лесу от «Хранителей», точнее, от одного «Хранителя», и теперь мне надо вернуться туда…
Лица Яресов помрачнели, и Вульпи уже испуганно подумал, что сказал что-то не то, когда Омен вновь заговорил.
— В городе «Новый Рассвет»? — переспросил он. — Плохо. Значит, надо повернуть обратно.
— А вы-то сами кто? — вдруг задался вопросом рыжий беот. — Вы тут живёте?
— В лесу? — вновь рассмеялся Ярес-младший. — Нет-нет, мы путешествуем из города в город в поисках новых впечатлений и историй.
— А, так вы диггеры?
— Нет же! Мы — актёры! — Омен импозантно вскинул руку к небу и артистически закатил глаза.
— Актёры бродячего театра, если быть точным, — вставил Ашли, всё ещё с любопытством разглядывая анимагена, — наш автобус остановился недалеко отсюда… Слушай, а штаны ты откуда взял?
— Так я же работал в кафе, до того, как его закрыли, — развёл руками анимаген, — люди ходят в одежде, вот и мы решили, что так будет лучше. Не знаю, правда, кому именно стало от этого лучше.
— Но довольно стоять в этой чащобе, — прервал их Омен, отобрав у сына фонарик, — надо возвращаться. Мы думали набрать ягод и орехов, но нашли всего несколько кустов ежевики да шишки. Пойдём, Ашли, — он взял за руку своего отпрыска и с очередным поклоном отступил от Вульпи, словно закончив представление, — приятно было познакомиться, живой робот.
— Погодите, куда вы? — забеспокоился тот, поняв, что они собираются уходить без него.
— Наверное, ты ожидал, что мы возьмём тебя с собой, — снисходительно улыбнулся ему мужчина, — но извини, в Рахнак мы теперь не поедем, а содержать робота у нас не хватит средств. Бродячий актёр — не слишком-то прибыльная профессия, знаешь ли. В последнее время, искусство в Нелии совсем не ценится, — последнюю фразу он произнёс с ноткой грусти и мрачно вздохнув, — так что извини, Вульпи, но придётся тебе добираться до города самостоятельно.
— Но пап… — запротестовал Ашли, посмотрев на расстроившегося лиса, опустившего уши и хвост. — Может, мы сможем проехать не по дороге, а вдоль берега Тоту?
— В городе небезопасно, сынок, — покачал головой Омен, — мы уже сталкивались с «Новым Рассветом» в Хендалаке. Ты помнишь, чем это обернулось?
— Помню, — понуро согласился тот, глядя в печальные глаза Вульпи, старавшегося всем своим видом показать, что он хороший и пушистый.
Но Омен, казалось, проникся бедой анимагена, задумчиво почёсывая бороду. Посмотрев на сына, он вздохнул и махнул рукой:
— Ладно, попробуем прорваться через побережье, — нехотя согласился он, поморщившись, когда Ашли и Вульпи победно вскрикнули, — но я делаю это ещё потому, что нам надо во что бы то ни стало переправиться в Бевиар. Наземные границы наверняка охраняются «Новым Рассветом» и путь через Спирусову Глотку будет самым безопасным выбором.
— Что такое Спирусова Глотка? — спросил Вульпи, когда они двинулись вперёд. Первым шёл Омен, освещая фонариком путь.
— Это узкий перешеек реки Тоту между Нелией и Бевиаром, — ответил ему Ашли, бодро вышагивая рядом с ним, — если пересечь его, можно оказаться в водах южной страны незаметно и быстрее, чем плыть в обход или ехать по дороге. Только беда в том, что в этом месте очень много рифов — подводных камней, которых не видно из-за пены, потому что течение там очень быстрое. Добавь к ним ещё мини-водопады и резкие изгибы.
— Так почему же ты считаешь, что этот путь безопаснее чем другие?
— Из-за чумы, называющейся «Новым Рассветом», — ответил за Ашли Омен, — в Нелии сейчас творится подлинное безумие — людей похищают чуть ли не открыто, деревни и малые города под постоянным присмотром этих «Рассветовцев», дороги, воздушные трассы и суда так же под их контролем. Открыто они не действуют — всегда тайно, ночью, пока никто не видит, но невозможно скрыть такое количество похищенных людей. Уже все знают об этом, но… никто ничего не делает!
— Это как?
— А так! «Хранители Жизни», голуби эти синекрылые, активных действий не принимают — ну перестрелка там, митинг сям, громкое заявление — пожалуйста! Но ничего существенного так и не сделали. Это уже длится два года, и началось в Аполотоне, с его южного района, с этих вонючих Трущоб, где плевать все хотели на человеческую жизнь. Потом «Рассветовцы» начали посещать окраины мелких городов, а потом и за сами города принялись.
— Но ведь помимо «Хранителей» есть же и кто-то другой… стражи например, — возразил Ашли, — Железный Флот Нелии.
— Я тебя умоляю, ты видел хоть одного стража в тех городах, где был «Новый Рассвет»? А Флот? Я уже забыл, во что сейчас одеты эти вояки, настолько они зажрались и обленились. Хотя, я подозреваю, что «Рассвет» договорился с Советом Регентов о том, чтобы они не препятствовали его деятельности. И это меня очень пугает, надо сказать.
— И потому вы хотите уехать? — Вульпи заметил, что лес вокруг начал редеть. Показались первые просветы серого неба и знакомые пики Роронских гор, сверкающие красным нимбом на своих заснеженных вершинах.
— Да, поэтому мы уезжаем, — кивнул Омен, выключая фонарь, — когда мы последний раз наткнулись на «Новый Рассвет», Ашли потерял мать. В Нелии теперь нет правды и помощи ждать неоткуда, — он покачал головой, — тем более, таким как мы. Бродячие артисты не ценятся в век высоких технологий, когда есть Сеть, где некоторые люди даже живут, и от которой зависит мировая экономика. И если уж роботы начали оживать, — он мельком взглянул на Вульпи, — то нам и правда пора оставить это дело.
— То есть вы…
— Мы начнём новую жизнь в новой стране, — подвёл итог Омен, раздвигая ветки молодого дуба, — осталось лишь добраться до неё.
За его плечом они увидели чёрную полоску дороги, едва заметную от нависших над ней деревьев. Несмотря на то, что она была довольно широка, на фоне могучих дубов она казалась маленькой тропкой, рядом с которой стоял большой двухэтажный энергомобиль жёлтого цвета. Таких Вульпи ещё не видел — колёса этой машины доставали ему до пояса, в длину она достигала не меньше двенадцати метров, а внутрь салона вела лестница в пять ступенек. Из распахнутых окон на втором этаже слышался чей-то храп, торчали ноги в цветастых носках и висело полотенце. «Это же
