Как будто для них не существовало долгих тридцати лет забвения. Все выглядело завораживающе и пугающе до костей. Надписи исчезли. Как и заросший травой асфальт. Колесо обозрения по привычке крутилось по часовой стрелке, заманивая и привлекая внимание.
Совладав со страхом, Владимир начал присматриваться.
Рядом с аттракционами он обнаружил оборванные искрящие провода. Приглядевшись, у подножия колеса Вова заметил странное пульсирующее темное пятно. Сгустки мрака, словно живые, поглощают металл.
Вокруг работающих аттракционов по-прежнему росли деревья. Механизмы задевали их, но не приносили урона.
Вова приметил странный темный силуэт – кто-то наблюдал за ним с близкого расстояния. Недолго думая, он бросился в кусты. Незнакомец попытался телепортироваться, но мужчина успел перехватить его за руку. Мрак съежился, и Володя увидел девушку, настолько молодую, что он принял ее за подростка. Черная одежда напомнила ему готическую субкультуру – таких ему приходилось видеть по телевизору. Полумаска на лице – Владимир носил нечто подобное в целях защиты, – темный капюшон, кожаная куртка, украшенная шипами, на спине которой был рисунок с черепами. Длинные брюки, ботинки со шнуровкой. Типичный подросток.
Владимир резким движением сорвал маску с ее лица. Глубокие голубые глаза. Небольшой нос, розовые губы – милое личико девочки. Маленькие щеки. Тонкие брови. А во взгляде – презрение и ненависть.
Мужчина был поражен до глубины души.
Что делает ребенок в Чернобыльской зоне отчуждения? Кто пустил его?!
– Отпусти меня! – воскликнула несчастная, морщась и пытаясь вырваться.
Володя расцепил пальцы и выпустил руку незнакомки.
Девочка растирала больное место и мрачно на него посматривала.
– Че надо? – плаксиво заявила девчонка.
– Что ты здесь делаешь, ребенок?
– Я не ребенок, – буркнула незнакомка. – Мне девятнадцать лет, между прочим!
Владимир нервно рассмеялся:
– Да ты что? И что же ты здесь делаешь?
Девчонка сжала кулаки:
– Какое тебе дело?
– А такое, что ты находишься нелегально на территории зоны отчуждения!
Незнакомка громко рассмеялась.
– И что ты сделаешь? Выгонишь меня?
– Отведу на ближайший КПП. Они отправят тебя домой. Будут разбираться, как в город попала маленькая девочка.
– Слышь ты, чудила, меня задолбали твои нравоучения! Ты с дуба рухнул или че?! Я же ясно тебе сказала, мне девятнадцать лет!
Владимир от такой дерзости слегка прифигел. Он был намного старше девчонки – недавно ему стукнуло сорок два года. Незнакомка вела себя по-хамски. Вежливости она явно была не обучена. От гнева у нее раскраснелись щеки – и это придавало ее милому личику особый шарм.
Красивое, но совершенно невоспитанное, создание.
– Интересно, где тебя такую воспитали? Ты же девушка. Не стыдно так выражаться? – ехидно произнес Вова.
– Не учи ученого, дядя, – фыркнула девица. – Нашелся мне тут… – Она одарила его гневным взглядом.
Пауза.
– Послушай, я в любом случае тебя тут не оставлю. В этом месте небезопасно. Я отведу тебя на станцию, а после поговорим.
Владимир взял девушку за руку.
– Эй, отпусти! – воскликнула она.
Но потом смирилась – другого выбора не было.
Мост они прошли в полном молчании.
Девочка дулась на незадачливого мужчину.
Вова бросал на нее любопытствующие взгляды. Первым делом нужно узнать, как она сюда попала. Потом решить вопрос, что с этим делать.
Володя отпустил девчонку. Та смирилась со своим положением. Крутила головой, рассматривая лесные пейзажи.
Осенняя природа впечатляла. Все вокруг такое золотисто-желтое, словно лучи летнего солнца.
Еще немного, и это место накроет первым снегом.
Мужчина снова бросил взгляд на попутчицу.
Девушка смотрела себе под ноги, не поднимая глаз.
– Тебя как звать-то?
– Настя.
– Владимир. Можно Вова.
– Я учту, – слух больно резанул саркастический тон.
На станции их уже ждали.
Строители выстроились в ряд, едва заметив начальника, ведущего за руку невысокую девушку.
Работники в унисон заговорили.
Настя привлекла их внимание.
– Неужели это она заставила работать чертово колесо?..
Владимир озадаченно посмотрел на девушку.
– Да хрен ее знает, может и она, лично я этого не видел. Слава! – внезапно заорал он. Мужчина в белом защитном костюме, измеряющий радиационный фон, обернулся. Вова помахал ему рукой, призывая его. – Послушай, тут нелепый случай произошел, охранники на “Дитятках” видимо проглядели нашу гостью, сходи к ним, поспрашай, а потом нам все расскажешь. – Володя обернулся к девушке и спросил у нее: – Фамилия-то у тебя есть?
Настя невинно захлопала ресницами.
– Я не знаю своей фамилии, – заявила она.
Строители громко рассмеялись.
– Думаю, и так все понятно, на КПП тебя не видели. – Владимир посмотрел на девушку.
Та снова опустила глаза.
Перед мужчиной встал сложный выбор: либо сдать Настю работникам КПП, либо скрыть данное преступление.
– Пошли, – бросил Володя, не оборачиваясь. – Я тебя хоть накормлю, а то еще от голода помрешь.
Глаза у девушки блеснули. Она попыталась скрыть ехидную улыбочку.
Строители проводили парочку удивленными взглядами.
Что-то непонятное намечалось в этот момент.
Четвертый энергоблок (сегодня, 21:45)
Двухэтажная столовая на Чернобыльской АЭС выглядела сравнительно новой на фоне старых советских зданий. Она была построена после аварии – предполагалось, что нынешние работники будут обедать, не отходя от станка. Сверкающее ярко-серое здание выделялось не только цветом стен, но и размерами.
У входа толпились мужчины, несмотря на позднее время.
Уже стемнело, и станция зажглась многочисленным светом – от ярко-оранжевого до бледно-белого.
“Арка” тоже засветилась.
Припять выглядела мрачным пятном на ее фоне.
Настя заметила больших бродяжных собак. Вкусно поужинав, животные развалились на пороге, урча от наслаждения. Бывшие домашние питомцы были дружелюбны к работникам столовой, что подкармливали их. Собаки провожали работников взглядами, полные тоски и надежды.
Настя потрепала одну из них по голове, слегка прижав ладонь между ушами.
Внутри столовой находилась небольшая раздевалка. На пяти синих вешалках висела рабочая одежда. Владимир помог девушке снять кожаную куртку, не замечая ее смущения. Настя растерла предплечья холодными после улицы руками и огляделась, когда Володя, оставив верхнюю одежду, поспешно удалился. Проходящие мимо молодые мужчины в белой
