и спросил мысленно про кабана. В ответ получил отчетливую эмоцию, что это жизнь. Если не нарушать порядок, то в охоте Лес ничего плохого не видит. Но напарника моего, тут возник образ егеря, только терпит, и только потому, что он со мной. Я обращаюсь к ядру и запускаю таких же бабочек, как и сестре в свое время. От Леса приходит яркое чувство любопытства и какой-то радости. Ко мне же приходит образ поляны, на которой мы оставили ягоды, и осознание, что нужно посмотреть в центре, там для меня что-то есть.
«Неожиданно, — громко думаю в сторону Леса я, — но это не нужно! Мне просто хорошо здесь!»
Приходит понимание, одобрение, но и настойчивое предложение посмотреть.
Егерь ничего не говорит, молча стоит и ждет моих действий. Видимо что то понимает такое, чего не понимаю я.
Из-за небольших зарослей выходит Лис.
— Вон за теми деревьями поляна, кабан там, спит. — говорит.
— Опасных мест Лис не видит, — тихо шепчу Степану. — Места изломов далеко — на том, — показываю, — и на том конце поляны. Между ними не вижу ничего опасного.
— Хорошо, тогда ты тихо идешь, правее, — показал егерь рукой, — что бы ветерок шел от зверя к тебе. Стреляешь не раньше, чем я его спровоцирую, и не дальше двадцати шагов. Все, поскакали.
Поначалу все идет именно так, как и задумывалось. Я приближаюсь на нужное расстояние, держа зверя на периферии зрения. Небольшой, примерно полутораметровый кабанчик, действительно в зрении Духов светящийся как лампочка. Я на мгновение переключился. В обычном зрении, кабанчик невзрачен. Серо-коричневая шерсть, небольшой рост — ничего не привлекает внимания. Переключаюсь обратно. Зверь спокойно лежит под деревом, скорее всего отдыхая после ночных поисков еды.
Степан, видя что я на позиции, дожидается сигнала, и несильно свистит привлекая внимание кабана. Тот резко поднимает голову в сторону егеря, а для меня открывается идеальная точка выстрела. Выстрел попадает ровно туда, куда я целился — между ухом и глазом. Да и сложно было не попасть с такого расстояния. Только вот потом, все идет не по плану.
Болт арбалета, с такого расстояния пробивающий железную пластину, абсолютно не вредит кабану. Голова мотается от удара. Кабан резко вскакивает и с места несется на Степана.
Тот спокойно делает шаг в сторону и принимает животное на рогатину.
Вот только кабану на это плевать. Рогатина, как и болт до этого, соскальзывает со шкуры зверя, а кабан проскакивает дальше. Метров через пять, он резко разворачивается на месте.
Степан отбрасывает рогатину и вскидывает ружье.
Тут же выпрыгивает сбоку Лис, с гало ломающейся реальности на челюстях, и врезается в животное. Сам Лис кабану не повреждает ничего, а вот аркан заставляет на секунду застыть.
И этой секунды хватает Степану для выстрела с пяти метров. Егерь попадает в маленький глаз зверя, останавливая его уже насовсем.
Животное заваливается набок, громко в последний раз вздохнув.
Степан медленно обходит животное, и подойдя с стороны задних ног проверяет его состояние. Убедившись в его смерти, он наклоняется, и удивленно присвистывает.
— Ты смотри, у него шерсть железная, или просто похоже.
Я подхожу ближе. Кабан продолжает светиться весь, только слабее, но особенно выделяется область сердца.
— Будем свежевать здесь? — спрашиваю.
— Нет, его надо бы отнести целиком к шаману. Такое редко из Пятна приносят, все больше мелких зверьков. Вдвоем мы справимся. Только сердце стоит отдать твоему Лису сразу. — он с трудом надрезает шкуру и достает сердце. Я беру его в руки, и чуть не роняю, так как оно медленно бьется.
Лис подходит и аккуратно касается сердца кабана. Сердце вспыхивает маленькой лампочкой и рассыпается темными хлопьями. Свет же как бы впитывается в фигуру Лиса.
— Благодарю, — говорит Спутник, — я как чувствовал, что с тобой расти буду очень быстро. Мне для проявления второго хвоста осталось совсем немного.
— Ну поздравляю, наверное, — говорю. — Правда сомневаюсь, что такие охоты будут часто.
— Поздравляешь правильно, — улыбается напарник, — духи медленно взрослеют. Мы особо времени не понимаем, вот и растем, когда что-то меняется, мы едим, например, или нас едят. А вот вместе с тобой у меня много полезного появилось. Но, я чувствую, что я тебе тоже много дам. Только надо чуть подождать.
— Предлагаю уходить, — говорит Степан, — я кабана подвязал к рогатине, вообще, так делать не надо, все-таки оружие, но как временное решение пойдет.
Мы вместе поднимаем переноску на плечи и идем в сторону временного лагеря.
— Так, на обед будет волшебная кабанятина, — улыбается егерь, сразу как дошли до поляны. — Никогда такой не пробовал, и вряд-ли попробую. Тут дикий чеснок я видел, так что будет точно вкусно. Только давай кабана на границе пятна от крови освободим, неспокойно мне что-то.
Мы переходим видимую границу Пятна, и егерь подвешивает кабана, что бы слить кровь. Выливает остатки воды из основного меха в малую флягу. Из коры делает небольшую воронку. Ставит это все под кабана и надрезает артерии, что бы спустить кровь.
— Поедим всухомятку. Воды у нас в обрез, но уж очень не хочу оставлять кровь в овраге. Наверняка тоже чего то стоит. А до стойбища нам недалеко. Сходи, поищи хворост. Нам немного надо. Я пока место под огонь приготовлю.
Егерь очень аккуратно снимает кусок дерна, в стороне от деревьев выкапывает ямку, в которой планируется костер.
Я приношу хворост, предупреждаю Степана и возвращаюсь на поляну Волшебного Леса.
В центре поляны лежит большой странный орех. Примерно с мой кулак. Я забираю его и тут же приходит понимание, что его можно посадить не сразу. Этот орех может лежать веками, но посадить стоит. Это как бы просьба от Леса. Я мысленно соглашаюсь. Когда пойму что и где у меня в планах, вот тогда и посажу там, где буду жить. И в ответ ловлю эмоцию довольства. Этот вариант отлично устраивает Лес.
Наш странный разговор прерывает Спутник.
— Я пробежался здесь. На расстоянии минут пятнадцати никого вам опасного нет. Но мне совсем не спокойно. — немного нервно говорит Лис. — В воздухе какое то напряжение висит. Может пойдете?
— Не, не получится. Степу закоротило на волшебной кабанятине. С учетом, что крупных животных из Пятна не приносят, то я его даже понимаю, хотя сам бы конечно, побыстрее вернулся. Я тоже себя немного странно чувствую, но думаю полчаса погоды не сделают, ведь ничего крупного рядом нет. А от мелкого мы отобьемся. Раз у нас немного времени есть, про себя не расскажешь?
— Да особо нечего. Я пока лисом был жил где-то в снегах. Лесов у
