Часть 4. Современная поэзия - Коллектив авторов

на когтях трактора

комьями висит глина,

прилипла сверху,

и, подобно

заросшей мозолистой руке,

роет самому себе могилу

мне часто бывает тяжко:

гора, что перед глазами,

такая высокая,

такая мощная

хоть я и знаю:

она — всего лишь декорация

О мост, по телу твоему упрямо и без спроса

Весь день прохожие снуют, торопятся колеса;

Ты через реку — вот беда! — переправляешь быстро

И неразгаданный обман, и тайное убийство.

Всегда безропотно несешь нелегкой жизни бремя,

А под тобой течет река, отмеривая время;

О если б зеркало воды чудесно отражало

Добро и зло, чтоб нам вовек ничто не угрожало!

А между тем спешат шаги, торопятся колеса,

Моей душе покоя нет от трудного вопроса;

Упорно продолжаю я вынашивать идею,

Как путь кровавый преградить злодейству и злодею.

Юность украли

  У нас,

    молодых,

Мы были обмануты,

    энтузиасты,

На наших телах

  багровеют следы

Линь Бяо, "четверки"

    позорного царства.

Мы прокляли

  выдумки праздных умов,

Из сердца выбрасывали

    иллюзии благоденствия,

Как когда-то выбрасывали

    из сиротских домов

Мертвых младенцев.

Мы сеяли рис с приходом весны,

Надрывали,

    ругаясь,

      глотки,

Лицом холодны,

Душой холодны,

Товарищи-одногодки.

Любовь подозрительна,

    черт возьми!

Боялись

 слово сказать

    опечаленно:

Любимая,

 видя

    твой пессимизм,

На тебя донесет начальству.

Стали сердца

тверды, как базальт,

Под солнцем —

  темным уродом,

А недовольных —

    руки назад —

Волокли

  к тюремным воротам.

Текла,

 солона,

  не морская вода —

Кровь

 по рукам

  молодежи зеленой;

Мы сохраним

 в сердцах

 навсегда

Вкус

 этой крови соленой!

Водкой

 травили себя

  дрянной,

Кретинами деревенели,

И обрывались

  струна за струной

На лютне души

  в обессиленном теле —

Струна красоты

  и струна добра,

А вместо лица —

  личина...

Распространяя

  ужас и смрад,

Тюремная

 мчалась

  машина.

Ксилографы,

 свитки,

  цзюани,

    тома,

В кострах догорая,

  немели.

Лучше бы мы

  лишились ума

Или

 читать не умели.

Через столетие

  в день торжества

Нам

 возведут

  монумент огромный;

Прошу на камне

 высечь слова:

"Мы — невиновны!"

Я десять лет

  о ружье мечтал,

Не было ярче

  мечты

    и дороже:

Я жаждал

  убийц

    убивать наповал,

Растлителей

  душ

    молодежи!

И снова

 ружье в моих мыслях,

      как бред,

И снова

 мечтаю

  вот этой рукою

Расстреливать призраки

  сумрачных лет,

Не дающие

  сердцу

    покоя.

Я дух.

Бесформенный, бесплотный,

Подобный облакам и дыму.

Ночами

Я брожу по горным тропам,

А утром

Отдыхаю в роще.

Я был когда-то

Человеком

С горячей кровью.

Но, к несчастью,

Всю кровь до капли высосали гады.

Сожрали мясо тигры и шакалы.

И я ушел,

Тая глухую злобу,

И не желал оглядываться даже

И вспоминать мирскую суету...

И вдруг очнулся

И вкусил впервые

Всю сладость капель дождевых.

Я устремился ко всему живому,

С которым в долгой был разлуке,

И целовал, и обнимал его.

О юноша,

Не следует так рьяно

Вздыхать и ненавидеть.

О, насколько,

Насколько ты счастливее меня!

Старик, не надо слишком часто

Поглаживать морщины на лице!

В осенних жизни днях

Есть золото свое.

Кто мне посмеет возразить?

Я бешено завидую тебе,

Живой,

Идущий человек!

Палач,

Верни мне кровь и плоть,

Верни мою весну!

Хочу с воскресшими людьми

Пахать

Живое поле.

О том же самом думала она,

О чем другие думали ночами,

Терзались, но молчали, все молчали,