ноток, такие же голоса у гильдейских ассасинов, умудрённых опытом. Вопрос просто ради приличия и завязки диалога.
– Д…да. Это я…а вы?
– Вы правда хотите знать?
– Нет…вы пришли меня убить?
– Нет, не сегодня.
Тугой ком застрял в горле, уж больно сильно незнакомец выделил «не сегодня». Купец судорожно отпил вина, наплевав на вкус, запрокинул кубок. Кадык часто задвигался вверх-вниз, по подбородку от уголка губ побежала струйка вина, сорвалась на кафтан. К ним направилась группа развязных от выпитого, девиц, двое мужчин сидят в одиночестве, не порядок! Поймав взгляд незнакомца, быстро свернули и упали на колени ближайшим купцам.
– До меня дошла информация, о том, что вы частый гость на неких боях, на некой арене. Расскажите, как вы туда попадаете, и будете свободны.
– Ну…я…я не знаю, не помню…
– У вас должен быть оплаченный билет.
***
Я вышел под дождь, за время в трактире, знатно усилившемуся. В кулаке зажат простенький перстень из золота и меди, с кусочком стекла, на месте печатки. Если купец не лжёт, всё что нужно для прохода. Осталось добраться до условного места, а там…
Я криво улыбнулся.
Ему снится сладкий сон, где он с мечом в руке истребляет эльфов. Полные ужаса огромные глаза, протянутые руки и распахнутые в немой мольбе рты. Женщины, мужчины и дети…а под их ногами тела людей, притопленные в красном болоте.
В первую очередь меч, по закону Войны, разит женщин. Убей всех женщин и у врага не будет новых воинов, ты уничтожишь сам народ, оставив горстку воинов, что со временем растворятся в потоке времён. Но нет, он убивал не ради победы, он наслаждается чувством бегущей по клинку крови. Ужасом нелюдей и их агонией, животным страхом.
– Они заслужили, нет прощения за боль, причинённую людям! Нет прощения за сестру и мать!
Проснулся резко, точно от пинка в печень, тело бьёт крупная дрожь, от кипящем в крови адреналине. Кулаки сжались, комкая шелковую простынь, нервно отбросил меховое одеяло и сел на кровати. Гранитный пол ожёг ступни предрассветным холодом, слабый свет от окна разделяет комнату пополам.
Перед глазами ещё стоят лица эльфов, но накал ярости поутих, глупо распыляться на фантазии. Жестко помассировав лицо встал, набросив льняной халат, небрежно брошенный на спинку кровати. Огляделся, в слабом свете комната ещё больше похожа на солдатскую казарму, из роскоши только кровать, остальная мебель сколочена грубо, даже не обтёсана.
Игнорируя желание зарыться в одеяло и зажмурится, наслаждаясь уютным теплом, прошел к столу зажав ладони в подмышках. Лунный свет озаряет огромную карту фронтира на стене, в тишине скрипнули зубы. Он провёл пальцем по карте, вдоль огромного горного хребта, цепи рек с озёрами и болотами, естественной границе меж Империей и Союзом Старших.
Палец остановился у обширной долины с меткой Города посередине, мужчина страдальчески застонал. Единственная, непреодолимая преграда меж его мечом и глотками эльфов. Любая попытка вторжения и город вымрет, и ладно бы только чернь…но там живут без права выезда близкие родственники знати вплоть до императора. Да и чернь может начать бунт, а накануне масштабной войны, это подобно кинжалу, прижатому к горлу.
Но там, по ту сторону хребта, выход к тёплым морям и островам с богатыми залежами пропитанных магией кристаллов мориона и празиолитов. К тому же, с невероятно редкими «глазами», за которые маги готовы насмерть биться. Сколько за последние годы нарыли ушастые и дворфы? Но что более важно, сколько смогли довезти до материка? Пусть тёплые моря куда добрее северных, но там тайфуны совсем не редкость.
– Империя теряет по три – четыре корабля в год, а ушастые в силу криворукости на воде, примерно столько же, но доступные им острова куда богаче… Не ровен час, и проснёмся от магического десанта в столицу и тогда всё, конец людям. Проклятый Город, проклятые заложники…
В полной тишине он подхватил со стола короткий кинжал и резанул по метке города, лезвие мерзко скрежетнуло по камню.
– Надо решать это. Срочно.
Сердце на миг сжала ледяная лапа с длинными когтями, он ухватился за груди, зло заскрипел зубами. Внутренний голос слабо лепечет:
– Это неправильно! Ты же поклялся защищать людей!
– Либо они, либо все.
Голос замолк, мужчина вернулся к кровати, сел обхватив голову руками и размышляя.
***
Я остановился, сделав шаг и не понимая, как и где оказался. Рядом удивленно переговариваются богато одетые люди, кто-то засмеялся. Стоящий рядом упитанный мужичок, похожий на толстую крысу, хлопнул себя по голове, хохотнул:
– Вот никак не привыкну… А вы, уважаемые?
Я ответил, ошарашенно оглядываясь:
– Каждый раз, как первый.
– Ха, ваше лицо мне не знакомо…а я люблю новые знакомства! Составите мне компанию при просмотре сегодняшнего боя? С меня доброе вино! Меня зовут Галион, кстати.
– Почему бы и нет… – пробормотал я, пожимая плечами. – Тем более, с памятью и правда полная беда, а вино…ха-ха, обычно помогает. Зовите меня Зи… Кингфисхер.
– Хо-хо! Отличное имя, звучит, как удар топора! Вы воин?
– Можно и так сказать.
По длинному, выдолбленному в скале коридору, мы прошли на трибуны, в окружении других зрителей. Пахнет сыростью и чем-то на вроде грибов, звуки шагов сливаются в звонкую дробь, окончательно дезориентирующую. Коридор оборвался, выведя в залитый светом зал с кольцевыми трибунами почти до потолка. В центре широкая арена, огороженная мощной стеной, похожая на котлован.
Самые кровожадные зрители скучились у края арены. Жадно глядя на зеркальные стены и золотой песок, переговариваясь, гадая и делая ставки. На дальнем конце, из трибун выдвинут широкий помост, а на нём…
Губы сжались в тонкую линию, я поспешно отвёл взгляд. Маг, затянутый в черный саван, на широком троне, мог ощутить вспышку внимания. Примерно так и описывал Судья, некто, похожий на мумию, судя по угадывающимся под тканью контурам и тонким, похожим на тощих пауков, кистям.
– Ох простите меня, друг, за выбор такого высокого места, но я не переношу вида крови.
– Зачем же приходите?
– Мне нравится смотреть на бои, особенно когда выходит эльф, такая грация! Эстетика движений…а вот и наше вино!
К нам подошла миловидная девица с пузатым кувшином в обеих руках, кубки принесла другая. На арене загремела решётка, нехотя поползла вверх, толпа загалдела, вскидывая руки и приветствуя бойца.
Первый боец вышел на кварцевый песок, крупный орк в стальном ошейнике и
