посторонился, пропуская вперёд Васю Вертушинкина.
И Вася Вертушинкин очутился прямо перед клеткой льва.
Это произошло как-то сразу, вдруг, и Вася Вертушинкин даже не успел подготовиться к этому, собраться с духом. Он почувствовал только кислую слабость в коленках, а по спине сверху вниз пробежали ледяные мурашки, будто кто-то провёл по спине пачкой с мороженым.
Лев был большой и золотистый. Положив тяжёлую голову на вытянутые лапы, он привалился боком к решётке, и железные прутья вдавились в его гладкое, сильное тело.
Две чёрные бархатные пантеры повернули головы и посмотрели на Васю Вертушинкина холодными жёлтыми глазами. А на песке бесшумно и гибко зашевелились ещё две чёрные пантеры — это были их тени.
Тут взволнованно затрубил слон, вскинув хобот. Маленькие его глазки в складках сморщенной кожи смотрели на детей растроганно, с умильным восторгом.
В ответ неодобрительно забулькал крокодил, по самые глаза лежавший в воде.
Катя как-то странно поглядела на Васю Вертушинкина — не то с сочувствием, не то с укором и вдруг сказала:
— Ну всё, пошли назад. Я уже поверила.
— А я, между прочим, нет! — усмехнулся Серёжка.
Вася Вертушинкин незаметно скосил глаза на волшебника Алёшу, который как-то странно притих у него на руках, тесно прижавшись к его груди. Да нет, наверно, просто задумался. Мало ли у волшебника забот?
— Дядя Алёш… — Вася Вертушинкин слегка тряхнул кота.
Волшебник Алёша вздрогнул. Жёсткие его усы пощекотали ухо Васи Вертушинкина.
— Ладно, — прошептал он, — сейчас я с ними потолкую. То есть поколдую…
Вася Вертушинкин осторожно опустил кота на землю. Кот лениво, барственно зевнул, вытянул сначала передние лапы, потом задние.
Вид у него был такой, как будто ему всё безразлично, никуда он не торопится, и вообще мир устроен так, что нечего особенно суетиться и беспокоиться.
Но Васе Вертушинкину почему-то почудилось, что волшебник Алёша волнуется и даже нарочно хочет оттянуть время и поэтому так долго, старательно зевает и потягивается.
Волшебник Алёша медленно пошёл по дорожке.
У Васи Вертушинкина невольно сжалось сердце. Волшебник Алёша казался таким крошечным, таким хрупким по сравнению с огромными хищниками. Вася Вертушинкин почти со страхом следил, как он идёт прямо к опасным клеткам и его лёгкие лапы даже не оставляют следов на свежепосыпанном, ещё не утоптанном песке.
«А может быть, он сейчас в кого-нибудь ка-ак превратится… — с отчаянной надеждой подумал Вася Вертушинкин. — В кого-нибудь такого, что и представить себе нельзя…»
Но нет, волшебник Алёша по-прежнему оставался котом, и было похоже, вовсе не собирался ни в кого превращаться.
Он осторожно, как-то боком подобрался к львиной клетке. Что-то жалобно, словно извиняясь, мяукнул.
Лев повернул свою тяжёлую голову, с холодным недоумением посмотрел на маленького взъерошенного кота. Пожал рыжими плечами.
Но волшебник Алёша не стал задерживаться возле его клетки. Он тут же бегом бросился к пантерам. Торопливо пропищал что-то тонким голоском. Затем метнулся к слону, потом к крокодилу. И, сделав такой круг, со всех ног помчался назад, к Васе Вертушинкину.
Кот вскарабкался по нему, как по дереву, пустив в ход когти, и Вася Вертушинкин почувствовал, что он весь дрожит до кончиков лап, к которым прилип мокрый песок.
— Теперь всё будет у нас мур-мур! — жарко прошептал он. — Я им сказал, что ты самый-самый-самый замечательный посетитель зоопарка…
— Ну зачем вы так, дяденька волшебник, — засмущался Вася Вертушинкин, косясь на Серёжку Междупрочим, который от любопытства так вытянул шею, что ещё немного — и мог распрощаться с головой.
— Я им сказал, что ты сейчас войдёшь к ним в клетки, — уже чуть спокойней добавил волшебник Алёша. — Ну, они, конечно, «милости просим», «добро пожаловать», «заходите, не стесняйтесь, мы дома» и всякое такое. До смерти рады…
Вася Вертушинкин с сомнением посмотрел на зверей. Может, они и вправду рады, только виду не показывают. Кто их разберёт…
Вася Вертушинкин невольно покрепче прижал к себе волшебника Алёшу и решительно двинулся прямо к железным клеткам.
Послышалось насторожённое и угрожающее рычание.
— Не пускают… — упавшим голосом сказал Вася Вертушинкин и остановился.
— Это они так, для виду! — Волшебник Алёша ободряюще похлопал холодной лапкой Васю по шее.
Вася Вертушинкин, спиной чувствуя Катин взгляд, зажмурился и шагнул к львиной клетке.
Жаркое тяжёлое рычание ударило ему в лицо. Что-то взвилось в воздух, прыгнуло, сотрясая решётки.
Лев припал головой к передним лапам, грива его вздыбилась круглым воротником, дрожа и колеблясь.
Гневно и обиженно топал ногами огромный слон. Вода прямо-таки кипела вокруг пасти крокодила. Гибко и яростно прыгали в клетках бархатные пантеры.
Вася Вертушинкин невольно отшатнулся назад, попятился и налетел на Серёжку Междупрочим.
— Ха-ха-ха! — самодовольно рассмеялся Серёжка. — Так я и знал… Нахвастал! А ещё говорил — бабушка-прабабушка!..
— А ты вообще… А ты вообще!.. — вдруг отчаянно напустилась на Серёжку Катя. — Не человек, а не знаю что… «Междупрочим» какое-то…
Она повернулась и пошла по дорожке, так ничего и не сказав Васе, даже не поглядев на него, не оглянувшись.
Серёжка присвистнул, сунул руки в карманы и, победно расправив плечи, зашагал вслед за Катей.
Вот как всё получилось! Хуже и не придумаешь.
Катя шла опустив голову. Даже спина у неё была какой-то обиженной и несчастной. Острые лопатки сложенными крылышками проступили сквозь школьную форму. Бант на затылке, всегда такой бодрый и свежий, как-то поник, словно завял.
Глава 10
Разноцветные мыши. И главное:
МИЛИЦИОНЕР АНАТОЛИИ ИВАНОВИЧ БОЛЬШЕ НЕ УЛЫБАЕТСЯ
Вася Вертушинкин оглянулся на волшебника Алёшу.
Волшебник Алёша сидел на песчаной дорожке и как ни в чём не бывало, словно ничего и не случилось, лизал свою заднюю лапу.
Это показалось Васе Вертушинкину таким обидным, даже оскорбительным, что слёзы невольно выступили у него на глазах.
— Подвели вы меня, дяденька волшебник, — дрожащим голосом, не выдержав, проговорил Вася Вертушинкин. — Да. А я-то думал…
— Ладно… — примирительно протянул волшебник Алёша. — Брось, не переживай. Подумаешь!
Легко сказать — не переживай. Да он, может, теперь и домой не вернётся, а волшебник Алёша говорит — не переживай!
— Если бы я знал, дяденька волшебник, что так будет, — с трудом сдерживаясь, чтоб не разреветься, проговорил Вася Вертушинкин, — я бы тогда лучше совсем к вам не пришёл…
— То есть как?!
