– На самом деле, не очень хочу.
Он слегка коснулся моей руки.
Торн – 3 Гленна Синклер
– Тогда, возможно, я единственный, кто должен рассказать историю.
Я посмотрела на него и кивнула.
– Я обещаю говорить только правду. Думаю, лучше поздно, чем никогда.
Я не знала, что ответить. Хочу ли я услышать это? Что, если его история отличается
от версии Доминика? Что если он лгал мне? Или же сказал правду? А если он
признается, что все это была афера, что он до сих пор использует меня, даже спустя
столько времени? Даже после всего, что было в наш последний месяц женитьбы.
Что если… Но я, и правда, не могу больше делать этого. Не могу притворяться, что
неведение лучше, чем истина.
Он убрал ладонь, беря кофе в обе руки, словно пытаясь согреться. Но здесь было
тепло, почти жарко. Ветерок приносил облегчение лишь немного. Пот выступал на
лбу, хотя это было вызвано не только жарой.
– Роберт был кем-то вроде плейбоя, – начал Майлз. – Он всегда скакал от женщины к
женщине, иногда даже быстрее, чем последняя успевала узнать об этом. Я всегда
вытаскивал его из проблем, ещѐ со времен старшей школы. Он только поступил,
когда я заканчивал ее. Мне пришлось спасать его от двух черлидерш, решительно
настроенных кастрировать его за измену каждой из них. И всѐ продолжалось год за
годом. Не было и месяца, чтоб мне не приходилось вмешиваться в его очередные
отношения с женщинами.
Майлз поставил кофе и наклонил голову, положив подбородок на руку.
– Для него это было весельем и игрой. Он никогда не думал, что от его действий
могут быть последствия. И тогда он встретил Ребекку де Люку.
Я взглянула на него, когда он произнес еѐ имя. В его голосе звучала печаль, почти
скорбь. Не ожидала этого услышать. Я не видела его глаз, но он сжимал челюсть и
кулаки, когда садился. Я не понимала, чем вызваны подобные эмоции.
Майлз поднялся и подошел к периллам. Слегка наклонившись, он стал смотреть на
улицу, находившуюся пятнадцатью этажами ниже.
– Ей было двадцать два. Она недавно вернулась в Массачусетс после того, как
провела большую часть юности в Европе в лучшей частной школе, а затем в самом
престижном университете в мире. Она была готова размять ножки и жить
путешествуя. Когда она положила глаз на Роберта на одной из маминых коктейльных
вечеринок, можно было подумать, что золушка впервые увидела своего принца.
Я попыталась представить этот момент. Роберт был симпатичным, но и задиристым.
Это мне в нем не нравилось. Хотя я признавала, что молодая, обеспеченная девушка
сочтѐт его привлекательным. Правда, моѐ впечатление о нѐм было немного
заезженным из-за того, что я знала.
– Они начали встречаться вскоре после этого. Я узнал об этом не раньше, чем месяц
спустя. К тому времени все предупреждения и указания уже были бессмысленными.
Я впервые поверил своему брату, когда он сказал, что влюбился по уши. Он
утверждал, что должен быть с ней. Я понимал, что с еѐ семьей будут проблемы. Так
что не удивился, когда в одну ночь Роберт пришел ко мне и сказал, что Доминик де
Лука попросил его держаться подальше от Ребекки. Брат хотел, чтобы я переговорил
с ним и уладил трудности. Он желал, чтобы семья де Лука увидела, как он любит
девушку. Но они хотели иметь с ним ничего общего.
– Ты все равно поговорил с ними?
Майлз обернулся ко мне. Он стоял, облокотившись спиной на перилла, скрестив
лодыжки. Изучив мое лицо, он перевел взгляд на пол.
– У нас с Мартином де Люкой был совместный бизнес. Мы хорошо знали друг друга.
Торн – 3 Гленна Синклер
– У вас с Мартином был бизнес?
– Ничего противозаконного, – произнес он быстро. – У Мартина был легальный
строительный бизнес за пределами Бостона. Я работал на отца с его бизнес-
клиентами. Компания Мартина была одной из тех, с кем я работал. Я чертовски много
узнал от Мартина.
– Так, ты поговорил с ним о Роберте и Ребекке?
– Я хотел. Но он пришѐл ко мне первым. Сказал, что Доминик застал влюбленных
вместе. Мартин волновался, что тот мог что-нибудь сделать Роберту. Попросил
держать их подальше друг от друга.
– Полагаю, всѐ прошло хорошо.
Майлз взглянул на меня.
– Мы, Торны, плохо слушаем, когда дело касается женщин, которых мы любим.
Мой взгляд опустился вниз, слезы застилали глаза. В его словах заключался
немалый подтекст.
