– Это неслыханные обвинения, – сказал Петер Телеборьян. – Я всеми способами старался помочь Лисбет Саландер. Она пыталась убить своего отца. Совершенно очевидно, что с ней было что‑то не в порядке…
Анника Джаннини не дала ему договорить.
– Я хотела бы обратить внимание суда на вторую судебно‑психиатрическую экспертизу моей подзащитной, составленную доктором Телеборьяном. На экспертизу, озвученную сегодня в суде. Я утверждаю, что она содержит ложь, точно так же, как фальшивка девяносто первого года.
– Но это же…
– Судья Иверсен, не могли бы вы попросить свидетеля меня не прерывать?
– Господин Телеборьян…
– Я буду молчать. Но это неслыханные обвинения. Нет ничего удивительного в том, что меня возмущает…
– Господин Телеборьян, пока вам не задали вопроса, молчите. Продолжайте, адвокат Джаннини.
– Вот судебно‑психиатрическая экспертиза, которую предоставил суду доктор Телеборьян. Она строится на так называемых наблюдениях над моей подзащитной, которые якобы имели место с момента ее перевода в следственный изолятор «Крунеберг» шестого июня и до окончания обследования пятого июля.
– Да, я именно так это и понял, – сказал судья Иверсен.
– Доктор Телеборьян, соответствует ли действительности то, что до шестого июня вы не имели возможности проводить тесты и наблюдать за моей подзащитной? До этого момента она, как известно, находилась в полной изоляции в Сальгренской больнице.
– Да, – ответил Телеборьян.
– Вы дважды пытались получить доступ к моей подзащитной в Сальгренской больнице. Оба раза вам отказали. Это верно?
– Да.
Анника Джаннини снова открыла портфель и достала какой‑то документ. Она обошла вокруг стола и вручила документ судье Иверсену.
– Ага, – сказал Иверсен. – Это копия экспертизы доктора Телеборьяна. Что она доказывает?
– Я хотела бы вызвать двух свидетелей, дожидающихся за дверьми зала суда.
– Кто эти свидетели?
– Микаэль Блумквист из журнала «Миллениум» и комиссар Торстен Эдклинт из Службы государственной безопасности, отдел охраны конституции.
– И они ожидают вызова?
– Да.
– Пригласите их, – распорядился судья Иверсен.
– Это противоречит порядку, – заявил прокурор Экстрём, долгое время сидевший очень тихо.
Экстрём с ужасом понял, что Анника Джаннини просто‑напросто уничтожает его ключевого свидетеля. Видеозапись уже нанесла сокрушительный удар, а теперь Иверсен, проигнорировав возражение Экстрёма, сделал знак охранникам открыть дверь. В зал вошли Микаэль Блумквист и Торстен Эдклинт.
– Я бы хотела первым допросить Микаэля Блумквиста.
– Тогда я попрошу Петера Телеборьяна ненадолго отойти в сторону.
– Вы со мной уже закончили? – спросил Телеборьян.
– Отнюдь нет, – ответила Анника Джаннини.
Микаэль Блумквист сменил Телеборьяна за кафедрой свидетеля. Судья Иверсен быстро уточнил формальности, и Микаэль под присягой пообещал говорить правду.
Анника Джаннини подошла к Иверсену и попросила дать ей на время судебно‑психиатрическую экспертизу, которую только что ему вручила, потом передала эту копию Микаэлю.
– Вы раньше видели этот документ?
– Да, видел. Он у меня имеется в трех версиях. Первую я получил приблизительно двенадцатого мая, вторую – девятнадцатого мая, а третью, вот эту, – третьего июня.
– Вы можете рассказать, как к вам попала эта копия?
– Я получил ее как журналист от источника, чье имя я раскрывать не намерен.
Лисбет Саландер не отрывала взгляда от Петера Телеборьяна, который внезапно сильно побледнел.
– Что вы сделали с этой экспертизой?
– Передал ее Торстену Эдклинту из отдела охраны конституции.
– Спасибо, Микаэль. Теперь я хотела бы пригласить Торстена Эдклинта, – сказала Анника Джаннини, забирая обратно бумаги, после чего передала их Иверсену. У того был задумчивый вид.
Процедура с присягой повторилась.
– Комиссар Эдклинт, соответствует ли действительности то, что вы получили от Микаэля Блумквиста материалы судебно‑психиатрической экспертизы Лисбет Саландер?
– Да.
– Когда вы ее получили?
– Она зарегистрирована в ГПУ/Без четвертым июня.
– И это та самая экспертиза, которую я только что передала судье Иверсену?
– Если с обратной стороны имеется моя подпись, значит, та самая.
Иверсен перевернул документ и убедился в наличии подписи Торстена Эдклинта.
– Комиссар Эдклинт, можете ли вы мне объяснить, каким образом у вас в руках оказалась судебно‑психиатрическая экспертиза человека, лежащего в Сальгренской больнице в полной изоляции?
