момент. Я не забуду его поцелуй.
Мы едем до моего дома практически в полном молчании, пока я указываю направление
так эмоционально, как делает это GPS навигатор. Я чувствую себя грязной ─ как плохой
человек и полностью облажавшейся. Но мне также тепло и головокружительно, и я все еще
дрожу от ощущения его губ. Я хочу, чтобы они были на мне, повсюду. Я хочу целовать его и
быть тем, кто инициирует это. Когда мы подъезжаем, он вынимает ключи и кладет их в мои
руки.
─ Это правда, что на следующей неделе ты должна ехать в Мичиган, чтобы перевезти
свою семью?
─ Какого черта? Откуда тебе об этом известно? Тебе сказала Джени?
Мози выглядит крутым и просто улыбается своей сексуальной, ленивой улыбкой.
─ Что это, розыгрыш? Святое дерьмо! Я поняла, ты под прикрытием, так? Я знала, что
тебе не восемнадцать! Ох, черт! Ты полицейский. Это все подстроено ─ я что только что
потеряла работу?
Мози от души смеется, стягивает свою шапочку и пробегается руками по своим
прекрасным волосам.
─ Успокойся, Лана. Ты смешная, когда выпьешь. Я просто задал вопрос ─ это все. Ты
мне действительно нравишься. Ничего не могу с собой поделать. Поскольку ты чертовски
закрытая и не разговариваешь со мной, мне пришлось порасспрашивать.
─ Господи, Исусе! Не пугай меня так. На минуту мне показалось, что это эпизод из
«Как поймать хищника». Все так запутанно и неправильно и просто с ума сойти как плохо.
Сейчас я собираюсь зайти в дом и давай попытаемся забыть, что это когда-либо произошло.
Я хлопнула дверью своего жилого комплекса, словно я бегу в безопасное место.
Прижавшись спиной к двери и глотаю воздух. За поцелуй с Мози я могла бы потерять
лицензию, вся моя карьера могла превратиться в дым из-за одного горячего поцелуя. Тогда моя
семья однозначно потеряла бы дом. Одним поцелуем я могла погубить и свое прошлое и свое
будущее. Но прежде чем я сделаю это, я закрываю глаза и позволяю себе насладиться
мгновением ─ его сладким, горячим и сексуальным поцелуем.
Глава 8.
Утро понедельника ─ ужасное. Я настоящая психопатка на рабочем месте.
Знаете ли вы, как игнорировать кого то, о ком все ваши сексуальные фантазии? Что
если вам придется сталкиваться с ними каждый день? Вы смогли бы сделать это? Я не могу.
Пробовала ─ полный провал. Просто позвольте мне объяснить.
Вот как…
Во-первых: не допускать зрительного контакта. Любой зрительный контакт должен
быть и будет игнорирован. Смотрите на пол. Изучайте трещины на линолеуме и пятна на
ковре. Запоминайте толстый, пожелтевший лак на паркете в холле и попробуйте угадать, сколько раз его шлифовали и перекладывали. Там можно столько всего увидеть (на полу), если
вы достаточно внимательно присмотритесь.
Во-вторых: секс ─ проведите парочку ночей на один раз с парнями, которые достаточно
привлекательны для вас, чтобы заполучить вас после нескольких порций алкоголя.
(Возможно, это звучит для вас несколько оталкивающе, да? Поверьте мне, такое возможно, если у вас нет правильных отношений.) У них нормальный возраст, они взрослые, на все
согласные, в курсе дела, бла, бла, бла (но, пожалуйста, учтите, что эти детали важны). Это
остановит ваше тело от мольбы об еще одном поцелуе с человеком, которого вы так отчаянно
пытаетесь избежать, но по которому умираете внутри. Это работает. Только убедитесь, что вы
предохраняетесь, чтобы дело не закончилось каким-нибудь заболеванием или ребенком. Что?
Думаете, я отвратительна? Говорю вам, выпускать сексуальное напряжение ─ это
первостепенная необходимость.
В-третьих: Направьте свое внимание на кого-нибудь другого. Есть ли у вас такой
Гуннар Андерсон, который часто наведывается в ваш офис? Используйте это в ваших
интересах. Оторвите свои глазища от исследования потолка и пофлиртуйте с ним,
безжалостно, бесцельно до тех пор, пока у вас не закружится голова от вашей глупости, пока
ваше лицо чертовски не заболит от наигранности ваших действий. Не спите со своим
Гуннаром. Это все усложнит. Все должно происходить достаточно легко. Мы пытаемся
решить этот вопрос, не так ли?
