― А что такое? ― настороженно пробормотала Тамара.
― Параграф в юбке!
― В очках?
― Кажется.
― А фамилию не называла?
― Не помню. Она в тот день не первой пришла, пятой, что ли?
Они проводили взглядами резко тронувшуюся с места машину. Тамара рассеянно бросила:
― Ищет свой конверт, будто…
― Да запросто!
― Думаете…
― Рожу его хорошо рассмотрела?
Тамара пожала плечами.
― Уголовник!
― Да что вы…
― Сто процентов!
Тамара помрачнела, она волновалась за сестру. Охранник наклонился к ней и вполголоса сказал:
― У нас сегодня в офисе черт знает что творится. Наверняка из-за этого конверта, чтоб он провалился!
― Да-а?
― Кто-то всю приемную перевернул, пока новая секретарша со своим попугаем ― ну и птица ж у нее! Сходи, не пожалеешь! ― у босса кантовались. Явно что-то искали. Понятно ― конверт.
― Но как же? ― Тамара смерила выразительным взглядом широкие плечи охранника.
― Сам не знаю. Через меня с утра человек десять прошли, я о клиентах. Половина из них ― дамы. Все на вид вполне э-э…
― Респектабельны? ― шепотом подсказала Тамара.
― Вот-вот. Ума не приложу, кто там шарил!
― А… этот? ― Тамара кивнула вслед отъехавшей машине.
― С утра заходил, потом исчез. Сама слышала ― к Светке бегал. Видимо, шеф ему адрес дал. Во всяком случае, тут он появился только что. Уже после тебя.
― А не мог он как-нибудь…
― Не мог. Все окна закрыты, я проверил. На первом этаже решетки. Нет, не он там все порушил.
― А секретарша? ― Тамара смотрела взволнованно.
― А что той дурочке? ― хмыкнул охранник. ― Повизжала немного, потом ее кофе отпаивали, пока уборщицы приемную в порядок приводили.
Тамара растерянно моргнула: первый раз на ее памяти кто-то назвал Лельку «дурочкой». Конечно, сестрица временами ведет себя весьма э-э… рискованно, но чтоб ее дурочкой…
Что-то тут не так!
Тамара торопливо пробормотала:
― Пойду я, наверное. Вдруг да что выйдет. Если вы считаете свою секретаршу…
Охранник засмеялся. Кивнул на холл и весело воскликнул:
― Сходи, не пожалеешь! Да если к нам не устроишься, все равно не пожалеешь!
«Интересное напутствие, ― размышляла Тамара, озабоченно поглядывая на часы: она явно опоздает сегодня с перерыва. ― Будто в цирк меня отправлял, а не в кабинет шефа…»
Тамара остановилась перед огромной двустворчатой дверью и хмыкнула: не первый кабинет, и не первая приемная, где она побывает. Обычно отличались они лишь интерьером ― не слишком! ― и секретаршами ― очень мало! – блондинками или брюнетками разной степени обнаженности.
Интересно, как Лельке ее новое рабочее место? Если приемная отделана как сам офис, ей можно позавидовать. Хотя эта странная история с конвертом…
Тамара примерилась постучать, но увидела звонок и пожала плечами: глупо как-то звонить в открытые двери. Вон щель какая между створками. Проще войти без стука. Лелька сейчас на нее глаза выкатит…
Тамара осторожно толкнула дверь и ступила через порог. Чей-то ― совершенно незнакомый голос! ― меланхолично произнес:
― И кто вас только воспитует? Стучать, дева, надо…
«Не Лелька! ― мелькнуло в голове. ― Может, выскочила куда?»
Тамара нашла взглядом стол и обомлела: огромный пестрый попугай смотрел на нее явно недружелюбно. Неуклюже переступил с лапы на лапу и ― тот же баритон! ― раздраженно буркнул:
― Вползла-таки без стука!
И тут же получил по затылку. Тамара повернула голову к хозяйке тонкой изящной ручки с огромным дутым браслетом на запястье и ошеломленно открыла рот: вот это номер!
Она явно не туда попала.
Или бессовестная Лелька нарушила-таки свои принципы и соврала ей. Ну, пожалела бабушкин подарок, и брякнула с перепугу, что устроилась на работу. Будто Тамара и в самом деле забрала бы ее гранатовый кулон. Разве только попугать немного…
На месте секретаря сидела самая невероятная девица, из виденных Тамарой за ее ― почти! ― тридцать лет жизни. Даже Машке Епифанцевой ― при всей ее экстравагантности ― эту девчонку не переплюнуть.
Тамара таращила глаза, не в силах отвести их от чудного зрелища. Охватить секретаршу целиком она оказалась не в состоянии, поэтому потрясенно изучала фрагменты.
Огромный стол ― в Тамариной комнате он бы точно не поместился ― оказался абсолютно пуст. Кроме вмонтированного в столешницу пульта и телефонной трубки на нем ничего не было.
