— Положи его под подушку, так велела царица. Она хочет поговорить с тобой, но у нее никак не выходит. Говорит, из-за того, что волшебное навье зеркало сломано, а с этим она сумеет до тебя достучаться, хоть оно и маленькое.
— Вот спасибо! — Тайка сжала бабушкин подарок в ладонях и приложила обе руки к груди.
— Погоди, ты что, веришь этой гусыне? — Яромир сжал побелевшие губы в тонкую линию.
— Странно, что вы Тайку не узнали. Они, между прочим, с бабушкой очень похожи!
— Правда? — Лина недоуменно моргнула. — Не знаю, может быть… для нас все смертные на одно лицо.
— А больше царица Таисья ничего не передавала? — Тайке хотелось верить виллам, но сомнения все же оставались.
— Сказала, что получила твою весточку с соломенной птичкой. И что тоже любит тебя.
У Тайки отлегло от сердца.
— Все в порядке, ребят. Это и правда была моя ба.
Ох, как же она теперь была рада, что не ушла. Зря думала, что это не ее приключение. А оказалось, что виллы только ради Тайки в Дивнозёрье прилетели.
— Спасибо, — она с опозданием вспомнила, что девиц-птиц стоит поблагодарить за услугу.
— Может, еще свидимся как-нибудь.
Хлоп — виллы снова превратились в гусынь и загоготали, требуя открыть им окно.
— Тая, мы что, вот просто так их возьмем и отпустим? — возмутился коловерша, дернув на себя скатерть.
— Ну а как иначе? Состава преступления-то нет! — Тайка распахнула окно, и виллы взмыли в ночное небо; их длинношеие силуэты быстро затерялись во тьме.
Привет из Дивьего царства (2)
***
Аленка хоть и поспала днем, а все равно вдруг начала зевать, поэтому гости поспешили откланяться. Тайке и самой не терпелось поскорее добраться до постели — ведь теперь, с зеркальцем под подушкой, бабушка сможет ей присниться! Так что домой она не бежала — летела. Едва не забыла махнуть Яромиру рукой на прощание, когда настало время расходиться в разные стороны. Но дивий воин сам окликнул ее, подошел и вдруг вложил в ладонь свежие рябиновые бусы.
— Вот, чуть не забыл, возьми.
— Зачем? — удивилась Тайка.
Нет, они в детстве с девчонками тоже такие делали: и браслетики собирали, и серьги. Жаль, яркие ягоды быстро тускнели и сморщивались: долго не поносишь.
— Это оберег с дивьими чарами. Повесишь в спальне, у изголовья кровати. Если вдруг кто-то захочет вред тебе причинить — изнутри сна или снаружи, — ты сразу же проснешься.
— Но… он же засохнет?
— Не беда, силу от этого не потеряет.
— Спасибо, — улыбнулась Тайка.
Ей было приятно, что Яромир о ней позаботился. Сразу захотелось чем-нибудь отдариться, но у нее с собой ничего не было. Эх, жалко!
Зато она вдруг вспомнила, о чем хотела попросить дивьего воина, и сочла, что случай как раз подходящий:
— Слушай, а ты не мог бы научить меня обращаться с мечом? А то глупо получается: я вроде как воительница, и Кладенец со мной остаться захотел, а я его даже держать толком не умею.
Взгляд Яромира стал насмешливым, и Тайка ожидала какой-нибудь обычной колкости в ответ, но так и не дождалась.
— Ладно, дивья царевна. Раз так хочешь — научу. Но учти: поблажек никаких тебе не будет. Приходи завтра на рассвете. Только смотри, не опаздывай.
Вот это да! Умеет ведь разговаривать нормально, если захочет!
День, который казался Тайке неудачным, заиграл совершенно новыми красками. Ну, уже не день, конечно, а ночь — не важно. В порыве чувств она обняла Яромира (кажется, тот слегка опешил) и вприпрыжку помчалась домой — скорее спать и смотреть сны.
***
Она так устала, что заснула, едва голова коснулась подушки. Перед сном только и успела, что повесить рябиновые бусы на светильник. Ну, и про зеркальце не забыла, конечно. Ох, только бы все сработало…
Колдовской сон привел Тайку в уже знакомое место — в яблоневый сад, где росли деревья с хрустальными листьями и золотыми плодами. В предрассветных сумерках то и дело слышалось тихое мелодичное позвякивание — макушки яблонь покачивал легкий ветерок; над головой разгоралась розовая заря. С прошлого раза здесь почти ничего не изменилось, только появилась новая деревянная скамейка с резной спинкой и дубовый стол.
Тайка присела и огляделась.
— Ба!
— Уже иду, родная моя, — раздалось совсем рядом.
Бабушка (ой, наверное, пора перестать ее так называть — теперь она выглядела лишь немногим старше Тайки) появилась из-за дерева, как будто всегда там стояла и ждала. С их прошлой встречи царица стала будто бы еще румянее и краше.
Они обнялись, и Тайка уткнулась лбом в сарафан из алой парчи, расшитой золотыми петухами и ягодами смородины. Ткань казалась слегка влажной от росы, а от бабушкиных волос пахло травяным сбором и немного медом.
— Ты получила мою весточку? — хором сказали они и обе рассмеялись. Вон как: давно не виделись, а все говорят в склад да в лад.
— А ты, мне кажется, еще выросла, — царица Таисья потрепала внучку по волосам. — Выше меня стала. Ну, рассказывай, что у тебя стряслось?
— Я просто соскучилась, — Тайка не могла заставить себя разомкнуть объятия. — А еще посоветоваться хотела. Ты не думай, так-то я со всем справляюсь…
— Не сомневалась в этом. Ты у меня умница, Таюшка. — Царица присела рядом, приобняв ее за плечи. — Может, хочешь кваску медового? Али плюшек?
Да кто же будет отказываться от чудесного угощения из волшебной страны? Тайка кивнула, и царица Таисья, достав из рукава платок, расстелила его на столе.
— Смотри, это салфетка-самобранка. Почти как скатерть, только поменьше. Очень выручает, когда хочется совсем немного перекусить. По-нашему это вроде как ночью к холодильнику сбегать.
На салфетке словно по мановению волшебной палочки возникло блюдо с ароматными румяными плюшками, глиняный кувшин и две глазурованные кружки, украшенные изображением белого волка и полумесяца. Тайка залюбовалась картинкой, и бабушка, улыбнувшись, пояснила:
— Это царский знак. Я же говорила тебе, что Радосвет умеет превращаться в волка?
— Да-да, это из-за того, что их род с белыми волками побратимствует. То есть… не их, а наш, выходит? — До Тайки впервые дошло, что это и ее кровь тоже, и у нее аж дух захватило. — Слушай, ба, а я когда-нибудь смогу превращаться в волчицу?
— Чего не знаю, того не
