Он собирался просить о прощении и милосердии, умолять дать ему еще один шанс, доказать, что он способен сделать все, что угодно его Повелителю, но сам же прекрасно понимал, как все это будет бесполезно. Куда проще было бы дождаться обильных снегопадов, в раскаленном сотнями бурлящих вулканов и лавовых рек Нижнем мире, чем дождаться он Наивысшего прощения и помилования.
- Ты все еще хочешь сохранить свою должность и жизнь, Вырджуст? - Невозмутимо продолжал Повелитель, не обращая внимания на его жалкий писк и скулеж. - Тогда не трать моего времени понапрасну. Вставай с колен ничтожество и отправляйся на остров. Приведи ко мне чародея и перебей мятежных лордов. Сделай это сам, без помощи тупоумных боевых тварей, и тогда, я возможно подумаю, стоит ли оставлять тебя при себе.
- Да мой Повелитель. Я все сделаю.
- Хорошо если так, но если ты и в этот раз меня подведешь, твой череп дополнит мою коллекцию.
- Слушаюсь, Повелитель. - Почти не разгибаясь поспешил Вырджуст покинуть просторы тронного зала.
С острова, без всякого труда, можно было мгновенно уйти в Междумирье. Стоило лишь коснуться окутывающего его тумана и вся бескрайняя Сеть созвездий была открыта, как на ладони. Любое промедление, которое позволило бы вампирам и Регнору уйти, могло оказаться для Вырджуста смертельным и он, не веря в собственную удачу и сказочное везение, тут же бросился к обители демона привратника, не желая упускать ни единой секунды.
Неповоротливая огромная туша Наргахрамота, конечно же оказалась на месте. Демон привратник с трудом разлепил заплывшие, заспаные глаза и издал трубный рев, недовольный, что его опять беспокоят по пустякам.
- Открывай дверь, жалкий червь! - С порога обрушился на него Вырджуст. - Приказ Повелителя, мне немедленно нужно оказаться на острове в Междумирье.
Демон, занимающий собой всю пещеру и неспособный даже сдвинуться самостоятельно, никогда не отличался скоростью и расторопностью. Он все, на взгляд Вырджуста, делал слишком медленно, но стоило ему только услышать о Повелителе и его распоряжении, как эта огромная гора жира, мгновенно начинала шевелиться.
Наргахрамот распахнул огромную зубастую пасть, выпустив на пол целую лужу желтой зловонной слюны, в которой плавали весьма внушительные обломки костей, и шагнув прямо на шершавый язык, демон не останавливаясь, зашагал дальше во тьму.
Как же сильно Вырджуст ненавидел путешествовать этим отвратительным способом. После каждого перехода он часами отмокал в лаве, пытаясь стереть с себя зловоние своего собрата, но сейчас, торопясь на свидание с ненавистными кровососами и чародеем, он даже и не поморщился. Открывание собственного портала или блуждание во мгле Междумирья, отняло бы у него куда больше времени, и Вырджуст с легкостью смог бы расцеловать Наргахрамота, если бы тот помог успеть ему вовремя.
Тьма в пасти огромного демона озарилась слабым и тусклым светом. Вырджуст сделал последний шаг и над головой, вместо солнца, появилась желтоватая мгла. Под его ногами был Междумирный остров, а впереди показался Город-на-грани. Цель была уже совсем рядом.
- Посмотрим, как вы справитесь с настоящим демоном, а не с жалкими низшими тварями. - Оскалился он и двинулся в путь.
Дронг Мрак.
В этот раз город тряхнуло куда сильнее, словно бы в наш остров, зависший в тумане, врезалось что-то огромное, и по переполненным народом улицам пронесся дружный испуганный возглас. Многие люди попадал прямо на землю. Раздался грохот бьющейся стекла, где-то у меня за спиной, и брань на множестве самых разных языков и наречий. Люди, от которых вокруг и так было не слишком тихо, загомонили на перебой и даже я, поддавшись общей панике, поспешил отскочить подальше от стены ближайшего дома, не желая быть убитым, случайно свалившимся на голову с подоконника, цветочным горшком.
За все то долгое время, что я успел провести на земле острова, с ним еще никогда не случалось ничего подобного. Земля под ногами не тряслась, словно больной цветной лихорадкой, и это не могло не внушать определенных опасений, за наше общее светлое будущее.
Конечно Город-на-грани никогда не был идеальным, светлым и счастливым местом, которое никому не захотелось бы покидать добровольно. Это место, безжизненный и пустынный клочок земли, вообще мало подходил для нормальной жизни, но даже заполненный до самых краев продажностью, жестокостью и преступностью, он, был и будет для меня единственным настоящим домом. Каким бы грязным и отвратительным он не казался всем тем, кто оказался здесь впервые, я успел привязался к нему, и не желал, однажды вернувшись из Мертвого мира, застать этот город в руинах, а остров развалившимся на множество мелких осколков. Его судьба, как оказалось, волновала меня не меньше своей собственной, и даже если бы пришлось спасаться от неведомых катаклизмов в новом, пускай куда более приятным для обитания, новом мире, мне все равно было бы жаль оставлять это место.
