медвежонок хорошего Духа нашел. Тот поможет. — шаман достает какую-то косточку с вырезанным рисунком. Вешает на кожаный ремешок. — Вот, возьми. Покорми его своей кровью. Это Дом Малого духа Жизни. Он теперь твой. Будешь кормить — станет Средним, а ты знаешь, что это значит.
Я смотрю на сильно обрадовавшегося Степана. Тот берет косточку и надрезав руку практически окунает ее в свою кровь. Я смотрю зрением Духов, и успеваю заметить зеленое свечение вокруг фигуры егеря. Перевожу взгляд на шамана, и невольно застываю. Стена чума как бы раздвигается и сам шаман одновременно сидит и посреди тайги и тут, рядом. Вокруг фигуры шамана полыхает темно-зеленым огнем огромная фигура медведя. Обе фигуры улыбаются и с интересом смотрят на меня.
— Да, вот так мы выглядим в реальности. — говорит действительно Большой Медведь. — А вот ты, смотрю, очень нужную способность от своего Духа приобрел. Ты даже сам не понимаешь пока насколько. Но будешь в городе — поймешь. Да и вижу, не слугу ты нашел, а побратима. Это хорошо. Это правильно, значит я в тебе не ошибся.
Да, давно таких как ты не встречал. Маги гордые больно, а зря. Забыли они, откуда их могущество. Давно никто зрение Духов не получал. Все поделками своими пользуются. Ничего, ты встряхнешь их болото.
Только не говори сразу никому. Подумай, что можно, а чего не стоит рассказывать. Степа тоже не узнает, он нас сейчас не слышит.
Будете в Пятне, смотри зрением Духов все время.
Я закрываю глаза, Возвращаюсь в реальность. Степан только заканчивает привязку. Понимаю, что прошло пара секунд.
— Собирайтесь, завтра очень удачный день для выхода. Духи нашептали.
Мы прощаемся и выходим.
— Ты чего довольный такой? — спрашиваю.
— Знаешь что такое дух Жизни для обычного человека? — говорит Степан. — Хотя откуда бы. Понимаешь, дух Жизни постепенно приводит к идеальному состоянию того, к кому привязан. И поддерживает его долго. Шаман сейчас подарил мне лет пятьдесят-семьдесят жизни. И плата там несложна. Магам эти духи без надобности наверное, вы и так лет по двести жить можете. А вот для нас это редкость.
Вот только Большой Медведь такие дары делает редко. Может кто еще делает, но я не слышал. Так что для меня это больше, чем любое сокровище.
— Да уж, — с пониманием качаю головой, — когда завтра выходим?
— Вообще, все уже собрано, так что до рассвета и пойдем. — говорит Степан. — я разбужу.
Тут и расстаемся.
Наутро, мы выходим еще до рассвета. И сразу Степан задает высокий темп. Так же как и по дороге к шаману, нас часто провожают звери. Тропинки ложатся одна к одной, и совершенно не чувствуется усталости.
— Степан, а когда мы к Пятну придем? — спрашиваю.
— Мы уже рядом. Отсюда до Пятна, как мы его понимаем, часа два ходу, я тут бывал. Только в само Пятно не ходил. Здесь мы поставим лагерь, сюда же и вернемся. Если повезет, то это место нам домом на пару дней станет, а может и позже им же будем пользоваться. Пока не буду загадывать. С этой стороны к Пятну не ходят. Обычно ватаги со стороны Тобольска идут. А мы чуть ли не напротив. Конечно, так безопаснее, здесь мы вряд ли на лихих людей наткнемся, но что здесь живет, и кого можем встретить — я не знаю.
Мы разбиваем стоянку, готовим ужин и распределяем вахты. Степан берет себе утреннюю часть с середины ночи, потому после ужина, сразу уходит в шалаш.
Против ожидания, ночная вахта идет спокойно. Только борюсь со сном. Не получается совсем ни подумать, ни повспоминать.
Наутро, мы перекусываем и начинаем собираться. Степан тушит костер, закапывает тлеющие угли. Потом подвешивает большую часть еды на тонкую ветку, и оставив почти все переносимые вещи на стоянке, распределяет оружие. Мне достаются небольшой самострел и пяток стальных болтов сантиметров по десять, небольшая перевязь, на которую это все можно подвесить, и длинный узкий кинжал. Себе он оставляет рогатину, и небольшой револьверный карабин.
— Основная наша задача, — перед выходом напоминает Степан, — посмотреть на Пятно. Кто там живет, и насколько мы себя там будем чувствовать безопасно. Остальное — как получится.
Выходим мы рано. Часа через два я начинаю ощущать напряжение в воздухе. В какой то момент, Степан останавливается.
— Вот за тем оврагом, — он указывает рукой, — начинается Пятно.
Сразу за оврагом, темно зеленый цвет тайги смещается к фиолетовому. Вроде знакомые очертания деревьев мешаются со странными крупными грязно-зелеными папоротниками с фиолетовым оттенком. Сосновая подложка леса резко сменяется жесткой травой того же цвета. Местами с деревьев свешиваются лианы дикого винограда. Немного пугающая, но красивая картина.
Егерь достает из небольшого чехла странные железные очки. «Это ж гогглы!» — мысленно присвистываю я.
— Это что? — спрашиваю.
— Это очки артефакторов, они так видят магические проявления, но ценой обзора. Вот охотники и переделали немного, — фактически признался в контактах с ватажниками Степан, — нам же объем не нужен, потому одно стекло обычное, второе артефактное. Ты пойдешь чуть сбоку, что бы моя слепая зона была прикрыта. Я тебя предупрежу если что, а ты меня.
— Степан, а дай померить? — говорю. — хочу понять, на что внимание обращать. У нас же есть какое-то время?
В очках, Лес за оврагом сереет, и проступают редкие ломанные белые линии, пронизывающие деревья, землю, и, похоже, уходящие куда то вверх. Между ними метров десять-пятнадцать чистого пространства. При этом кажется, что высоко над деревьями висит туман, который это Пятно и освещает.
— Важно в Пятне не задевать эти линии. Охотники считают, — серьезно говорит Степан, — что основные ловушки — как раз там, где линии ломаются и пересекаются. Искать новые закономерности желающих, как ты понимаешь, мало, поэтому пользуемся этими. К сожалению, мы чего-то не понимаем. И смертельные вещи бывают и не только в таких местах. Поэтому и мрут ватажники. Так что если вдруг ты ощутишь опасность — сразу говори. За это и ценят в таких отрядах одаренных. Вы как-то чувствуете опасность.
— Понятно, — я возвращаю гогглы. — Подожди еще некоторое время.
Я вздыхаю, и переключаюсь на зрение Духов.
И застываю на месте.
Глава 5
И чуть не задыхаюсь от восторга! Грязно-фиолетовый цвет тайги в Пятне, резко сменяется нежно зеленым, искрящимся, как у молодой зелени. Фиолетовые папоротники приобретают алые оттенки. Вижу, что Пятно освещают лучи из молочного тумана, только это теперь не молочный туман, а переливающееся различными цветами и меняющее очертания облако. Каждая капля росы в этих лучах сверкает невероятными цветами, а этих капель тут миллионы. В воздухе как бы