Тамара судорожно вздохнула: само собой, не считая двух стройных ножек в ярко-алых кружевных колготках! И попугая, взволнованного Тамариной бесцеремонностью и плохим воспитанием.
Тамара протерла глаза кулаками, но ничего не изменилось: столешница из красного дерева, на ней ― чьи-то ножки и большущая красно-зеленая птица. На крошечных ступнях покачивались белые босоножки на высоченных шпильках. На шее попугая зачем-то болталась представительская бабочка из черного бархата.
«Секретарша» откинулась в своем кресле и равнодушно изучала потолок. На посетителя она в отличие от попугая никак не отреагировала. Была слишком занята ― выдувала огромный ярко-розовый пузырь.
Пухлые губы девчонки ― такие же розовые как ее жвачка! ― вытянуты забавной трубочкой. Множество тонких косичек рассыпались по спинке кресла. На высокой стройной шейке ― путаница из разноцветных цепочек, деревянных бус, морских раковин, кожаных шнурков и изделий из яркого цветного бисера. Лоб разрисован какими-то абстрактными узорами, любой дикарь бы позавидовал насыщенности рисунка на квадратный сантиметр.
Одежды на секретарше Тамара не углядела, как ни старалась. Принять за таковую крохотную полоску красного бархата, перетягивающего маленькие аккуратные грудки, и такую же полоску на бедрах, изображающую то ли шортики, то ли юбочку, Тамара никак не могла. Сетчатая маечка, не скрывающая пупка, украшенного крупным золотым кольцом, картины не меняла.
― Зд-дравствуйте, ― пробормотала Тамара.
Секретарша подбросила босоножку и ловко поймала ее ножкой. Удовлетворенно хмыкнула. Пузырь тут же принял устрашающие размеры, окончательно скрыв от посетительницы размалеванное личико.
― Пр-ривет, коли не шутишь, ― проворчал попугай и зазвенел цепью.
Тамара только сейчас рассмотрела, что длинная позолоченная цепь прикреплена к хозяйскому браслету.
Девчонка легонько пнула птицу и поучающе прошамкала:
― Вежливее, Василий, ты на работе.
― Ты тоже! ― отбрил попугай.
Тамара ахнула: ну и птица! Девчонка снова дрыгнула ножкой, но попугай очень шустро отскочил, и она промахнулась.
Тамара прислонилась к стене, у нее вдруг закружилась голова. Внезапно показалось: она как маленькая Алиса угодила в страну чудес.
Кто-то рядом хихикнул. Тамара испуганно вздрогнула и оглянулась. Полный старик в шелестящем халате из чистого золота ― «Может, я сплю?!» ― мечтательно улыбнулся и прошептал:
― Правда, они ― настоящее чудо?
Тамара икнула. Попугай загудел пароходной сиреной, впрочем, весьма мирно. Его хозяйка снова поймала ногой босоножку и очень кокетливо пошевелила пальчиками.
Тамара зачет-то перекрестилась.
― Вы какой суммой располагаете? ― вкрадчиво поинтересовался толстяк.
Тамара безропотно протянула ему сумочку и прошелестела:
― Триста рублей. Я… случайно сюда заглянула… насчет места.
― Место занято, вы ж понимаете…
Тамара суетливо закивала. Она и под пистолетом не смогла бы работать в конторе, где должность секретаря выполняет больше попугай, чем его хозяйка.
― А вот что денежек с собой нет, это плохо.
― П-почему?
― Сейчас бы прошли к девочкам, ― толстяк ткнул пальцем куда-то в стенку, ― путевочку мигом бы оформили.
― Куда?!
― А куда угодно. В Турцию, Францию, Египет, Польшу… были б деньги!
Пузырь, принявший угрожающие размеры, лопнул с оглушительным грохотом. Девчонка звонко рассмеялась. Тамара схватилась за сердце. Попугай едва не упал со стола.
Старый коммерсант сладко улыбнулся и проворковал:
― Чем бы дитя не тешилось…
― Эт-то сек… сек… секретарша?!
― Точно, милая, она. И знаешь, сегодня из десяти ― нет, из одиннадцати! ― посетителей лишь двое остались без путевок. Ты да молодой человек с греческим носом.
Тамара смотрела очумело: при чем тут греческий нос?!
― И то по единственной причине: у вас не оказалось с собой нужной суммы, ― старик удовлетворенно потер руки. ― Остальные подмахнули контракты, не читая!
― Да-а?
― Это не секретарь ― это золотое дно!
«Золотое дно» явственно шмыгнуло носом. Обобрало с замызганных щечек жвачку и снова аппетитно зачавкало. Попугай брезгливо отвернулся. Шеф похлопал Тамару по плечу и улыбнулся.
― Так что извини, милая! Думаю, ты найдешь себе местечко не хуже, такая симпатичная девочка…
