Часть 4. Современная поэзия - Коллектив авторов

В день осенний, холодный

Я стою над рекой многоводной,

Над текущим на север Сянцзяном.

Вижу горы и рощи в наряде багряном,

Изумрудные воды прозрачной реки,

По которой рыбачьи снуют челноки.

Вижу: сокол взмывает стрелой к небосводу,

Рыба в мелкой воде промелькнула, как тень.

Все живое стремится сейчас на свободу

В этот ясный, подернутый инеем день.

Увидав многоцветный простор пред собою,

Что теряется где-то во мгле,

Задаешься вопросом: кто правит судьбою

Всех живых на бескрайной земле?

Мне припомнились дни отдаленной весны,

Те друзья, с кем учился я в школе.

Все мы были в то время бодры и сильны

И мечтали о будущей воле.

По-студенчески, с жаром мы споры вели

О вселенной, о судьбах родимой земли

И стихами во время досуга

Вдохновляли на подвиг друг друга.

В откровенных беседах своих молодежь

Не щадила тогдашних надменных вельмож.

Наши лодки неслись всем ветрам вопреки,

Но в пути задержали нас волны реки...

Красную армию дальний поход трудностью лишь раззадорил;

Разве преграда нам тысяча гор, разве преграда нам море?

Горные пики, как рябь на воде, лишь колыхались под нами,

А Умэншань, словно глины комок, сникла у нас под ногами.

Брызги над рвущейся к скалам Янцзы паром горячим казались,

Цепи моста через реку Даду, оледенев, не качались.

Мы полюбили их, тысячи ли горных миньшаньских снегов.

Встреча фронтов: как сияет теперь счастье на лицах бойцов!

Ширь китайской земли омывает разливом Янцзы.

Север с югом связала бегущая вдаль колея.

В дымке ливня сверкающей яркая зелень сквозит

Защищают Янцзы Черепаха-гора и Змея.

Желтый аист от нас улетел далеко.

Только башня осталась как память о нем.

Наполняю бокал, в реку выливаю вино.

Волны чувств поднимаются в сердце моем.

Прочертив небосвод, встал могучий Куньлунь.

Он от мира людского ушел в вышину,

Наблюдая оттуда за жизнью земной.

Это взвился драконов нефритовых рой,

Белым снегом закрыл небеса,

Все живущее стужей пронзив ледяной.

Летом тают его снега,

Рвутся реки из берегов,

Превращаются люди в рыб,

В черепах, сметенных волной.

Вековым злодеяньям и добрым делам

Кто из смертных осмелился быть судьей?

А теперь я ему говорю: Куньлунь,

Для чего тебе так высоко стоять,

Для чего тебе столько снега беречь?

Как бы так упереться мне в небо спиной,

Чтоб мечом посильнее взмахнуть

И тебя на три части, Куньлунь, рассечь.

Я Европе одну подарю,

Пусть Америке будет вторая,

Третью часть я оставлю Китаю.

И тогда на земле воцарится покой.

Всем достанутся поровну холод и зной.

Виды севера — той стороны,

Где на тысячи ли ледяной покров

И за далью бескрайней беснуется снег.

За Великой стеной и внутри страны

Расстилается в дымке земной простор;

И в верховьях и в устье Большой Реки

Застывает вода, прекратив свой бег.

А в горах пляшут кольца серебряных змей,

А равнинами мчат снеговые слоны,

Соревнуются с небом самим высотой.

Ясный день наступил —

Ты взгляни, как красива земля

Яркой краской узоров на белой одежде простой.

И за долгие годы — от древних людей и до нас —

Самых гордых героев пленяла прекрасная наша страна.

Только жаль,

Еле тлел устремлений высоких огонь

В первом циньском Хуане и в ханьском властителе У,

И ни в тайском Тайцзуне, ни в су иском Тайцзу

Не блистал нашей древней поэзии дух.

Чингисхан в свое время был взласкан судьбой.

Что умел он? Орлов настигать стрелой.

Все прошло.

Чтоб узнать настоящих людей,

Заглянуть надо в нынешний день!