робок,
лицо заливает краска,
а когда я представляю некоторые сцены,
становится совсем невероятно.
По телу разливается жар, руки стискивают грудь,
чтобы не дать скрытому в моём теле
стаду пятнистых оленей
вырваться и убежать прочь.
Когда я думаю, что она непременно покинет меня,
то мучаюсь в разочаровании и не знаю,
как поступить,
как будто всё лишено смысла.
Весенние насекомые превратились в бабочек —
но что мне с того?
Десять тысяч оленей статны, как львы —
ну так что?
До двадцати лет ты идеалист,
но какой прок в идеалах?
А сейчас ты реалист,
но что за польза от реализма?
Прекрасная пора кратковременна,
чудесные вещи увянут.
Ради чего тогда некогда тобой обретённое?
Всё, чем ты владел, зачем оно?
Осмыслив это, ты становишься спокойнее,
и на душе как-то легче,
словно завершено важное дело,
мнится, что прежняя жизнь была напрасной,
былое упорство оказалось никому не нужным.
Начинаешь задумываться, что бы съесть
за ужином —
тушёные с картофелем рёбрышки
или тофу с молодым луком?
После ужина — смотреть сериал по каналу "Манго"
или аналитические программы
по спутниковому каналу "Фэнхуан"?
Стоит ли вставать посреди ночи,
чтобы поработать?
На выходных ведёшь жену и ребёнка
в ресторан или в парк
или едешь в деревню проведать отца и мать,
выгулять облезлую дворнягу,
убедиться, что та, как и прежде,
любит пугать соседских куриц,
проверить, помнит ли собака твою машину,
подбежит ли к ней издалека.
Думая обо всём этом,
ты ощутишь, что жизнь наполнена смыслом,
в теле кипит избыток сил
и будущее твоё светло.
Тогда ты оторвёшь руки от клавиатуры,
уже не стараясь казаться крутым.
Источник: "Слова, упавшие в воду", 2018
Перевод: Пономарева М.Я., Филимонов А.О.
Инвалидное кресло отца ("Отец ходит с трудом...")
Отец ходит с трудом,
за десять лет
он сменил два инвалидных кресла.
Каждый раз, когда он
возвращается домой,
я обнаруживаю,
что в его отсутствие,
глядя
на незанятое кресло,
я невольно подхожу к нему,
и, копируя отца,
усаживаюсь прямо,
положив руки на подлокотники,
или я слушаю
музыку с телефона,
размышляя о жизни.
На мгновение
я возвращаюсь
в опустевшую
деревню моего детства.
Источник: "Слова, упавшие в воду", 2018
У меня есть нож ("Прежде он был полоской железа...")
Прежде он был полоской железа,
тогда, будучи со мной,
он ни кому не угрожал.
Когда же я стал затачивать нож,
всё острее и острее,
неприятностей случалось всё больше.
Каждый раз, когда я прохожу проверку безопасности
меня уводят для составления протокола,
для дачи объяснений о происхождении и цели ножа
и чтобы убедиться, что я ещё никого не зарезал.
Ножи, которые я ношу с собой,
изымают раз за разом,
оставляя мне стальной гнев и одиночество.
Источник: "Слова, упавшие в воду", 2018
Хуан Цзиньмин (1974-ныне)
Китайский поэт Хуан Цзиньмин родился в Хуачжоу провинции Гуандун в 1974 г. Его стихи были опубликованы в литературных журналах "Цветочный город", "Тянья", "Мастер", "Чжуншань", "Горные цветы", "Молодежная литература" и "Пекинская литература". Автор сборника стихов под названием "Стихи чужаков", а также длинных эссе "История молодежи" и "Сумерки на открытой местности. Член союза писателей провинции Гуандун и Союза китайских писателей.
Источник: paper-republic.org
Перевод: Пономарева М.Я., Филимонов А.О.
Разговор с неверующим ("Трудно описать выражение лица скептика...")
"Трудно описать выражение лица скептика, я могу разглядеть его в зеркале,
Человек в амальгаме — Наполеон или Поль Валери,
Что вовсе не странно. Его лицо походит на пшеничный колос под звездами,
Притоптанный бурей, на комету, прочертившую в темном небе
Грязно-белый прерывистый след, или на бескрайнюю равнину,
Слегка расцвеченную безмолвными полевыми цветами.
А еще лицо похоже на полное лунное затмение.
На подвал. На клетку в зоопарке, где звериный взгляд из-за решетки
Напоминает вечерние печальные облака.
Похоже на перекопанную экскаватором дорогу, на щепы разбитой волнами лодки.
Похоже на размазанное по стене яйцо,— это меня удивило.
Также я могу себя сфотографировать, запечатлев на ресницах следы от ветра.
Так выражение лица подменяет настроение.
О, я все еще храню чертежи и проекты юности!
Воображаемые чертоги, которые пока не построены, но уже превращены в развалины".
Солнце стоит посреди небосвода, а ему уже приоткрылись лесные тени,
Собирающиеся между листьев, птичьих крыл и пятен света,
Они ложатся на его чело древней печалью. Его тело отяжелело,
Как мешок с камнями. Наставший сумрак окрасил его в черный цвет,
Лик его то мрачен, то весел, так сменяются день и ночь.
Он суетится среди леса над куском парусины, как дотемна поставленная палатка
В вечернем свете. Упрощенное подобие комнаты,
Стены из брезента, готовые под снегом в лунном свете рухнуть.
Когда наступит ночь и заиграют звезды, летнее небо станет похоже на чугунный казан,
Где, помешивая, жарят каштаны. Он сам — сгусток дремотной ночи.
Но сумрак не мешает ему разглядеть себя самого. "Кем я был когда-то?
Кто я теперь? Кем стану? Я много достиг,
Так почему ищу иголку в стоге сена и все перевернул вверх дном,
Но в поисках чего? Я столь же неистов, как и ты,
Но, полюбив природу, я полюбил себя.
А ты, если даже готов отдать жизнь ради идеи — это лишь твоя идея.
В любви много лет я был формой для литья,
Однако разные женщины из формы извлекали только влечение.
У меня есть универсальный ключ от женских сердец, но это
