Слезы вернулись, и я сердито смахнула их. Незачем горевать, – наверное, это и
впрямь будет месяц-другой. «Успокойся», – скомандовала я себе.
Келлан сел рядом, и я почувствовала его раньше, чем увидела.
– Эй, может, расскажешь, в чем дело?
Я поглядела на сцену, где все еще тусовалась группа. Эван разговаривал с Сэмом, но
Гриффин и Мэтт пялились на нас. Гриффин, кривясь в ухмылке, что-то бросил Мэтту, а тот
закатил глаза и рассмеялся. Можно было представить, о чем они толковали. Нет, здесь я
беседовать не собиралась. Дело обязательно кончилось бы рыданиями, и я не хотела, чтобы
«Чудилы» на это смотрели. Они уже достаточно надо мной потешались. Я покачала головой.
Келлан проследил за моим взглядом и вроде бы понял.
– Подвезти домой?
Я благодарно кивнула. Мои шансы попасть домой в такой час стремительно
уменьшались.
– Да, спасибо.
– Без проблем. Только соберу барахло, и сразу поедем.
Келлан одарил меня чарующей улыбкой, и я почему-то вспыхнула. Он подошел к
сцене и сказал пару слов ребятам, которые после работы выпивали с Сэмом. Те кивнули.
Гриффин ткнул Мэтта под ребра и самодовольно ухмыльнулся. Келлан покачал головой и
подобрал свою гитару. Он уже собирался вернуться ко мне, но Эван поймал его за руку и
что-то произнес, после чего Келлан раздраженно покачал головой. Эван, казалось, был
удовлетворен его ответом и отпустил его.
Келлан подошел ко мне, тепло улыбаясь:
– Готова?
Я кивнула, встала, вздохнула и мысленно приготовилась либо увидеть, либо не
увидеть Денни. На выходе я робко помахала Рите. Та подняла брови, понимающе
улыбнулась и подмигнула так, что я опять покраснела. Она словно думала, что я намерена
запрыгивать на Келлана всякий раз, как только мы остаемся наедине. Мне стало ужасно не
по себе от этой провокации.
Поездка домой прошла в уютном молчании. Келлан ничего у меня не выпытывал, но
его доброта и недавнее теплое объятие вызвали желание открыться ему.
– Денни уезжает, – сказала я тихо.
Он ошеломленно взглянул на меня:
– То есть?..
Я пресекла его мысль, сообразив, насколько зловеще у меня вышло:
– Нет, всего на несколько месяцев по работе.
Келлан расслабился и чуть улыбнулся:
– А я-то уже решил…
– Нет, я просто слишком остро реагирую, – вздохнула я. – Все замечательно. Дело
всего-навсего в том…
– Что вы никогда не разлучались, – мягко закончил Келлан.
Я с облегчением улыбнулась: он понял.
– Да. То есть бывало, но чтобы так надолго – ни разу. Наверное, я просто привыкла
видеть его каждый день, и мы столько времени ждали, когда заживем вместе, и вот все
наладилось, а теперь…
– Теперь он уезжает.
– Точно.
Я повернулась и взглянула на Келлана. Он смотрел прямо перед собой и пребывал в
глубокой задумчивости. Его лицо периодически освещалось светом уличных фонарей. Так
он казался еще привлекательнее. Контраст между светом и тенью на его лице завораживал, и
я не могла отвести глаз. О чем он думал?
Он повернулся:
– Ни о чем…
Я опешила, не сознавая, что произнесла последние слова вслух. Келлан улыбнулся:
– Мне просто очень хотелось, чтобы у вас все срослось. Вы оба… – Он не договорил и
вновь стал смотреть на дорогу.
Я зарделась и в сотый раз подумала, что должна следить за своим языком в его
присутствии. А также за своими мыслями, ибо даже они вырывались наружу без разрешения.
Вскоре мы приехали. Побитая древняя «хонда» Денни уже стояла на месте. Нет же, я
точно надеялась, что он будет дома. Повернувшись к Келлану, я сердечно поблагодарила
его:
– Спасибо тебе за все.
Тот чуть застенчиво опустил глаза:
– Пустяки, Кира.
Мы вылезли из машины, вошли в дом и поднялись наверх. Я помедлила, взявшись за
дверную ручку, не в силах заставить себя войти.
– Все будет хорошо, Кира, – остановившись перед своей дверью, сказал Келлан.
Я улыбнулась, шепотом пожелала ему спокойной ночи, собралась с силами и зашла в
темную комнату. Моим глазам понадобилось время, чтобы привыкнуть. Я услышала, как
Денни заворочался, раньше, чем разглядела его. Он приподнялся на локтях:
– Эй, ты поздно…
Голос был сонный, и акцент обозначился предельно четко.
