— Это не секс, не это…влечет меня к нему. Не могу представить себя трахающим его, и я бл*дь уверен, что не возьму в задницу. — Эверли засмеялась, и я слегка улыбнулся в ответ. — Но да, я счастлив, когда он приходит домой. Я хочу проводить с ним время.
— А он хочет того же самого?
— Он флиртовал со мной с тех пор, как мы встретились, — ответил я, поднявшись, чтобы взять пару тарелок для нашей быстро остывающей еды. — Он думает, я хочу его. Сказал, что подождет, пока я примирюсь с тем, как я себя чувствую. Не хочу давать ему ложную надежду, когда и сам не знаю, как я себя чувствую. Я не хочу причинять ему боль.
Ев улыбнулась мне.
— Ты правильно поступил, рассказав мне о своих чувствах, Ян. Должна согласиться с Алексом. Знаешь, ты борешься с тем, чтобы признать, что влюбляешься в мужчину.
— Я не говорил, что влюбляюсь в него.
— Тебе и не надо. У тебя глаза светятся, когда ты говоришь о нем, и ты улыбаешься, даже не осознавая этого. Никогда не видела тебя таким из-за женщины. — Эв подошла ко мне сзади и обняла меня за талию, положив подбородок на мое плечо. — Хочешь моего совета, Ян? Следуй своему сердцу. Не запаривайся навешивать на себя ярлык гея, би, натурала или еще чего. Позволь себе любить того, кого ты любишь. Пусть это произойдет.
Она отступила назад, когда я повернулся и обнял ее.
— Я люблю тебя, дружок.
— Я тоже тебя люблю, но готова делить тебя с еще одним братом Рид. Ой! Если вы поженитесь, мы будем свояками! — ее радостное волнение заставило меня рассмеяться.
— Не беги впереди паровоза, женщина. Пусть это останется между нами пока, ладно?
— Конечно. — на ее губах появилась озорная улыбка. — А ты расскажешь мне, если трахнешь его?
— Эверли!
— Я рассказала тебе, когда мы с Мэйсоном…
— Забудь об этом, Эв.
— Ладно, давай поедим, пока я не умерла с голоду. И тебе нужно набрать немного веса. Твои ребра прощупываются через футболку.
— Да, дорогая.
Клянусь, Эв нужно поработать над своими актерскими способностями. Когда Алекс пришел домой, он только лишь взглянул на выражение ее лица и посмотрел на меня, подняв от удивления брови чуть ли не до потолка.
— Все в порядке?
— Все замечательно, — воскликнула Эв, обнимая его и улыбаясь от уха до уха. — Мне пора. Увидимся, ребята. — умно, Эв. Очень, блин, тактично.
Как только она ушла, Алекс обратился ко мне:
— Ты сказал ей, что поцеловал меня.
Пожав плечами, я плюхнулся на диван.
— Мне нужно было с кем-то поговорить.
— Я понимаю, но ты мог поговорить со мной, — сказал он, садясь рядом со мной. — Ты жалеешь об этом? Ты пытаешься найти способ отшить меня, не ранив мои чувства?
Я скользнул рукой вверх к его затылку по его белокурым волосам.
— Нет, просто пытаюсь выяснить, как это делать. Я не буду врать и говорить, что у меня нет чувств к тебе, но…в сексуальном плане…не знаю, смогу ли я.
Черты его лица смягчились, и он положил руку на мою щеку.
— Ты никогда не должен делать то, что не хочешь делать. Просто делай то, что считаешь для себя правильным, и выкинь остальное из головы. Перестань волноваться.
— У меня никогда ни с кем не было отношений. Я не хочу облажаться и сделать тебе больно. После всего, через что ты прошел с Купером…
Низкий смех вырвался из его груди.
— Купер бы подбадривал меня. Мы даже делали ставки на то, сможем ли когда-нибудь подбить тебя на секс втроем.
— Такого бы никогда не случилось, — засмеялся я. — Хотя, это другое. Мне нравятся женщины, бл*дь, я люблю женщин. Я не могу пообещать, что никогда не захочу еще одну снова.
— Я не собираюсь вести себя, как ревнивая домохозяйка, если ты приведешь домой телочку, чувак. Хотя, может захочу посмотреть, — сказал он, ухмыляясь.
Он обнял меня, и я прислонился к его груди. Его дыхание согревало мою шею, посылая холодок по моей коже.
— Ты когда-нибудь был с женщиной?
— Пару раз. Не то, чтобы я находил это отвратительным. Просто это меня не возбуждает.
— А я?
— Ох, Черноглазка, ты не хочешь знать о моих фантазиях насчет тебя. Но на сегодня, меня устраивает, если мы будем просто обжиматься на диване, как сексуально озабоченные подростки.
Он прошелся зубами по мочке моего уха, положив конец дальнейшему разговору.