Воспользовавшись воцарившимся на улицах ступором, когда нескончаемая людская масса, напуганная толчком, замерла, прекратив свое хаотичное движение во все стороны разом, я, маневрируя между народом, двинулся вперед гораздо быстрее. Путь до площади Висельников занял у меня почти вдвое меньше времени чем обычно. Вечно забитая людьми до отказа, она оказалась сейчас почти что безлюдной. Распуганные люди разбежались с нее, словно напуганные появлением хищника у водопоя мелкие, миролюбивые звери, и даже торговцы, чья жадность порой заставляла их пренебрегать любыми опасностями и работать почти круглосуточно, позакрывали большинство своих лавок и торговых лотков. С самого начала сезона желтых туманов, здесь не было столь пустынно, но стоило мне только обрадоваться неожиданному везению и шансу наверстать все упущенное мной время, как впереди тут же появилось неожиданное препятствие и причины массовой эмиграции из центра города стали куда более ясными.
Часть древних домов в конце улицы Полдня, да и сама ветхая часовая башня, подарившая этому месту название, не выдержали последнего испытания и все же обрушились на головы ни в чем не повинным жителям и гостям города, подняв в воздух целое облако едкой пыли.
Тяжелые серые камни, перекрыли почти всю улицу, завалив под собой несчастные жертвы и стража с трудом сдерживала толпу набежавших на это зевак, стараясь оттеснить их от опасного места.
Самый простой и короткий путь оказался наглухо перекрыт и мне пришлось развернуться и топать обратно на площадь. Двинувшись в обход, дальним и окружным путем, я угробил все сэкономленное драгоценное время, упустив его, словно песок сквозь пальцы, и от того старался спешить, насколько это вообще было возможно на вновь заполняющихся людским движением, улицах города. Жизнь вокруг, удивительно быстро вернулась в приличное русло. Люди, словно бы позабыв о недавнем, быстро сгинувшем землетрясении, снова заполнили все вокруг, словно муравьи, повалившие всей толпой из разоренной кучи. Помня о всей моей обширной коллекции недоброжелателей, мечтающих отправить меня на тот свет, я старался держаться исключительно центральных и широких улиц, но очень скоро понял, что двигаясь по ним и дальше, доберусь до заведения старого мастера Царни, к самому глубокому вечеру. Поворачивать в безлюдные и глухие проулки, арки и подворотни, сокращая дорогу, мне не хотелось до дрожи, но я посоветовал себе не быть параноиком, которому в каждом темном углу чудиться притаившийся убийца с огромным ножом, и все же свернул с намеченного пути.
Вопреки всем моим опасениям, ничего страшного так и не случилось, ни кто не набросился на меня из-за угла, не попытался зажать в тиски, в особенно тихом месте, и не организовал хитроумной ловушки.
Я добрался почти до самого места, когда заметил еще один дом, пострадавший от землетрясения. Ветхое, деревянное и судя по виду, давно заброшенное строение, заметно усело и покосилось. Большая часть прогнивших балок крыши обвалилось внутрь, распахнув чудесный вид на затянутое мглой небо, прямо из комнат, и скользнув по нему быстрым, равнодушным взглядом, я не задерживаясь на месте, почти успел проследовать мимо.
Неожиданный, пронзительный детский визг, раздавшийся из-за спины, чуть не заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Последние пара дней, насыщенные не самыми приятными происшествиями, похоже, все же сильно сказались на моем душевном спокойствии. Я начал испуганно вздрагивать от любых мелочей, и скоро мог начать шарахаться от собственной тени.
Плачь повторился, лишив меня всех сомнений, что разноситься он именно оттуда, куда соваться мне совсем не хотелось, и тяжело вздохнув я все же вернулся к ветхому дому. Остатки кровли держались исключительно на честном слове, и казалось, что они могут обрушиться прямо на голову от мельчайшего дуновения ветра. Рисковать своим собственным здоровьем ради спасения невинного ребенка, угодившего в беду, дело конечно же благородное, но мне в последнее время, и без того хватало приключений на свою несчастную голову. Замерев у дома я с надеждой огляделся по сторонам, мечтая заметить хоть кого ни будь, на кого можно было перевалить весь груз свалившейся на меня ответственности, но как на зло, рядом ни оказалось ни единой живой души. Соседние дома и весь переулок, словно бы вымерли, и я, впервые проклянув отсутствие народа, и вездесущих стражников на улицах города, все же подступился к ближайшему разбитому окну.
