— Только если мы попадемся, — резко возразила Лия. — И, в отличие от некоторых
рыжеволосых девушек находящихся в этой комнате, я умею не попадаться. Надевай платье, Кэсси.
— Какое платье?
Лия подняла повыше блестящую вещичку, которую я по ошибке приняла за футболку.
— Это платье.
— Нет мира, в котором эта штуковина достаточно длинная, чтобы называться платьем.
— Это платье. Говоря точнее, прямо сейчас — это твое платье, которое ты сейчас же
наденешь, не пререкаясь, потому что мальчики-студенты куда разговорчивее, если им показать
ножки.
Я задохнулась и собралась было ответить Лие, но она сделала шаг вперед, врываясь в мое
личное пространство и прижимая меня к стене.
— Ты — профайлер, — сказала она. — Вот и скажи мне, что почувствует Дин, если ФБР не
справится с этим делом. А потом скажи, что ты на сто процентов уверенна в том, что мы не
найдем чего-то, что они могли упустить.
В ФБР работали профайлеры и следователи. Этих агентов обучали. У них был опыт. У них
было множество всего, чего не было у нас — но ни у одного из них не было наших инстинктов. В
этом ведь и заключался весь смысл программы. Причина, по которой Джадд боялся, что стоит ФБР
начать использовать нас в работе над «открытыми» делами, они не смогут остановиться.
— Как считаешь, с кем не против поболтать студенты, — спросила Лия, — с агентами ФБР
или с двумя развратно одетыми девочками-подростками, которые, возможно, не прочь
поразвлечься?
Даже если забыть о наших способностях, Лия была права. Никто не заподозрит в нас часть
расследования. Они могли рассказать нам о чем-то, чего не знали в ФБР.
— Если Стерлинг заявила, что может заставить директора закрыть это программу — она
лгала. Я гарантирую, что это вне её власти. Максимум, она может отправить одного из нас домой,
но я готова поспорить, что тебя не позволит отослать директор, потому что ты милая, блестящая
замена Дину, которому он никогда не доверял и которого он никогда не любил, — Лия сделала шаг
назад, позволяя мне вздохнуть.
— Ты говорила, что тебе не плевать на Дина, — негромко сказала она. — Говорила, что
хочешь помочь. Вот она, помощь. Я могла бы соврать тебе о многом, Кэсси, но не о помощи Дину.
Я не поступила бы так ни ради тебя, ни ради Майклом или Слоан. Но ради Дина я готова шагнуть
в пропасть и переспать с самим дьяволом, так что надень чертово платье или уйди с дороги.
Я надела платье.
— Ты уверенна, что это не футболка? — уточнила я, оглядывая его подол.
Лия покрыла мое лицо толстым слоем тональной основы, а затем принялась наносить мне
розовый блеск для губ и черную тушь.
— Это платье, — поклялась она.
В этот раз я как никогда хотела, чтобы Лия не была такой прекрасной лгуньей.
— Как мы вообще попадем на эту вечеринку? — спросила я.
Лия ухмыльнулась.
— По чистой случайности, я знаю парня с машиной.
Глава 14
Порше Майкла было отголоском его жизни до программы. Глядя на него за рулем, я могла с
легкостью представить человека, которым он когда-то был — балованным парнем с трастовым
фондом, переходящим из одной школы-интерната в другую, проводящим лето где-нибудь в
Хэмптоне и время от времени летающим на Сен-Барталеми или Сент-Люсию.
Несложно было представить Майкла и меняющим девушек, как перчатки.
Лия устроилась на переднем сидении рядом с ним. Она откинулась назад, щекой касаясь
кожаного сидения, в то время как ветер играл с её волосами. Она открыла окно и явно не
собиралась его закрывать.
Время от времени она смотрела на Майкла. Жаль, что я не могла разгадать непроницаемое
выражение её лица. О чем она думала? Что чувствовала, глядя на него?
Майкл не сводил глаз с дороги. Сколько бы я не пыталась не профилировать их, я не могла
удержаться от мысли о том, что именно Лия попросила Майкла стать частью этой опрометчивой
вылазки и о том, что он согласился помочь ей. Но почему?
Потому что он не упускал возможности найти проблем на свою задницу. Потому что он
был её должником. Потому что, как бы сильно Майкл не любил шпынять Дина, ему не нравилось
наблюдать за его страданиями. Ответы заполнили мой мозг, а Майкл поймал мой взгляд в зеркале
заднего вида. Однажды он сказал мне, что когда я профилирую кого-то, то слегка морщусь.
