– Он поверил тебе?
– Сначала нет. Несколько его людей искали Роберта. Они нашли его, спустя
несколько недель, и Мартин встретился с ним. Конечно, к тому времени я сказал
Роберту, что сделал. Он подтвердил мою историю. Не думаю, что Мартин на самом
деле поверил, но согласился с этим. Ему нужно было во что-то верить. Нужен был
тот, кто возьмет ответственность на себя. Тот, кого можно обвинить. Я дал ему это.
– Но он мог захотеть мести.
– Именно. Он хотел… – Майлз замолчал, и снова посмотрел на меня, – он хотел
разрушить мою семью. Он хотел использовать компании отца, чтобы продвигать свои
незаконные делишки, обернув наше семейное наследие в нечто тѐмное и
испорченное. – Он покачал головой. – Роберт ошеломил нас. Я был единственным,
кто находился между взрывом и разрушением. Я не мог пойти к отцу, потому что это
бы убило его. И не мог пойти к Роберту, потому что он был таким потерянным все эти
месяцы после смерти Ребекки. Я верю, что он любил еѐ. Думаю, это связано с тем,
что произошло дальше.
– С Клэр?
– Да.
Майлз подошел ко мне и сел рядом.
– Все думали, что я уехал из Массачусетса из-за Роберта и Клэр. Но это не правда. Я
видел, что между ними есть притяжение, когда приехал успокаивать его после того,
как он услышал новости. Уже тогда было очевидно, что между ними что-то
происходит. Недели шли, и они проводил все больше и больше времени в Беркшире
Торн – 3 Гленна Синклер
наедине друг с другом. Всѐ становилось более очевидным. Если честно, я был
удручен этим. Я был зол, обижен. Но не удивлен. В конце концов, я принял это.
Наверное. Но я бы не сбежал ото всех только из-за этого.
– Тогда почему ты уехал?
– Чтобы выиграть время. Нужно было найти способ остановить Мартина. Я не мог
позволить ему разрушить компанию отца и ту репутацию, что моя семья создавала на
протяжении многих поколений. Мы прошли через многое, мы же Торны: ничего
нелегального. И я не собирался становиться тем, кто бы повернул нас на путь
криминала.
Я качнула головой.
– Я просто не знал, что делать. Думал, что если уйду из компании и исчезну
ненадолго, Мартин перестанет скорбеть и начнет соображать. К сожалению, я был
лишь частично прав.
– Поэтому я собрал все деньги, что смог наскрести, и пошел к Джоане. Рассказал ей
всѐ: о Роберте и Ребекке, о Клэр, о Мартине. Всѐ. Она была единственной, кто
предложил начать новый бизнес. Она сказала, что нужно показать всем, что я не
сбежал, а просто пошѐл сам по себе. Строительство всегда интересовало меня.
Особенно зелѐное строительство . Так что это имело смысл. И работало какое-то
время. Мой отец не одобрял этого. Мама была убита горем, но настаивала, что всѐ
понимает. Роберт предположил, что это из-за Клэр. Он пытался связаться со мной
несколько раз, чтобы извиниться. Он не знал, что Мартин угрожал до тех пор, пока я
не сказал ему два дня назад.
– Почему ты не говорил ему?
Майлз пожал плечами.
– Не видел смысла.
– А я? Какую роль я играла во всей этой шараде?
Майлз поднял руку, словно собирался коснуться меня, взять за руку, но снова опусти
еѐ на своѐ бедро.
– Мартину не потребовалось много времени, чтобы найти меня. Он злился, что я
ушел из семейного дела, удалив доступ к нужным ему ресурсам: файлам клиентов,
банковским аккаунтам, внутренней информации. Но увидев, как хорошо пошѐл мой
строительный бизнес, понял, что это будет отличным расширением на запад. Он
давно хотел расширить своѐ предприятие, отправлял парней в Колорадо и
Калифорнию, чтобы разведать обстановку там. Но никогда не рассматривал Техас.
Обнаружив меня там, он решил, что не может быть лучшей схемы, чем Торн,
вошедший в столь коррупционный бизнес, по крайней мере, традиционно. Это было
одной из причин, почему он подался в строительство. А для того, чтобы его
предприятие стало более прибыльным, оно должно было стать менее легальным.
Мой бизнес мог приносить высокий доход, особенно в штатах, граничащих с
Мексикой. Единственно, было бы лучше, это если бы я начал бизнес в Эль-Пасо, но
он решил, что нищие не могут выбирать.
Он сел и скрестил руки.
