполагалось рассредоточить в портах дружественных государств до начала военных действий. Постепенно идея крейсерской войны превратилась в продуманную полномасштабную доктрину. Свою первую и очень удачную проверку она прошла в 1863 - 1864 годах.
У берегов Америки
В январе 1863 года в Царстве Польском, отошедшем к Российской империи в 1814 году, началось народное восстание с целью восстановления независимого государства - Речи Посполитой - с восточной границей, существовавшей до первого раздела Польши в 1772 году. Непосредственным поводом для давно назревавшего восстания стало решение о рекрутском наборе в русскую армию 12 тысяч молодых поляков, сторонников независимости своей страны. Восстание быстро приняло массовый характер и вызвало широкий международный резонанс. В поддержку требований восставших выступили Великобритания и Франция.
Морально-нравственные ценности и правовые нормы наших дней не позволяют назвать народное восстание мятежом. (Хотя требование восстановления восточных границ Речи Посполитой и сегодня показалось бы чрезмерным и необоснованным: ведь его выполнение означало бы присоединение к Польше территории современной Литвы, а также обширных районов современных Украины и Белоруссии.) Поддержка восстания со стороны Великобритании и Франции в современных реалиях тоже выглядит весьма достойно.
В реалиях XIX века оценка польского восстания, равно как и его поддержки Великобританией и Францией была, однако, несколько другой. В те времена все сильные державы без зазрения совести диктовали свою волю слабым, договаривались о разделе их территорий между собой, а когда договориться не могли, воевали за их передел. В таком суровом контексте поддержка одной державой восстания на территории другой воспринималась как акт не столько благородства, сколько враждебности и своекорыстия. (Весьма характерно, что, когда в апреле 1876 года в Болгарии вспыхнуло народное восстание против турецкого владычества, Великобритания и Франция оказались отнюдь не на стороне восставших, решительно поддержав их «легитимных» турецких угнетателей.)
Поддержка польского восстания со стороны Великобритании и Франции была однозначно воспринята Россией как знак надвигающейся войны, к которой она готова не была. В первой половине 1863 года напряжение в отношениях России с Великобританией и Францией неуклонно нарастало, стороны обменивались все более резкими дипломатическими нотами. Британская и французская стороны прямо заявили о том, что Россия утратила все права на польские земли. К началу лета война была, казалось, неизбежна. Домашний анализ обстановки привел Россию к выводу о том, что ее можно попытаться предотвратить, удержав Великобританию от выступления на стороне Франции.
Вот в таких условиях управляющий русским Морским министерством адмирал Н. Краббе направил Александру II всеподданнейшую записку с предложением об отправке в США двух крейсерских эскадр для действий на торговых путях Великобритании. Буквально через два дня, 25 июня 1863 года, высочайшее решение было принято. К этому моменту русские корабли, эскадры адмирала С. Лесовского, поодиночке покинув места базирования, уже находились в походном строю в Северном море. Еще один русский корабль спешил к берегам США из Средиземного моря, и к 25 июня уже прошел Гибралтар.
К концу сентября 1863 года все корабли Лесовского (три фрегата, два корвета, один клипер) сосредоточились на рейде Нью-Йорка. Их появление, как будто, стало для американцев полной неожиданностью. На самом деле все было не совсем так. Действительно о походе эскадры заранее ничего не сообщалось, да и формального разрешения США на ее приём Россия не запрашивала. Есть, однако, основания полагать, что Лесовский, еще незадолго до похода работавший в США русским военно-морским агентом (атташе), заблаговременно согласовал все вопросы с американскими властями.
