странное столпотворение. Большая часть наемников и рыцарей были не на посту, а собрались в одном месте и чего-то громко обсуждали.
Флора и её люди непонимающе переглянулись и уже собирались подойти как рядом с ними приземлился еще один человек.
— Но-о-о! — удержал глава рыцарей поводья своего кирина. — Спокойно, Бывалый.
Экгберкт Эсмонд прискакал от корабля и тут же спешился, дав своему скакуну отдохнуть.
Сама Гамильтон некогда слышала об этом рыцаре. Довольно старый вояка, почти ровесник её отца и пускай не так громко прославился, как Кадмус, да и в силе не так могуч, но его многие уважают за доблесть и трезвый взгляд на мир. Её старшая сестра, Моргана, как-то работала с ним над одним делом и очень лестно отзывалась о старом рыцаре, а от нее похвалу заслужить сложно. Даже Флора не сразу сумела доказать сестре свою самостоятельность и силу, а уж так…
— Господин Эсмонд, — кивнула она. — Вы же должны быть на корабле.
— Я увидел что-то странное на берегу и решил проверить лично, так как по рации мне никто не отвечал, — ответил Великодушный. — Не нравится мне. Молодежь вместо того, чтобы делом заниматься творит какую-то чушь.
— Согласна. Пойдем, проверим, что происходит.
Они быстро добрались до толпы, и народ сразу же дал им дорогу.
Открывшаяся картина поразила Флорайн до глубины души своей глупостью…
Максвелл стоял в боевой стойке и готовился к бою против… этого… как там его… того приставучего рыцаря.
«Ричард, кажется…»
Ситуация и правда странная, а потому девушка не сразу въехала в нее.
— Так! — повысила она голос, выйдя вперед. — Что тут происходит?
Народ быстро замолк и перестал обсуждать происходящее, а оба парня повернулись к ней.
— У своего воздыхателя спрашивай, — фыркнул Максвелл. — Он тут твою «честь» защищает.
— Что? — нахмурилась девушка, все еще не понимая сути происходящего. — Какого черта?
— Госпожа Гамильтон, — торжественно улыбнулся этот молодой рыцарь. — Этот грязный смерд смел порочить ваше доброе имя и оскорблять вас! — он указал на охотника. — Грязный Продажный Меч смел, поливать помоями ваше доброе имя и всячески за спиной клеветать вас! — Ричард заскрежетал зубами. — А потому я не мог больше терпеть это и желаю показать этому ничтожеству, где его место!
Наступила гробовая тишина, но даже если бы кто-то говорил сама Флора, ничего не слышала. В её голове стоял гул от сказанных слов, и лишь скрежет её зубов можно было услышать. Такого она уж точно не рассчитывала услышать, но с трудом взяла себя в руки и сдержала эмоции.
— А с чего это ты решил, что у тебя есть право защищать мою «честь»? — выдавила она из себя самые сдержанные и спокойные слова, какие могла.
Интонацию быстро уловили её подчиненные и сделали пару шагов назад. Даже Томас не решил вставлять свои комментарии.
— Потому что я рыцарь и мужчина! — заявил этот тип, не заметив ничего вокруг. — А как настоящий воин мой долг…
— То есть ты считаешь, что я не могу ни защитить её сама, ни самостоятельно определить, когда она нуждается в защите? — произнесла она совсем уж вкрадчивым тоном, — и более того, считаешь, что у каждого мимопроходящего рыцаря есть право лезть в мои личные дела под флагом защиты чести?
Хотелось орать, матом, по-сержантски, пока мозги у идиота не включатся. Но она не будет. Не будет и все. У него свой командир для вправления мозгов есть, и, судя по его недоброму взгляду, тот скажет потом юнцу много всякого. Просто позже и наедине, а то этот недоумок тут вроде как офицер, и втаптывать его авторитет перед подчиненными, командиру не след… Но она не его командир.
— Э-э-э… нет, просто, — замялся Ричард явно не ожидавший такой реакции. — Просто это плебейское ничтожество посмело говорить…
— То есть моя честь настолько хрупка, что пострадает от пары сказанных за спиной скабрезностей или площадных оскорблений? — Флорайн невольно выгнула бровь. — Мне кажется, или больше всех меня оскорбляете здесь только вы, сэр рыцарь?
И вроде женщины-сослуживцы у него были, как минимум одну Флорайн замечала… Как он до своего возраста дожил то, с такими выходками? Вот так просто, за её спиной, фактически попытаться попытаться узурпировать право решать за неё, и ожидать, что она будет за это благодарна, как будто она сказочная девица из башни, а не закаленный в боях воин. Да, и такие порой нуждаются в защите — если ранена, беременна, или просто в вечернем платье и на каблуках ломать которые о случайных хулиганов не хочется… Но такие предложения делаются в лицо, а не за спиной. На попытку решать за них без позволения, любой имеющий чувство собственного достоинства взрослый человек отвечает одинаково. «Ты не начальство, не семья, не близкий человек… Тогда какого хрена?»… А Скиталец так вообще убить может.
То… что в процессе сего грубого вмешательства в ее личную жизнь рыцарь намеревался пришибить важного для её миссии человека, как бы только добавляло ситуации перцу.
— Нет, я не это имел в виду… — стушевался рыцарь. — Но это ничтожество должно узнать свое мес…
— ЗАКРОЙ СВОЙ РОТ! — прорычала она.
Давно Флору так никто не бесил. Тот же Макс и близко не подошел. Тот вообще был чем-то вроде кота из «породы» «домашних котостроф». Причиняет нешуточные неприятности, ссыт в тапки, пытается самоубиться причудливыми способами и порой вызывает жгучее желание помочь ему в этом, выпнув тупую тварь в окно… Но он никогда не сможет раздражать так, как недоумок из хомо сапиенс, настойчиво лезущий туда, куда его не просят.
Попытка пролезть в жизнь Флорайн, несмотря на недвусмысленные посылы и даже начать решать за неё, как будто она его долбанная жена. Попытка оправдать её «честью» фактическое убийство за её спиной — а иначе вызов на дуэль скитальца на ранг ниже не назвать. И, как венец всего, попытка похерить её миссию, пусть и
