теперь я еще и их ресурсов отхвачу в качестве компенсации морального вреда. Сколько я под этим проливным дождем торчу уже? Час? Два? Если простуда, а то и лихорадка настигнет лорда, то вся работа, блин, в секторе встанет! И всему виной этот непоколебимый вражеский генерал, который…
— Стоять на месте, пока шпион не будет обнаружен! — скомандовал он армии. — Даня, Саша, вы со мной на обход. Где бы он ни спрятался, долго там не просидит в такую погоду.
Или не простоит… Блин, че-то в носу зачесалось. Нельзя чесать, нельзя чесать…
Шумно втянул воздух обеими ноздрями, чтобы отпустило. Зато теперь зачесалось где-то под лопаткой, и я плотно стиснул зубы. Терпеть, терпеть…
Вот генералы спустились со стены, и ворота распахнулись перед ними, выпуская навстречу долгожданной мною свободе. Однако если я прямо сейчас нарушу строй и выскачу им наперерез, меня прибьют раньше, чем я успею выкрикнуть: «Как же ловко я сработал! Какой я молодец!»
Так что с каменной физиономией пришлось наблюдать за тем, как мужики покидают город, и ворота за ними закрываются. Меня они уже не пропустят. Я не был подданным леди Евгении, а значит, выбраться из города тем же путем мог лишь в компании с кем-то из его жителей. Это уже реально попадос, потому что болванчики не разговаривают. Болванчики в принципе не способны ни на что, кроме участия в бою. Даже нужду справить. И договориться с кем-то из подданных не представлялось возможным.
Эх, и зря я вспомнил о нужде… Чем больше размышляю, тем больше хочется выскользнуть из этих штанов!
Леди слова ее генерала, казалось бы, успокоили. Она больше не пялила на войско, силясь определить подсадную утку. Просто закуталась в плащ с меховой оторочкой, бросила последний взгляд на первую шеренгу и, опустив голову, пошла вдоль рядов. Наверное, в замок, к теплому очагу. И если она наконец-то оставит меня в гордом одиночестве, я смогу почесать и нос, и под лопаткой, и все остальные места.
Но стоило ей пройти возле моего ряда…
— Апщ-щ-щ! — не сдержался я, и аж слезы из глаз брызнули, с каким упорством я старался предотвратить сие недоразумение.
Женщина остановилась. Медленно повернула голову в направлении источника звука, но, не заметив ничего подозрительного, пошла дальше. И тут…
— А-а-апщ-щ-щ! — громогласно повторил я, щедро орошая при этом шею впереди стоящего болванчика соплями. — Сука… — одними губами прошептал, выражая в этом слове всю ненависть к разыгравшейся так не вовремя простуде.
Хотя почему не вовремя? Самое то для нее, когда вывалялся в холодной грязи, да еще и под дождичком ледяным неподвижно постоял. И если у леди Евгении была хоть толика мозгов, она быстро поймет, что чудеса человеческой физиологии на солдатню НПСишную не распространяются.
— Хм… — протянула она, задерживая взгляд на каждом болванчике, и пришлось опустить голову, чтобы леди не заметила, насколько выгодно мое лицо отличается от всех остальных. — Будьте здоровы.
И пошла дальше, а я уже в который раз расслабленно выдохнул. Пронесло…
Наверное, выявить шпиона в такой толпе возможно, если только на мою щеку муха сядет, как в сказке. Но мухи в такую погоду не летают, так что защищен я был вдвойне. И всё-таки выбираться отсюда каким-то образом надо.
Стоял я с краю, но где-то в середине всей ватаги. Расстояние до ворот было приличным, так что следовало потихоньку продвигаться вперед, и я начал эту рисковую затею. Делал шаг вперед, подхватывал впереди стоящего болванчика под локоток и смещал его на прежнее место своего пребывания.
Солдатня вообще никак не реагировала на мою авантюру. Никаких приказов от людей им не поступало, так что они послушно становились на уготованное мною местечко. Действительно, какая разница, где им стоять, если каждый из них сейчас в равной степени бесполезен?
Таким образом я оказался в первом ряду пехотинцев. Но ведь дальше шла конница, а скакуна подо мной, понятное дело, не было. Незадача. Значит, нужно было им обзавестись. И как? Только если спихнуть с лошади одного из всадников и занять его место. И подобные манипуляции будут куда более незаметны, нежели осторожное протискивание между пехотинцами. А то и сам болванчик тревогу поднимет в тот момент, когда его начнут ненавязчиво стягивать со скакуна, изначально дарованного ему самой Системой.
Но кто не рискует — тот не выбирается из вражеского града живым! Под таким девизом я подкрался к ближайшему ко мне всаднику и принялся аккуратно вынимать его ботинок из стремени. Вот он опустил на меня ничего не выражающий взгляд, я поднял свой на него, продолжая нежно высвобождать его ногу.
Занимательный процесс, скажу я вам. Адреналин в крови так и скачет, сердце лихорадочно отбивает дробь об грудную клетку, а лоб покрывается испариной под куполообразным шлемом.
Так. Одна его нога теперь свободно болтается, и настало время перейти ко второй. С хирургической точностью я повторил операцию. Оставалось лишь деликатно, не привлекая внимания, стянуть его с лошади, но я медлил. Бесшумно проделать этот трюк не получилось бы однозначно, да и сам он явно заподозрил бы неладное, как только очутился бы на земле. Нет, так дело не пойдет. Это стало бы билетом в один конец, но мне еще нужно было дождаться рейса. Меняем план.
Поглядывая по сторонам, ме-е-едленно опустился сперва на корточки, затем на четвереньки, а после развалился на мощеной дороге плашмя. И пополз. О-о-о, прям мое любимое развлечение сегодняшним вечером! Никогда не надоест.
Ряд за рядом, опираясь локтями и подтягивая за собой ноги двигался вдоль рядов конницы, маневрируя между копытами. Мне кажется, солдатня что-то подозревала, то и дело поглядывая на ползущего под ними меня, но не придавала этому особого значения. Приказа-то не поступало! Прям как тогда, когда я к Цибульскому наведался по функции нападения. Стоят, как статуи. Ждут. Вот я и ждал, когда уже наконец покину это место, прихватив с собой награбленное и сохранив свои брюлики в казне!
К первому ряду подобрался без эксцессов. Наверное, мог бы и спокойным шагом это сделать на виду у НПС, но меня мог засечь и кто-нибудь из людей. Не удивился бы, стой леди где-нибудь неподалеку и пасущая любые подозрительные действия чихнувшего солдата.
Выбрал одного из болванчиков впереди, проделал с его ногами всё то же самое. А теперь ждем… Как только генералы вернутся с обхода, скину этого засранца с лошади, взберусь на нее сам и поскачу в прекрасное далеко до того, как ворота
