попытка была безуспешной. Будущие фрейлины и телохранители умело скрывали свои секреты. А
уж уличить аналитиков за темными делишками было вообще невозможно.
Вот и сейчас Вероника как раз шла мимо дверей разрушенного зала Горгулия, смотрела
на очередные увядшие букеты и терзалась в сомнениях.
Не далее как несколько дней назад Ванесса и Кларентина – дворянки из ее тройки с
радостью свалили на королевские танцульки в Керению. Такого счастья Вероника уже давно не
испытывала. Эти барышни ни в какую не хотели становиться с ней не то что семьей, но даже мало-
мальскими подругами. Если в остальных тройках между девчонками царило понимание и тепло,
то в ситуации с Вероникой дворянки просто отказались брать в свою компанию простушку из
обычной семьи. С другими девчонками девушке тоже не получалось сблизиться. Опять же из-за
Ванессы и Кларентины. Клеймо заносчивости и пафоса поставили сразу на всех троих.
Но хуже было другое. Вероника прекрасно осознавала недалекий ум своих соседок и
опасалась, что из-за них может быть отчислена из Академии. И вот сейчас у нее появился шанс
что-то изменить.
Девушка шла к Милонскому. У нее было что предложить ректору, и навряд ли он
сможет ей отказать.
Ректор обнаружился в своем кабинете, где сидел в глубоком кресле, и задумчиво
изучал документы в длинных свитках.
Получив короткий кивок и разрешение войти, Вероника, недолго думая, уверенно
прошла на средину кабинета, предварительно плотно прикрыв за собой двери, и сходу заявила:
- Я могу попробовать оживить Горгулия!
Вот так. Без «здрасти и до свидания» сразу к делу. Тем более что Филоний мгновенно
заинтересовался:
- Повтори!
- Я могу попробовать вернуть преподавателя истории к жизни, - перефразировала
девушка. – У меня есть дар.
Бровь ректора изумленно ушла на излом, а сам Милонский отложил бумаги в сторону.
- Моя прабабка - иномирянка, - поспешила пояснить девушка. – У нее был дар оживлять
неодушевленные предметы. И так случилось, что он передался мне, - в подтверждение своих слов
девушка подошла к столу главы Академии и, без разрешения взяв в руки стоящую пепельницу в
форме лягушки, крепко сжала ее ладонями и сосредоточилась.
А через несколько мгновений в кабинете раздалось многозначительное «ква».
Глаза Милонского выразили неподдельное восхищение:
- Уникально! Ты сможешь повторить подобное с более крупным предметом?
- Возможно.
Эта магия требовала огромных усилий. Уже сейчас Вероника понимала, что на
оживление Арсения может понадобиться не одна неделя, ведь даже на такую крошечную лягушку
ушла львиная доля имеющейся энергии.
И хотя внешне девушка держалась уверенным молодцом, на самом деле ее ноги
подкашивались, а тело искало дополнительную опору.
- Я не знаю, смогу или нет. Но все же хочу попробовать. Только у меня одно условие, - и
здесь Вероника понимала, что опускается до некой формы шантажа. Но засунув совесть поглубже,
выдала. – Я хочу закончить обучение в Академии, даже если моя тройка распадется!
Подобного требования ректору еще никто не предъявлял. Да и не тем человеком был
Милонский, у которого можно что-то потребовать.
- А вы не обнаглели, милочка? То, что вы просите, является непосредственным
нарушением правил.
От ректорского тона девушке захотелось вжать голову в плечи. Черты лица мужчины
стали острыми, рождая невольную ассоциацию с другим преподавателем-злыдней. Но и отступать
Веронике было некуда, да и поздно.
- Я ведь не прошу вас сразу выдать мне диплом, - поспешила объяснить она. – Это всего
лишь мой шанс завершить обучение, независимо от результатов, которые покажут мои соседки.
- Ты настолько не доверяешь им? – ректор пытался смутно припомнить, кто же являлся
напарницами Вероники, но разве всех по именам упомнишь в таком огромном потоке учащихся.
Ответ на его поиски дала сама собеседница:
- Графиня Ванесса и маркиза Кларентина – не являются образчиком личностей, с
которыми я бы пошла в разведку, а тем более доверила им спину. Наивны и заносчивы. Я же по-
настоящему хочу учиться. Так почему бы не дать мне такой шанс? Тем более я могу взамен помочь
с Горгулием.