– Да, могу.
– Расскажите.
– Судебно‑психиатрическая экспертиза Петера Телеборьяна является фальсификацией, которую он составил совместно с человеком по имени Юнас Сандберг, так же как он в девяносто первом году написал подобную фальшивку вместе с Гуннаром Бьёрком.
– Это ложь, – слабо возразил Телеборьян.
– Это ложь? – поинтересовалась Анника Джаннини.
– Вовсе нет. Мне, вероятно, следует упомянуть, что Юнас Сандберг является одним из десятка человек, которых сегодня арестовали по решению генерального прокурора. Сандберг арестован за причастность к убийству Гуннара Бьёрка. Он входит в нелегальную группировку, орудовавшую внутри Службы государственной безопасности и с семидесятых годов прикрывавшую Александра Залаченко. Эта же группировка стояла и за решением изолировать Лисбет Саландер от общества в девяносто первом году. У нас имеется много доказательств, а также признание руководителя группировки.
В зале суда повисла мертвая тишина.
– Хотел ли бы Петер Телеборьян прокомментировать сказанное? – осведомился судья Иверсен.
Телеборьян помотал головой.
– В таком случае я могу сообщить, что вы рискуете быть обвиненным в даче под присягой заведомо ложных показаний и, возможно, по ряду других пунктов, – заявил судья Иверсен.
– Если позволите… – подал голос Микаэль Блумквист.
– Да? – поинтересовался Иверсен.
– У Петера Телеборьяна будут более крупные проблемы. За дверью стоят двое полицейских, которые дожидаются возможности отвести его на допрос.
– Вы полагаете, мне стоит их пригласить? – спросил Иверсен.
– Пожалуй, это хорошая идея.
Иверсен махнул охранникам, и те впустили в зал инспектора уголовной полиции Соню Мудиг и еще одну женщину, которую прокурор Экстрём сразу узнал. Ее звали Лиса Кольшё, и она являлась инспектором уголовной полиции из отдела по особым объектам – подразделения Государственного полицейского управления, занимавшегося, в частности, вопросами посягательства на половую неприкосновенность детей и детской порнографией.
– В чем состоит ваше дело? – поинтересовался Иверсен.
– Мы здесь для того, чтобы, не нарушая хода судебного разбирательства, при первой же возможности арестовать Петера Телеборьяна.
Иверсен покосился на Аннику Джаннини.
– Я с ним еще не совсем закончила, но пусть идет.
– Пожалуйста, – разрешил Иверсен.
Лиса Кольшё подошла к Петеру Телеборьяну.
– Вы арестованы за грубое нарушение законов о запрете детской порнографии.
Петер Телеборьян сидел, затаив дыхание. Анника Джаннини заметила, что его взгляд помертвел.
– А конкретно, за наличие в вашем компьютере более восьми тысяч детских порнографических снимков.
Она наклонилась и подняла сумку с ноутбуком, которую он принес с собой.
– Это мы изымаем, – сказала она.
Пока Петера Телеборьяна выводили из зала суда, его спину все время, словно огонь, жег взгляд Лисбет Саландер.
Глава 28
Пятница, 15 июля – суббота, 16 июля
Судья Иверсен постучал ручкой о край стола, чтобы утихомирить возникшее вслед за уводом Петера Телеборьяна бормотание. После этого он довольно долго сидел молча, явно пытаясь понять, как следует продолжать процедуру, а затем обратился к прокурору Экстрёму:
– Не хотели бы вы что‑либо добавить к происходившему в последний час?
Рихард Экстрём не имел ни малейшего представления о том, что ему говорить. Он поднялся и посмотрел на Иверсена, затем на Торстена Эдклинта, после чего повернул голову и наткнулся на беспощадный взгляд Лисбет Саландер. И понял, что сражение проиграно. Переведя взгляд на Микаэля Блумквиста, он вдруг с ужасом осознал, что сам рискует попасть на страницы «Миллениума»… А это уже сокрушительная катастрофа.
Вместе с тем Экстрём не понимал, что же произошло. Он начинал процесс в убеждении, что хорошо разбирается в этой истории.
После многочисленных откровенных разговоров с комиссаром Георгом Нюстрёмом он прекрасно сознавал необходимость деликатного подхода к этому делу, которого требовала безопасность государства. Его ведь заверили в том, что документы по делу Саландер от 1991 года были сфальсифицированы, снабдили всей необходимой конфиденциальной информацией. Он задавал вопросы – сотни вопросов – и на все получил ответы. А теперь, по утверждению адвоката Джаннини, выходит, что Нюстрём арестован. Так что же – все его ответы были ложью? Он ведь доверял Петеру Телеборьяну, который казался таким… таким компетентным и сведущим. Таким убедительным.
