слегка смягчаясь.
Я пыталась взглядом сказать Слоан, чтобы она ни за что не рассказывала о том, что Дин
сказал нам о его отце.
Слоан взглянула на меня и кивнула. Я слегка расслабилась, а затем Слоан обернулась к
агенту Стерлинг.
— Дин сказал нам, что это дело очень сильно напоминает дело его отца, — как ни в чем не
бывало, выпалила она.
Судя по всему, Слоан неправильно поняла значение моего взгляда и решила, что он значит
полную противоположность тому, что я в действительности пыталась сказать.
— Значит, ты воссоздала место преступления, чтобы проверить, был ли Дин прав насчет
схожести? — спросила агент Стерлинг.
— Я воссоздала сцену, чтобы Кэсси могла взглянуть на неё, — беспомощно ответила
Слоан. — Она сказала, что Дину нужно побыть одному, вот мы и даем ему побыть одному.
— И это вы называете «побыть одному»? — спросила агент Стерлинг, указывая на машину.
— Убить готова того, кто слил то видео. Дину не нужно было видеть этого. А знаете, что ещё ему
ненужно? Чтобы кто-то воссоздавал сцену убийства в его подвале. Вы что, совсем ничему не
научились за это лето?
Вопрос был явно адресован мне. В её голосе не было злости или обвинения. Он звучал
скептически.
— Когда директор узнал о том, что Бриггс делал с Дином, как использовал его для
раскрытия дел, Бриггса почти уволили. Его должны были уволить. Но каким-то образом, мой отец
и Бриггс нашли компромисс. Бюро обеспечит Дина домом, телохранителем и тренировками, а Дин
будет помогать им с «нераскрытыми» делами. Но не с «открытыми». Ваши жизни не должны были
оказаться под ударом, — агент Стерлинг замолчала, в её глазах застыло что-то среднее между
злостью и предательством. — Я не волновалась по этому поводу. До этого лета.
Этим летом нам позволили работать над раскрытым делом, потому что убийца был
помешан на мне.
Слоан встала на мою защиту.
— Убийца связалась с Кэсси, а не наоборот.
Выражение лица Стерлинг смягчилось, стоило ей взглянуть на Слоан.
— Дело не в том, что случилось этим летом. Дело в том, что никто не давал вам
разрешения работать над этим делом. Я хочу, чтобы вы дали слово, что вы двое оставите это дело
в покое. Никакого моделирования, никакого профилирования и никакого хакерства.
— Никакого хакерства, — согласилась Слоан. Она протянула ладонь, чтобы пожать ей
руку, и, прежде чем агент Стерлинг успела прокомментировать её выборочное слушанье, добавила.
— Если бы всё население города Квантико пожало друг другу руки, существовало бы всего 157080
вероятных комбинаций рукопожатий.
Агент Стерлинг слегка усмехнулась и пожала руку Слоан.
— Никакого хакерства и никаких больше симуляций.
Слоан отдернула руку. Темные круги под глазами заставляли её выглядеть младше, хрупкой
— а может непорочной.
— Я должна проводить симуляции. Это моя работа.
Как профайлер, агент Стерлинг должна была понять смысл слов Слоан — построение этой
модели было единственным, что она могла сделать для Дина. Кроме того, это помогало ей
справиться с собственными эмоциями. Это действительно было её работой.
— Не с этим делом, — повторила агент Стерлинг. Она обернулась от Слоан ко мне. —
Никаких исключений. Никаких оправданий. Эта программа будет существовать только при
условии выполнения правил, — агент Стерлинг явно считала себя главной. — Вы будете работать
над «закрытыми» делами, но только после того, как мы с агентом Бриггсом одобрим их. Не можете
следовать этим простым правилам, станете помехой. Вся эта программа станет помехой.
Агент Стерлинг встретилась со мной взглядом, и я поняла, что она хотела, чтобы эти слова
звучали, словно угроза.
— Всё ясно?
Ясно мне было лишь одно — моё впечатление об этой женщине было абсолютно
правильным. Для неё всё это было не просто работой. Это было чем-то личным.
Глава 12
— Если коротко, она угрожала закрыть нашу программу.
Майкл откинулся назад на стуле.
— Она профайлер. Она знает наверняка, какие угрозы подействуют на людей. Она нашла
твою слабость, Колорадо. Ты командный игрок, так что она угрожала не только тебе. Она угрожала
нам всем.
Мы с Майклом сидели в гостиной. Днем ранее Слоан, Лия и Дин с легкостью сдали свои
экзамены. Ни Майкл, ни я не делали этого, но каким-то образом бланки ответов, подписанные
нашими именами, были сданы. Судя по всему, Лия находилась в великодушном расположении
духа — но не настолько великодушном, чтобы убедиться, что ответы будут правильными. В
результате, нам с Майклом было строго приказано учиться.