Глава 5
Алекс
Ян Тернер поцеловал меня. И если этого недостаточно, чтобы повергнуть в шок, он признался, что испытывает чувства ко мне. Мне пришлось собрать все свое самообладание, чтобы не нагнуть его тотчас же и показать, как хорошо это может быть. Я постоянно напоминал себе, что для него это в новинку. Я с детства знал, что мне нравятся мужчины, и даже не могу себе представить, как трудно ему принять это так поздно. Боюсь, что, если не позволю нашим отношениям продвигаться его темпами, он запаникует и сбежит обратно к женщинам, с которыми привык иметь дело.
Поэтому, я не давлю на него. Даже не настаиваю на мастурбации. Я люблю Яна. Я люблю его уже давно, но пытался игнорировать это. На самом деле я никогда не думал, что у меня есть шанс. Теперь я просто не могу облажаться. Следующие несколько дней мы обжимались и целовались на диване по вечерам, но спать все также расходились каждый в свою кровать.
Снова лежа в своей кровати в одиночестве, я решил зайти чуть дальше в следующий раз. Мне опять хотелось почувствовать его член в своей руке и во рту. Как я говорил ему, когда он был сам не свой из-за операции, одно дело за раз. Улыбаясь, я провалился в сон, мечтая о том, что я хотел показать ему.
На следующее утро, когда я вышел из душа, Ян все еще был в кровати.
— Ты собираешься спать весь день? — крикнул я ему, натягивая футболку через голову.
Он не ответил, даже когда я открыл дверь в его спальню и снова позвал его. Он лежал на спине с закрытыми глазами, его обычно бледные щеки были ярко-красными. Прежде чем я успел снова позвать его, все его тело напряглось и задрожало. Бл*дь! У него начались судороги. От страха мой желудок сжался, я рванул к нему и схватил его телефон с прикроватной тумбочки. Я не знал, что еще делать, поэтому тихо заговорил с ним, следя за тем, чтобы он не свалился с кровати или не ударился головой.
— Я с тобой, старик. Ты в порядке. С тобой все будет хорошо, — повторял я, пытаясь убедить скорее себя, чем его. Приступ был не долгим, и к тому времени, как я дозвонился в 911, он перестал дрожать. — Ян, ты меня слышишь? — спросил я, дотронувшись рукой до его щеки. Его кожа горела.
— Он мне не отвечает, — сказал я диспетчеру. — У него сильный жар.
— Он дышит? — спокойно спросила она
Его грудь поднималась и опускалась, дыхание было поверхностным, но регулярным.
— Да.
— Просто останься со мной. Скорая помощь должна быть здесь с минуты на минуту. — самые долгие три минуты в моей жизни прошли в ожидании скорой помощи. С ним все должно быть в порядке. Это не может произойти теперь. Не после всего того, что случилось. Я не могу и его тоже потерять.
Врачи скорой отодвинули меня в сторону, положили его на носилки и понесли в машину. Поездка в больницу была, как в тумане. Я почти не помню, как следовал за автомобилем неотложки. У меня перед глазами постоянно всплывало его трясущееся на кровати тело.
Приветливая медсестра за стойкой регистрации спросила мое имя и попросила подождать в зале ожиданий. Я не являюсь членом семьи, поэтому мне повезет, если они вообще позволят мне сюда вернуться. Ян убьет меня, когда очнется.
— Пожалуйста, я его парень. Мне нужно быть рядом с ним.
— Я понимаю. Позвольте доктору осмотреть его, и он поговорит с вами позже.
Пятнадцать минут спустя мужчина в хирургическом костюме вошел в зал ожиданий.
— Это вы с Яном Тернером?
— Да, пожалуйста, скажите, что с ним все в порядке.
Лицо доктора смягчилось.
— Он стабилен. Вы сказали диспетчеру, что недавно он прошел курс химиотерапии?
— Да, но ему стало лучше. Это рак? Это он стал причиной судорог?
— Химиотерапия может ослабить иммунную систему и оставить пациента восприимчивым к инфекциям, с которыми наш организм обычно борется без проблем. У мистера Тернера была температура почти сорок один, когда его привезли, это и привело к приступу. Мы снизили его температуру до безопасного уровня, и сейчас он под капельницей с антибиотиками. В его карте говорится, что он не аллергик.
— Я-я не знаю точно. Он никогда об этом не упоминал. — оказывается, мы так много не знаем друг о друге. — Он поправится?
— Антибиотики убьют инфекцию, но действуют ли они, мы узнаем только через несколько часов. — он положил руку мне на плечо. — Это не редкость у больных раком, и большинство хорошо справляются с этим.
— Я могу видеть его?
— Конечно. — меня провели по слишком ярко освещенному коридору в угловую палату. Он лежал на кровати в одних трусах, пока медсестра протирала его тело влажной губкой.
— Он дрожит, — прошептал я.
— Это нормально. Его температура быстро понижается, — сказал мне врач.
