ормийцы и, судя по всему, на самом деле были ормийцами. Только здесь, по какой-то странной причине, оказались не в роли дикарей, а воспринимались местным населением, как таинственный, опасный и весьма просвещённый народ.
Сумерки уже окутали старый лес. Вокруг смутно вырисовывались толстые стволы огромных деревьев, их кроны сплетались в шатры над нашими головами, а выступающие из земли толстые корявые корни мягко пружинили из-за покрывающего их слоя мха. Впереди пронзительно крикнула птица, и Сёрмон, поднеся руки ко рту, крикнул так же в ответ.
— Мы проходим посты, — сообщил Антон, шедший рядом.
На сей раз, он был удивительно немногословен, видимо, хранил доверенные ему секреты эльфов, и немного тревожно посматривал на Фарока, а тот шёл, рассеянно глядя по сторонам. Впрочем, мне тоже не хотелось ни о чём говорить. Я была просто очарована этим странным сказочным лесом, который жил своей особой лесной жизнью, дышал, свистел птичьими трелями, шелестел листвой, потрескивал ветками, ухал совой. Потом появились светлячки, сотни золотистых огоньков вылетали из чащи и кружили вокруг нас. Причём, самое странное, что они не просто светились, они излучали свет, потому что от них было немного светлее.
Где-то вдалеке послышался монотонный шум, тропа стала уже и вскоре её стиснули с двух сторон скалы, образовавшие довольно тесный проход, через который могло проехать рядом не больше двух всадников. Когда мы пробирались по нему, наверху ощущалось чьё-то присутствие. Должно быть, там дежурили эльфы, охранявшие вход в свои владения.
Наконец, скалы расступились, и мы оказались в небольшой долине. Уже опустилась ночь, и в её синей мгле золотисто светились окна множества деревянных домов, высоких, под двускатными крышами. Дома были пристроены к исполинским деревьям и, видимо, часть их помещений располагалась в пещерах под корнями. Зелёные кудрявые кроны закрывали дома сверху, а между ними горели целые вереницы маленьких костров, разожжённых в круглых кованых чашах. Шум, который я услышала, доносился от нескольких водопадов, живописно сбегавших с окружающих скал и питающих извивистые речки, пронизывающие всё селение. Через них были перекинуты бревенчатые мостики, украшенные резными перилами.
Для города этот посёлок был слишком мал, но полон жизни. По мощёным камнем улицам проходили мужчины и женщины в красивых вышитых золотом, серебром и шёлком нарядах. Вокруг бегали дети, в основном маленькие. Подростков нам встретилось немного. Они были так же степенны, как и взрослые, и уже носили на перевязях длинные мечи в узорчатых ножнах.
Появление нашего отряда было воспринято жителями долины с радостью. Многие подбегали и, завидев Фарока, радостно приветствовали его. Видимо, все знали, что Сёрмон отправился на его поиски и переживали.
В центре долины стояло совершенно невообразимое дерево, состоящее из нескольких толстых стволов с единой необъятной кроной. Вокруг него и был построен главный терем, а вернее целый комплекс домов, украшенных резьбой и деревянными колоннами. Стволы были опутаны подвесными мостиками, подсвеченными гирляндами фонариков. Они вели в небольшие домики и беседки, устроенные на толстых ветках и подвесных площадках. Это был настоящий дворец, который выглядел, как часть дерева. Я даже замедлила шаг, чтоб осмотреть его целиком, пока мы не подошли ближе, и этот величественный вид не расплылся передо мной на отдельные детали.
Возле входа в самый большой дом с широким резным крыльцом была устроена круглая ровная площадка, на которой возвышались деревянные скульптуры высотой в три человеческих роста. Наверно это было место для ритуальных собраний. Проходя мимо, я увидела, что одна из скульптур изображает женщину с длинными толстыми косами и ягнёнком на руках, а другая — сурового воина с мечом в ножнах на перевязи и с лучемётом на перевес. Эта деталь показалась мне странной, но потом я подумала, что, возможно, среди ормийцев, обосновавшихся здесь, есть ветераны алкоро-ормийской войны, и тогда лучемёт являлся для них наиболее ярким символом доблести и отваги.
Остальные фигуры я рассмотреть не успела, потому что нам навстречу по ступенькам спустился Авсур. Он остановился, окинув взглядом всю компанию, задержал взгляд на Фароке, а потом увидел меня.
— Командор Северова спасла мне жизнь, — не дожидаясь вопросов, пояснил Фарок.
— Ладно, — проговорил Авсур, бесстрастно взглянув на меня. — Надеюсь, вам объяснили, что путь сюда является нашей тайной, и вы должны её забыть.
— Я не запомнила этот путь, — честно призналась я. — И покину вас другой дорогой.
— Она летает, — оскалился Сёрмон. — Как Дева Лардес.
— Входите в дом, — всё так же, не проявляя эмоций, произнёс Авсур. — Я хочу знать подробности этой истории.
Комнатка, которую мне отвели, была совсем маленькой, три на три метра, но здесь помещались кровать, застеленная льняным бельём, и небольшой столик, на котором стояли кувшин с родниковой водой и большая глиняная миска. Я умылась и вытерлась длинным белым полотенцем с грубоватой вышивкой по краям. Потом появился мальчик лет семи и звонким голоском объявил, что меня ждут в трапезной. Он проводил меня туда и гордо удалился прочь. Его гордость была понятна, он был одет, как взрослые, в расшитый шёлком кафтан и носил на поясе маленькие ножны с кинжалом.
Трапезная располагалась в высоком зале с витыми деревянными колоннами и широким очагом в центре. Этот очаг представлял собой красивую полусферическую чашу, украшенную по краям затейливым орнаментом, в прорезях которого играли языки яркого пламени.
Широкий стол, полукругом огибавший очаг, был застелен белыми полосами ткани. Вокруг него стояли широкие табуретки, покрытые ковриками из звериных шкур. За столом уже сидели Авсур, Сёрмон, Фарок, Антон и ещё несколько эльфов. Поскольку здесь они носили это название, то я решила и дальше называть их так.
Зная, что ормийцы не придерживаются строгого этикета, и ждать особого приглашения за стол не стоит, я села на свободное место и передо мной тут же поставили глиняную миску с густым супом из овощей и мяса. На столе стояли блюда с какой-то кашей, жареной рыбой и крупно нарезанными овощами. На расшитой салфетке были разложены ломти хлеба. Поскольку Сёрмон в это время рассказывал, как они обследовали Долину Ворона и на меня никто внимания не обращал, я решила заняться супом.
После скупого сообщения о том, что я влетела в чёрную дыру в небе, Сёрмон смолк и посмотрел на Фарока. Тот отламывал кусочки от ломтя хлеба, лежавшего перед ним. Поймав взгляд алкорца, он вздохнул и нехотя начал рассказывать свою часть истории. По его словам выходило, что, после того, как его схватили зомби в балахонах, он потерял сознание и очнулся в каком-то подземелье, а уже оттуда его перетащили на равнину и засунули в огненную клетку. Рассказ о моём
