спиной до песка и выделывая кульбиты. Пару раз по касательной отвёл удары, перенаправив вдоль себя. Орк оскорблённо завывает, на лбу пульсирует толстая жила, глаза безумно выпучены, налиты кровью, с клыков срываются клочья пены.
Зеркальщик, сидя на массивном троне, водит рукой по воздуху, паучьи лапки пальцев рисуют простенький узор. По обе стороны, на тронах поменьше, сидят триархи, Страж и Торговец. Судья остался в резиденции.
Страж наблюдает за поединком с интересом бывалого воина, зрачки подрагивают, пытаясь уследить за движениями эльфа. Капли крови на зеркалах подрагивают, тянутся к магу. Отражения, кажется, живут собственной жизнью, ещё немного и выпрыгнут из зеркал. Торговец искоса наблюдает за Зеркальщиком, низ живота сжимает звериный страх. Чудится тощий паук, затянутый в чёрный саван.
Эльф со звонким смехом проскочил под удар, широко рубанул снизу-вверх, пройдя кончиком клинка по песку. Орк отшатнулся, выронив секиру схватился за лицо, рассеченное от челюсти до лба, через левый глаз. Зарычав, бросился на врага стараясь ухватить за шею. Ушастый отбросил меч, крутанувшись с шагом вперёд, ушел от захвата и оказался за спиной орка.
Короткий пинок в сгиб колена с рывком за шею. Орк, хрипя повалился на песок, перевернулся пытаясь схватить выпавшую из рук секиру. Эльф подпрыгнул, картинно воздевая руки вверх, опустился каблуками на кадык. Сочно хрястнуло, орк затих, подёргивая левой ногой
Страж зааплодировал, встав во весь рост, зрители последовали примеру триарха. Эльф низко поклонился, не сходя с раздавленной глотки, положив правую руку на грудь, а левую вскинув вверх.
***
Зрители разошлись, арена погрузилась в вязкую тишину, Торговец зябко повёл плечами, оглянулся на брата. Страж разговаривает с эльфом на нижней трибуне, тот сдержанно отвечает. На лице играет полупрезрительная усмешка, представителя старшей расы. Злость бурлящей пеной ударила в череп, Торговец сжал челюсти, в рту стало солоно, появился мерзкий металлический привкус. Ничего, мы вернём себе имена, вернём Имя королевства и нашу гордость. Посмотрим на ваши ухмылки тогда, под поступью имперских легионов!
Зеркальщик чертит на песке угловатые знаки, кровь наполняет их, начинает слабо светиться. Торговец вздрогнул, услышав протяжный стон от зеркал, отражения Зеркальщика тянутся к магу, растягивая зеркала, как шелковое полотно.
– Плевать…возврат Имени того стоит.
Магическая печать, выжженная на сердце, отозвалась предупреждающей болью. Торговец поморщился, положил руку на грудь.
– Ничего…скоро вы лишитесь королевства заложников.
***
– Почтенный Малор, я искренне рад увидеть ваш бой. – улыбаясь сказал Страж. – По истине воплощенное мастерство.
Эльф кивнул, выражение презрения на лице разгладилось, сделав почти приятным.
– Благодарю, но орки такие скучные бойцы, люди и то интереснее…
– Тогда у меня для вас подарок! Вам под стать.
Страж хлопнул в ладоши, загремели цепи, решётка на дальнем конце арены нехотя пошла вверх. На песок вышло семеро карминовых стражей с цепями в руках, следом появился огромный мужчина. Каждый шаг отдаёт лязгом, на ногах толстые оковы с чугунными шарами на коротких цепях. Руки стянуты стальными скобами у запястий и локтей, прижаты к груди, широкой, как ворота замка. Шею стягивает ошейник, толстая полоса стали, с приваренными цепями.
Мужчина шагает спокойно, точно на вечерней прогулке, чугунные шары зарываются в песок, оставляя глубокие борозды. Стражи держаться на отдалении, похожие на детей, ведущих медведя на поводке.