Услышав имена и титулы дворянок, ректор едва не скривился. Память послушно
воспроизвела разговор двухмесячной давности, произошедший в этом кабинете. Именно тогда
Арвенариус рассказывал о девушках, принятых за крупную сумму «пожертвования» от их
родственников.
Веронику мгновенно стало жаль. Фактически это из-за его попустительства она стала
жертвой обстоятельств.
- Неужели так сильно хочешь стать фрейлиной, что решилась фактически на шантаж? –
он сканировал первокурсницу взглядом, считывая ее эмоции.
Девушка на мгновение замялась, а после решилась:
- Это мой шанс на хорошее будущее. Я из бедной семьи, поэтому все, чего смогу
добиться, зависит только от меня.
Милонский откинулся на кресло и крепко призадумался:
- Что ж, если все действительно так, как ты говоришь, то я готов пойти тебе навстречу, - а
неожиданно проснувшаяся советь заставила ректора добавить. – Даже независимо от результатов
- получится у тебя или нет оживить Арсения, я позволю тебе доучиться до пятого курса. Но только
при твоей полной успеваемости по программе.
Вероника даже не поверила в услышанное. Это заявление было чем-то большим, чем
она ожидала.
- Не слишком-то радуйся, - все же осадил ее преподаватель. - Конечно, твоя тяга к
знаниям должна поощряться, но если будут какие-либо другие проступки или нарушения -
отчисление последует незамедлительно.
- Согласна. Когда я могу приступать к попыткам вернуть Горгулия? – девушка не хотела
терять времени и, окрыленная гарантиями продолжения учебы в Академии, была готова
незамедлительно мчаться и воскрешать расколотого историка.
Остановила грустная улыбка Милонского. Он встал с кресла, подошел к девушке и
открыл перед ней портал.
- Прежде чем попробовать его оживить, тебе придется хорошенько поработать, -
невесело сообщил он и потянул будущую фрейлину за собой.
Вышли в незнакомом темном помещении. Тусклый свет от магических светлячков
мерцал по стенам, освещая единственный стол в комнате, застеленный толстым холщовым
полотном.
На ткани лежали аккуратно разложенные сотни черепков и осколков. В самых больших
угадывались части расколотой скульптуры - чешуйки с крыльев, когти, осколок морды. Все
остальные детали были настолько мелкими, что понять, чем они являлись ранее, не
представлялось возможным.
- Надеюсь, ты любишь мозаику, - проронил Милонский. – Потому что прежде чем
Арсения оживить, его надо склеить.
У Вероники при взгляде на это зрелище что-то оборвалось в душе.
- Не переживай, ты будешь не одна, - утешил ее глава Академии. – Сегодня же я пришлю
в помощь пятый курс аналитиков. Ребята умные и хорошо подкованные в магии, надеюсь,
совместно вы справитесь быстрее.
Утешало такое объявление мало, но надежду вселяло.
Девушка только согласно кивнула и решительно подошла к столу. Впереди у нее было
еще много работы, и она не собиралась останавливаться ни на минуту для достижения своей
цели.
ГЛАВА 5
Леди Беллатрисса шла гордой поступью по коридорам замка керенийских монархов, при этом размахивая зонтом-тростью с закругленной ручкой. Немногочисленная охрана из числа
мужчин, оставшихся на девичнике, опасливо расступалась перед грозной дамочкой, едва
сталкивалась с ее тяжелым взглядом.
Зато трем милым нам они очень приветливо улыбались.
Наверное, мы сейчас очень забавно выглядим - суровая компаньонка, выглядящая как
адская стерва, и три миленьких невинных фрейлины. Знали бы они, что представившаяся всем
леди Беллатрисса мало того, что мужик, так еще и герцог - никогда бы не поверили.
Эридан в роль вжился успешно - он кривил ярко-накрашенные губы, громко стучал
каблучками при каждом шаге, даже устроил истеричный скандал, когда его не захотели впускать
во дворец. Мол, вы не приглашенная персона.
Но притянутый рукояткой зонта за шею охранник тут же передумал, когда незваная
леди громко и показательно, с истерическими нотками в голосе принялась доказывать, что
приглашены ее подопечные - милые и невинные девочки-цветочки. И им, как приличным дамам,
не пристало появляться в обществе неженатого принца без компаньонки.
Девочки-цветочки, а это я, Крис и Фиса, всем видом показывали свой кроткий нрав -
смущенно улыбались, тихо хихикали, переглядывались с охранниками, самым красивым даже
строили глазки.
Наверное, королевская охрана офигела бы, узнав, что у каждого такого кроткого