— Нужно кое-куда заехать, — сказала Лия. Майкл взглянул на неё, и она указала нужное
направление кончиком темно-фиолетового ногтя. — Припаркуйся у выхода, — она обернулась ко
мне. — Наслаждаешься поездкой?
Она сидела на переднем сидении. Я — на заднем.
— Я делаю это не ради развлечения, — ответила я.
Она перевела взгляд с меня на Майкла, а затем назад.
— Нет, — согласилась она. — Ты делаешь это не ради развлечения. Ты делаешь это ради
Дина.
Лия помедлила на имени Дина чуть дольше, чем следовало. Руки Майкла сжались на руле.
Лия хотела, чтобы он знал, ради кого я делаю всё это. Хотела, чтобы он сосредоточился на этом.
— Заправка, — указала Лия, её волосы развивались на ветру. Майкл свернул и
припарковался на стоянке. Лия улыбнулась. — Ждите здесь.
Это было так похоже на Лию — взбудоражить обстановку и сбежать. Не важно, как хорошо
ему удавалось скрыть это — я знала, что прямо сейчас Майкл думал о том, почему я поступаю так
ради Дина. Точно также и я гадала о том, что заставило его согласиться на предложение Лии.
— Пожалуйста, — сказала Лия, звуча до жути довольной собой. Проявив чудеса гибкости,
она выскользнула из машины через окно, даже не открывая дверь.
— Это плохая идея, — сказала я, глядя на то, как Лия не спеша зашагала в направлении
магазинчика.
— Почти наверняка, — согласился Майкл.
С заднего сидения я не видела его лица, но могла представить дьявольский блеск в его
глазах.
— Мы сбежали из дома, чтобы пойти на студенческую вечеринку, — сказала я. — И я
почти уверенна, что это не платье.
Майкл обернулся, взглянул на меня и улыбнулся.
— Зеленый тебе к лицу.
Я не ответила.
— Теперь ты должна сказать, что дерьмо, в которое я вырядился, прекрасно подчеркивает
мои глаза, — Майкл звучал так серьезно, что я не сдержала улыбки.
— Твоё дерьмо голубое. А глаза у тебя карие.
Майкл наклонился ко мне.
— Ты ведь знаешь, что говорят о карих глазах?
Лия распахнула пассажирскую дверь и плюхнулась на своё сидение.
— Нет, Майкл. И что же говорят о карих глазах? — она ухмыльнулась.
— Ты купила что хотела? — спросил у неё Майкл.
Лия передала мне коричневый бумажный пакет. Я открыла его.
— Энергетик и стаканчики?
Лия пожала плечами.
— Если едешь в Рим, веди себя, как римлянин. Если идешь на студенческую вечеринку,
пей подозрительный пунш из красных пластиковых стаканчиков.
Лия оказалась права насчет пунша. И насчет стаканчиков. В тускло освещенном общежитии
было достаточно темно, чтобы никто не заметил, что содержимое наших стаканчиков немного
другого оттенка красного.
— Что теперь? — спросила я у Лии, пытаясь перекричать оглушительную музыку.
Она начала двигать бедрами, а затем и верхней частью тела, показывая, как чудесно ей
удавались восточные танцы. Она встретилась глазами с парнями на другом конце комнаты и
подтолкнула Майкла к блондинке с обведенными красными тенями глазами.
— Дальше, — сказала она, — мы должны с кем-то подружиться.
Как-то раз пошли на вечеринку профайлер, парень, умеющий читать эмоции, и детектор
лжи…
Часом позже Майкл вычислил в комнате людей, наиболее шокированных потрясшим
кампус убийством. Мы нашли парочку студентов, опечаленных по другим причинам —
безответная влюбленность и подлые соседи по комнате — но была здесь и особенная смесь горя,
восторга и ужаса, которая интересовала Майкла.
К сожалению, большинству заинтересовавших нас ребят было нечего сказать. Лия
перетанцевала с половиной парней в комнате и выслушала целую гору лжи. Майкл притворялся
полным сочувствия слушателем для женской половины студентов. Я бродила по углам,
похлебывая мой поддельный пунш и оглядывая взглядом профайлера студентов до отказа
заполнивших общежитие. Казалось бы, пришли абсолютно все студенты Колониального
Университета — и, судя по степени их опьянения, пили они вовсе не энергетик.
— Так они скорбят.
Рядом со мной появился парень. Он был чуть ниже шесть футов и с ног до головы одет в
черное. На его подбородке виднелся намек на бородку, а на лице красовались очки в пластиковой
оправе, явно не прописанные врачом.