– Мы чудом поймали этого…это чудовище, хвала богам он был измотан схваткой с демоном. Представляете, сначала измордовал беднягу, а затем оторвал голову. Девять человек погибли, пытаясь унять громилу…
Зеркальщик медленно подошел к гиганту, не оставляя следов на песке, следом подошел Малор, вгляделся в иссечённое шрамами лицо. Взгляд прикипел к следам от стрел на лбу. Мужчина смерил эльфа взглядом сверху вниз, полностью игнорируя мага, губы медленно растянулись в ухмылке, обнажая клык.
Комната смердит благовониями и цветочными маслами вперемешку с табаком. Королевская гадалка сгорбилась над хрустальной сферой, делает пассы ладонями, ссохшимися, как у тысячелетней мумии. При каждом движении глухо звенят многочисленные золотые украшения, на руках и одежде.
Судья сидит в кресле у плотно запертого окна, зажав нос и рот красным платком и про себя молясь о сквозняке. Через мутное стекло видно двор замка, ярко освещенный магическими факелами. Слышно рокот приближающейся грозы, если приглядеться, видны всполохи молний на горизонте.
Глаза гадалки подрагивают, выслеживая нечто внутри хрусталя, неверный свет свечей превращает лицо в жуткую маску. Судья готов поклясться, что краем глаза видел гнилой туман внутри сферы. Пассы и пальцы гадалки навевают неприятные мысли о пауках и Зеркальщике.
– Что видишь ведьма? Что ждёт моих братьев? – прокашлял Судья, поспешно прижал платок ко рту.
– Терпение господин, терпение…туман ещё не рассеялся.
– Я теряю терпение! – сквозь кашель выдавил Судья.
Встав, подошёл к окну, свободной рукой вцепился в подоконник, пальцы побелели от напряжения. Вспышка молнии вырвала крепостную стену с застывшими стражами, тяжелые капли мерно застучали по стеклу. Прокашлявшись, Судья утёр губы платком и обессиленно уперся лбом в стекло. Череп, как подожжённый улей полный хаотично мечущихся пчёл. Мысли сталкиваются лбами, наползают одна на другую или перегорев исчезают в пламени мечущегося разума.
«Кто этот Зеркальщик? В чём его выгода?»
Судья мысленно поперхнулся и с трудом сдержал нервный смешок.
«Какая ирония, Судья думает о выгоде, что дальше? Торговец начнёт выносить приговоры?»
Плохое предчувствие только усиливается со дня первой встречи с Зеркальщиком. Схожее чувство испытывал на кануне потери королевством Имени. И когда его, будучи четырнадцатилетним мальчуганом, вели на заточение в келью, заваленную трактатами законов Старших рас.
Магическое клеймо разгорелось на сердце, напоминая о каре смертью за неподчинение Совету старших. Судья положил ладонь на левую сторону груди, медленно сжал пальцы стараясь унять боль.
«Спокойней…проклятье ничего не сделает, пока ты подчиняешься законам эльфов, торгуешь с ними и платишь им налог.»
Печать разгорелась сильнее, начала просвечивать через плоть с одеждой и…потухла. Судья перевёл дыхание, проклиная недальновидность и военный «гений» отца, только по его вине у всех граждан клеймо на сердце. Только он виновен в наличии у старших рас заложника, в лице человеческого королевства. Которым нелюди прикрываются, как щитом, от империи. Стоит начаться войне, и все жители умрут, либо пойдут в бой, против братьев из империи.
«Надо открыть проклятое окно, иначе сдохну от смрада…плевать на бредни старухи.»
Пальцы легли на заржавевшую щеколду, один короткий рывок и в лицо ударит свежий ветер, напоенный грозой…
– Вижу! – испуганно завизжала старуха.
Судья замер с занесенной рукой, спросил, от чего-то боясь обернуться:
– Что?
– Это…это ужасно! Я не понимаю…миры…они соприкасаются…тень сплетается с кровью на