– Мне нужен был повод, и быстро. Я сказал ему, что я готовлюсь к свадьбе, и мне
нужно несколько месяцев на обустройство вместе с новой женой. Он дал мне шесть
месяцев. Но я даже не встречался ни с кем. И тогда ты, буквально, врезалась в меня,
и всѐ, казалось, встало на свои места. Я женился на наивной девушке, которая
никогда бы не узнала, что я держал Мартина в узде. Пока не придумаю что-нибудь,
после разделаюсь со всем и вернусь к нормальной жизни, словно ничего не было. Но
Торн – 3 Гленна Синклер
потом заболела мама, я расстроился, и всѐ развалилось.
– И Мартин снова пришѐл за тобой.
– Да, – в его глазах отразилась настоящая печаль, когда он взглянул на меня. –
Однажды утром он пришѐл ко мне с фотографиями. На них был дом твоих тетушек,
ты на шоппинге с Лизой, твои встречи с друзьями в Старбаксе. Он сказал, что ты так
красива и так уязвима. Легко будет одному из его наемников схватить тебя на улице и
заставить исчезнуть, будто ты никогда не существовала. И я понял, что не только не
могу найти способ выбраться из всего дерьма, в которое попал сам, но и тащу тебя за
собой. А ты даже не подозреваешь об этом.
Я скользнула своей рукой в его ладонь.
– Ты должен был мне рассказать. Я бы…
– Что? Ты бы ничего не смогла сделать. Он был уверен в своих угрозах. Я не мог
позволить, чтобы с тобой что-нибудь произошло.
– Так вот почему ты отослал меня?
Он сжал мою руку, затем встал и ходил в течение минуты.
– Я не знал, что ещѐ делать. Я не мог позволить ему ранить тебя. Казалось, что тебе
будет безопасней вдали от меня.
– А что на счѐт тебя?
– Я не был в опасности. Пока Мартин думал, что может использовать меня, я был
неприкосновенен.
– Тогда, как же ты заставил его оставить тебя в покое?
– Я пошѐл в ФБР.
Торн – 3 Гленна Синклер
Глава 8
Его история звучала, как сюжет для плохого криминального шоу на телевидении.
Он приехал в Массачусетс и встретился с агентом ФБР. Друг друга Джоаны
организовал встречу. Они надели на него провод со звукозаписывающим устройством
и организовали групповую встречу с Мартином. Мартин ничего не подозревал. Они
встречались три раза в Уэйко, каждый раз в публичных местах, и каждый раз
головорезы Мартина ошивались рядом. Их пистолеты были спрятаны под пиджаками,
постоянно в воздухе висели невысказанные угрозы. Мартин на каждой встрече в
подробностях сообщал, что именно он хочет, чтобы Майлз делал со своим бизнесом,
как заключать эти противозаконные сделки, и с кем. Он не справился бы лучше, если
бы это не спланировали.
ФБР буквально прыгали от радости после каждой встречи.
Но Мартина де Люку не арестовали сразу. ФБР следили за ним уже давно. Они
знали, что часть оборота наркотиков находилась под контролем его сына Доминика.
Люди из бюро встретились с Мартином и заключили сделку. Мартин, весь такой
любящий отец, зацепился за возможность подставить сына.
– Они сказали мне, что все улажено, и Доминик попадѐт в их ловушку без проблем.
Он должен быть в Южной Америке до сентября. Они бы поймали его с кокаином,
который он ввозил в США с партией антиквариата, якобы, для передачи ценностей
местному музею. ФБР клялись, что всѐ кончено, и я могу жить собственной жизнью, –
продолжил Майлз. Его взгляд был полон сожаления, пока он стоял около перилл и
изучал синяки на моѐм лице. – Он не должен был находиться на корабле.
– И Роберт? А Лиза с Колином? Почему они были там?
– Роберт и Клэр тоже не должны были быть там. Лизу с Колином пригласил я, потому
что знал, тебе бы понравилось быть рядом с лучшей подругой. И ты… Я пошѐл к
твоим тѐтям и сообщил им, что совершил ошибку, когда развелся с тобой. Сказал, что
всѐ ещѐ люблю тебя и хочу помириться.
– Так вот почему они дали мне билет.
– Они думали, что это невероятно романтично. Он улыбнулся, когда произнѐс это. Но
в голосе слышалась тоска.
Мои тети необычайные романтики.
– А круизная компания? Она на самом деле принадлежит твоему отцу?
– Да. И это было первое плавание корабля после ремонта. Но это небольшая
проблема. Мы ремонтируем корабли каждые несколько лет.
– А репортеры?
– Если кто и был на корабле, то только как пассажиры.
Я скрестила руки на груди.
– Тогда в чем смысл? Ты пытался выманить Доминика?
– Нет. Ничего подобного.
– Тогда зачем?
– Я не знал что он на борту. Я думал, он до сих пор в Южной Америке. Я бы никогда
не пригласил тебя, если бы знал. И, наверняка, был бы более осторожным, если б