В-четвертых: пейте. Не только раскрепощаясь по пятницам, но каждый вечер
мучительной недели. Пейте вино из пачек по средам, пока поглощаете китайскую еду на
вынос и смотрите ужасное телевидение. Затем, случайно выпустите погулять соседскую
кошку ─ которую должны были покормить. Потратьте весь день четверга в офисе на
изготовление листовок о пропавшей кошке, между рвотой в общей туалетной для персонала.
Готово!
В-пятых: последнее, но не окончательное, перестаньте пытаться. Выглядите, как
дерьмо. Даже не стирайте одежду. Как кто-нибудь заинтересуется вами, когда они начнут
подозревать что вы бродяга? Вы можете мыться, но без особого энтузиазма. Оставьте тонну
кондиционера для волос на голове, и тогда ваши волосы приобретут этот тупой, жирный
блеск, как мех Дэйзи, которую вы наконец-то найдете однажды после работы, мяукающую
возле общественной бани в шести кварталах от вашего дома.
Это эффективно. Это работает. И это приносит невыносимую боль. Особенно, когда
вам приходится каждый раз, зайдя в офис, смотреть на прекрасную картину, созданную им.
Вы должны помнить, он считает вас непробиваемой колючей грушей, когда все, что вы хотите, это чтобы он принял и понял вас. Во многом (ох!).
Затем вы решаете пойти домой, потому что вы должны и потому что вы можете сделать
это. Пришло время сделать последнюю отчаянную попытку спасти ваш родительский дом и
передохнуть от Ланы Финч. Потому что, давайте будем честными, это сука портит вам
настроение. Вы можете быть самим собой, неважно кем, с мамой и папой, и со своим
чрезвычайно сложным младшим братом. Вы не можете сделать перерыв в попытках спасти
мир в целом и сконцентрироваться на спасении своего собственного мира ─ того, откуда вы
родом, и откуда вы не можете дождаться, чтобы сбежать. Детройт в феврале ─ это
великолепно. Ваша семья подавлена. Суд по жилищным вопросам веселое и полезное место.
Эй, ты тратишь на это дни своего отпуска, так что попробуй насладиться этим.
А потом, как назло, однажды в среду вечером, вы задержитесь в офисе, пытаясь
проработать наперед следующую неделю, чтобы никто даже не заметил вашего отсутствия.
Вы не хотите, чтобы люди сказали, что вы не выполняете свою часть работы. Вы тот, кому
придется все закрыть и выключить везде свет. Вы делали это лишь однажды, потому что
пересидеть Амира и Педро, работающих за стойкой регистрации практически невозможно.
Домой вы возвращаетесь на автобусе, потому что не привезли свою машину и,
прислонившись к окну, вы играете в игру «кто ты и откуда» с каждой случайной фигурой
мелькающей на улице.
В Лос-Анжелесе так много людей, что вас внезапно начинает напрягать человечество и
просто вес бытия. Люди, как песчинки. Их много, даже слишком много. Автобусная остановка
лишь в паре кварталов от вашего дома. И вам не страшно пройти их, но вы всегда достаёте
ключи и звените ими, как можно громче, словно предупреждая «Я живу так близко, я могу
зайти в любой из этих домов. Так что не утруждайтесь грабить меня, потому что следующий
подъезд будет моим». Я достаю ключи, уверенно иду ─ ничто не может тронуть меня.
Возможно, кроме фигуры в черных штанах и шапочке, стоящей освещенной уличными
фонарями. Теперь нет давящего количества людей, лишь единственный человек. Человек, не
песчинка, с рюкзаком, который вы легко узнаете. Если клиент с работы появляется у вашего
дома или где-нибудь поблизости, вы должны позвонить в полицию, как вы это сделали с тем
парнем с ножом. Это не безопасно в одиночку приближаться к ним или позволять им
встречаться с вами там, где нет никакого надзора.
Но что если вы одержимы им и вы вроде как – случайно – как то поцеловали его?
Вы идете быстрее и крепко сжимаете сумочку, выпрямляя позвоночник. Будь взрослой!
Говори правильные вещи! Просто попроси его уйти!
─ Эй, Лана, мы можем поговорить?
─ Не за пределами Pathways. Это противоречит правилам.
─ Мне действительно необходимо поговорить с тобой. И мне наплевать на правила.
─ Правила важны. Мне придется попросить тебя уйти, ─ но я говорю почти шепотом.
Где, черт возьми, мое убеждение? Оно исчезает, как только появляется этот человек.
─ Ты хочешь, чтобы я поехал с тобой домой? Я имею в виду Детройд? Педро сказал
мне, что тебе придется ехать в эти выходные. Прости, знаю, ты хотела бы побыть наедине с
собой.
Я открываю рот, чтобы ответить, но у меня ничего не выходит. Я чувствую себя
преданной собственным коллегой и персоналом. Моя беда не то, чем бы мне хотелось