И я была абсолютно уверена, что он не думал обо мне, произнося их.
– Однажды ночью Роберт пришѐл ко мне. У него текла кровь из раны на лбу, вся
рубашка была перепачкана кровью. Он сказал, что произошел несчастный случай.
Они спорили, она была пьяная, схватилась за руль, и его Порше врезался в дерево
примерно в миле от дома еѐ отца. Она была не пристегнута.
Я покачала головой.
– Он просто бросил еѐ?
– Ему показалось, что она мертва. Роберт был уверен, что брат Ребекки убьет его,
если обнаружит рядом с ней. В этом он был прав. Доминик безумно опекал свою
сестру. Я полагаю, что Роберт был бы мертв, если бы остался там тогда.
– Но просто оставлять еѐ…
– Это было неправильно, – Майлз провел пальцами по волосам, немного откинулся
назад и вздохнул. – Я разбудил Клэр и попросил еѐ отвезти Роберта в семейный дом
в Беркшире. Надеялся уладить всѐ проблемы с Мартином за пару дней. Я и
представить не мог тогда, как всѐ обернется. Я думал что она ранена, но больше
было похоже, что она отключилась из-за алкоголя. Невозможно было представить,
что она умрѐт. Я полагал, что Роберт преувеличивал по поводу еѐ ранений. Мне
позвонил Мартин спустя час. Он хотел знать, где Роберт. И был ли тот с его дочерью.
Говорил он не очень внятно, перескакивая с темы на тему без какого-либо смысла. На
следующее утро подробности этой аварии были по всех новостях.
Доложили, что Ребекка в коме, у нее серьѐзная травма головы. Роберт позвонил мне
в панике: он хотел вернуться и увидеть девушку. Мне пришлось поехать и лично
успокоить его.
Эмоции отражались на лице Майлза, пока воспоминания проигрывались в его голове.
Он фокусировался на мне на долгую секунду, а затем отвел взгляд, будто не мог
смотреть, пока переживал заново самые темные моменты недавнего прошлого.
– Ребекка умерла спустя неделю. Мартин был безутешен. Мы с отцом пошли на
похороны из-за уважения к Мартину, как к клиенту. Он взглянул на меня и… Я никогда
не видел раньше такой открытой ненависти. Встретив меня после в своѐм доме,
сказал, что собирается рассказать полиции всѐ, что знает. Сообщил, что хочет
увидеть, как Роберт заплатит за то, что сделал. Но полиция уже расследовала
аварию. Я говорил с ними. Они полностью восстановили место происшествия, сняли
отпечатки и поговорили с людьми в местном баре. Они были уверены, что Ребекка
была за рулем. При поступлении в больницу уровень алкоголя в еѐ крови был в три
Торн – 3 Гленна Синклер
раза выше нормы. Дело готовы были закрыть. Но Мартин… Он не позволил бы этому
случиться. Мне нужно было что-то сделать. Я не хотел, чтобы мой брат оказался в
тюрьме. И не мог позволить узнать своему отцу, какую роль сыграл Роберт во всем
этом. Отец уже сорвался на Роберте. Он предупреждал его снова и снова, что если
тот еще раз облажается, то он зарежет его. Конечно, Роберт не в первый раз сделал
что-то глупое. Не из-за каждой девчонки отец упрекал его. Просто это был самый
серьѐзный проступок, что совершал брат когда-либо.
Я вспомнила, что Джексон сказал тогда в больнице после падения его жены. Гнев его
был направлен не только на Майлза, но и на Роберта: «Моя жена умирает. Она может
умереть сегодня. И мои дети, мое наследие – это сын, который не придумал ничего,
кроме как украсть невесту брата, и сын, который бежит при первых признаках
опасности. Такое наследие я могу оставить позади, когда придет время идти
вперед».
Джексон явно был разочарован в своих сыновьях. Это, определенно, объясняет кое-
что.
– Что ты сделал?
Майлз пожал плечами.
– То же, что и всегда. Защитил своего брата.
Он снова пробежался пальцами по волосам, делая спутавшиеся локоны ещѐ более
непослушными. Мне хотелось подойти, самой пробежаться пальцами по его волосам,
разгладить морщинки вокруг его глаз, почувствовать шероховатость его пятичасовой
щетины под ладонью. Но я осталась на месте. Нужно, чтоб он закончил историю.
– Я признался Мартину, что тогда ночью я был за рулем. Что я взял машину Роберта,
приехал к его дому. Ребекка поехала со мной, и я сказал ей, что они должны
перестать встречаться ради их же безопасности. Я сообщил Мартину, что его дочь
была пьяна и обезумела от моих слов. Она схватила руль, и стала причиной аварии.