Мне всегда лучше удавалось следовать приказам, чем Майклу.
— Если бы тебе пришлось угрожать, — сказал он, в то время как на его лице мелькнула
слабая усмешка, — как бы ты угрожала мне?
Я оторвалась от работы. Я проходила тест, выполненный за меня Лией, исправляя
неправильные ответы.
— Ты хотел бы, чтобы я угрожала тебе?
— Я хочу знать, как именно ты бы угрожала мне, — поправил меня Майкл.
— Вполне очевидно, что я не смогла бы угрожать тебе закрытием программы. У меня не
самые теплые отношения с ФБР.
Я повертела кончиком карандаша над тестом. Вызов Майкла был приятным отвлечением.
— Я начала бы с твоего Порше, — сказала я.
— Если я буду плохим мальчиком, ты заберешь у меня ключи? — Майкл глупо и, в тоже
время, непристойно изогнул бровь.
— Нет, — даже не задумываясь, выпалила я. — Если бы ты плохо себя вел, я бы отдала
твою машину Дину.
В комнате повисла оглушительная тишина, и Майкл прижал руку к сердцу, словно его
подстрелили — этот жест был бы куда смешнее, не стреляй ему однажды в грудь.
— Ты сам напросился, — сказала я.
Майкл должен был знать, что не стоило бросать мне вызов, если он не хотел, чтобы я
приняла его.
— Ты безнравственна, Кэсси Хоббс, — он явно был впечатлен.
Я пожала плечами.
— Между вами с Дином точится не то «псевдо-кровная-вражда», не то «псевдо-братское-
соперничество». Ты бы скорее позволил мне поджечь твою машину, чем отдать её Дину. Идеальная
угроза.
Майкл не спорил с моей логикой. Вместо этого, он покачал головой и улыбнулся.
— Тебе никогда не говорили, что в тебе есть что-то от садиста?
Я почувствовала, как воздух вырвался из моих легких. Он понятия не имел о том, как
подействовали на меня эти слова. Я вернулась к тесту, позволяя волосам упасть на мое лицо, но
было слишком поздно. Майкл успел заметить на моем лице проблеск ужаса — ненависти —
страха и отвращения.
— Кэсси…
— Я в порядке.
Лок была садисткой. Часть удовольствия, которое она получала от убийств, заключалась в
представлении той боли, через которую проходили её жертвы. Я не хотела причинять людям боль.
Никогда. Будучи профайлером, я знала о слабостях людей наверняка. Две стороны одной монеты
— знать, чего люди желают, но также знать и чего они боятся.
Майкл на самом деле не считал меня садисткой. Я знала это, как знал и он, что я никогда
намеренно не причиню кому-то вреда. Но иногда осознавать, что ты можешь сделать что-то, было
также ужасно, как и действительно делать это.
— Эй, — Майкл наклонил голову, чтобы лучше рассмотреть моё лицо. — Я просто
пошутил. Не делай «грустное лицо Кэсси», ладно?
— Моё грустное лицо выглядит не так, — сказала я.
Когда-то давно я бы убрала волосы с лица и позволила бы ему коснуться моей щеки.
Но не теперь.
Негласные правила гласили о том, что выбор был за мной. Я чувствовала, как Майкл
наблюдает за мной, ждет, что я заговорю. Он замер, глядя на меня вверх тормашками, его губы
находилось всего в нескольких дюймах от моих.
— Я всегда узнаю «грустное лицо Кэсси», — сказал он. — Даже вверх тормашками.
Я отбросила волосы за плечи и отодвинулась от него. Было невозможно скрыть от Майкла
мои чувства. Мне не стоило и пытаться.
— Вы с Лией снова разговариваете? — спросил он.
Я была благодарна за смену темы.
— Мы с Лией… Ну, чем бы мы с Лией обычно небыли. Не думаю, что она замышляет моё
скорейшее убийство.
Майкл кивнул с умным видом.
— Значит, она не перережет тебе горло, как только узнает, что ты нарушила свой
собственный священный приказ дать Дину побыть одному?
Я думала, что мой визит к Дину прошлой ночью прошел незамеченным. Судя по всему, я
ошибалась.
— Я только хотела взглянуть, как он.
Я чувствовала, что должна объясниться, хоть Майкл и не просил объяснений.
— Я не хотела, чтобы он остался один.
Умение читать эмоции сделало Майкла спецом в их сокрытии, так что, стоило мне увидеть