Я ничего не ответила. Мне пока было непонятно, как отнестись к изменившейся
ситуации, в любом случае печальной. Я села на постель и переоделась в пижаму, а Денни
молча смотрел на меня. Когда я закончила, он наконец заговорил.
– Кира, – произнес он тихо. – Поговори со мной.
Я вздохнула и нырнула под одеяло, а Денни перевернулся на бок лицом ко мне. Он
запустил пальцы в мои волосы, потом погладил меня по щеке.
– Ну и что тут у нас творится? – Он легонько постучал по моему виску.
Я улыбнулась:
– Всего лишь раздумья: что мне делать без тебя… – Моя улыбка увяла.
Денни поцеловал меня в лоб:
– Дом… Работа… Дом… Работа… Очевидно, то же, что и со мной.
– Да, но теперь мне все это перестанет нравиться, – уныло пробормотала я,
уткнувшись взглядом в его подушку.
– Я тоже буду скучать, – рассмеялся он.
– Неужели? – посмотрела ему в глаза я.
– Конечно, – изумленно моргнул он. – Постой, ты думаешь, я хочу уехать? Мне будет
легко и просто? И я не буду скучать – ужасно, изо дня в день?
– Да.
Именно это приходило мне в голову не раз за тот вечер.
Теперь вздохнул он.
– Кира, это бред. – На его губах появилась моя любимая глупая улыбка. – Ты еще
взвоешь от моих звонков.
Я вымученно усмехнулась:
– И не надейся. – Мой тон стал серьезным. – Тебе действительно нужно… Ты в самом
деле должен это сделать?
Денни уловил мою интонацию и перестал улыбаться.
– Да, – кивнул он.
Я вздернула подбородок:
– И ты вернешься, когда закончишь?
– В ту же секунду, – вновь улыбнулся он.
– Что ж… – Я сделала паузу. – Похоже, осталось обсудить только один вопрос…
– Какой же? – с любопытством взглянул на меня Денни.
Я провела рукой по его щеке и нежно его поцеловала:
– Как проведем последние два дня?
Он нашептал мне на ухо массу вещей, которыми мы могли заняться. Я улыбалась,
смеялась, колотила его по плечу, снова смеялась, краснела и наконец слилась с ним в
глубочайшем поцелуе. И на какой-то миг позабыла о неизбежных переменах…
* * *
Утро понедельника наступило быстрее, чем я могла вообразить. В выходные мы с
Денни не разлучались ни на мгновение. Я так и липла к нему, и он проявлял поразительное
терпение. Он знал, как тяжело мне придется. Я молча надеялась, что и ему тоже. Часть меня
желала Денни блеснуть, отличиться перед начальством и прекрасно провести время. Другая
– гораздо большая – мечтала, чтобы он провалился с таким треском, что больше и не думал
бы от меня уезжать. Наверное, я была излишне сурова.
Келлан любезно предложил отвезти нас в аэропорт, и я была ему безгранично
признательна. Я пребывала в слишком расстроенных чувствах, чтобы садиться за руль, и не
могла ограничиться коротким поцелуем на прощание. Мне хотелось до последней секунды
быть с Денни, увидеть, как взлетает его самолет, и покончить с этим. Но когда самолет и
вправду взлетел, а мы с Келланом остались в аэропорту, мне вдруг отчаянно захотелось
домой, чтобы там плакать в подушку. Келлан заметил, что слезы уже на подходе, ласково
обнял меня и молча повел к машине.
Я только смутно сознавала, что иду с ним, сажусь в автомобиль и еду домой. Мне
рисовались сотни кошмаров – все самое страшное, что только могло случиться, из-за чего я
никогда больше не увижу любимого. И в конце концов я разрыдалась, пока мы неслись по
автостраде.
Келлан был крайне заботлив и – что удивительно – ничуть не раздосадован моими
слезами, реагируя на них не так, как большинство парней. Он усадил меня на диван, принес
платки и воду, а затем плюхнулся на стул рядом, включил телевизор и отыскал какую-то
глупую комедию. Это помогло: к середине дурацкого фильма мы оба уже смеялись. Ближе к
концу я стала засыпать и, прежде чем отключиться, почувствовала, как Келлан укрывает
меня легким одеялом.
Через несколько часов я проснулась в гостиной одна и вновь пережила последнее
прощание с Денни в аэропорту, в равной степени сладостное и ненавистное для обоих…
Денни стиснул меня в объятиях. Я приблизилась к его лицу и целовала его жарко, как
только могла, – пусть он вспоминает об этом в разлуке. Наконец он отстранился от меня,
задыхаясь, но с мягкой улыбкой:
– Я люблю тебя… Я скоро вернусь. Не волнуйся.
Он поцеловал меня в щеку, и я смогла лишь кивнуть, не в силах выговорить ни слова
