Айра спала под теплым стеганым одеялом. Дом был основательно протоплен. О них позаботились заранее. Черноус хозяйственный мужик, молодец.
Серега разделся, поставил меч в изголовье. Потратил несколько минут на то, чтобы перезарядить револьвер и спрятал его под подушку. После чего забрался под одеяло, обнял теплую и умиротворенную Айру, и сам не заметил, как провалился в сон.
***
Лех Шустрик появился утром следующего дня. Он приехал на взмыленном коне, падающем с копыт от усталости, в всклокоченной и окровавленной одежде. Вывалился из седла возле коновязи командного пункта, бросил поводья подбежавшему солдату и взобрался по ступенькам на крыльцо, где и был остановлен властным окриком Одинцова.
— Куда так торопишься?
Серега неторопливо шел по улице по направлению к командному пункту.
Шустрик привалился к бревенчатой стене и попытался выдавить из себя улыбку. Получилась жалкая гримаса, но это большее на что он был способен.
Серега поднялся на крыльцо и обнял друга.
— Пошли в дом. Отдохнешь. Смотреть на тебя больно, — сказал он.
— Некогда отдыхать, когда мир вокруг горит, — выдавил из себя Шустрик. — Так что мне кувшин калда, чтобы я не заснул на ходу.
— Интересно, как тебе удалось скрывать от меня этот чудо-напиток? Обидеться на тебя что-ли за это?
— Не утруждай себя. Я потом отслужу, — пообещал Шустрик.
На командном пункте никого не было. Так что калд пришлось заваривать самому. Серега бросил щепотку травы в чайник, потом присмотрелся, подумал, все взвесил и добавил еще три горсти. Хорошего напитка, много не бывает, решил он. Залил чайник водой, развел в печи огонь и поставил его на решетку.
— Немного потерпи. Скоро все будет готово, — пообещал он.
Шустрик выдавил из себя хилую улыбку.
— После ночного полета, я могу позволить себе чуть-чуть подождать.
— Вот и хорошо.
Одинцов сел напротив друга, положил руки на стол, тяжело вздохнул и попросил:
— Что у нас плохого?
— Все очень плохо, Волк. Очень плохо, — не задумываясь, ответил Шустрик. — Я даже себе представить не мог насколько все плохо.
— Почему так задержался?
— Еле вырвался из города. Я же тебе говорил, что времена тяжелые настали. Красноград объят смутой… — Шустрик на секунду умолк, словно пытался подобрать верные слова. — Ладно. Давай по порядку все расскажу, — наконец сказал он.
Одинцов развел руками. Мол руководи, как считаешь нужным.
— Я оставил вас возле ворот. Восточные ворота самые безопасные, потому что люди Джеро удерживали их до вашего подхода. Но не смотря на это, как помнишь, два раза по дороге к городским воротам мы попадали в передряги. Хорошо, что нас было много и все хорошо вооружены, маленькими отрядами стражи нас было не взять. Я, пока еще смутно понимаю, почему Джеро стал нам помогать, но к этому мы еще придем, и постараемся разобраться. Проводив вас до восточных ворот, я вернулся в город. Я решил найти членов Тайного совета и попытаться помочь им выбраться из города, или хотя бы проверить, что с ними все в порядке. Начал я с воеводы Глухаря. За несколько часов до этого я безуспешно пытался попасть к нему домой, но не смог достучаться. Тогда я попытался зайти с другого входа. Тряхнуть так сказать стариной. Пробрался я в дом к воеводе, и увидел страшную картину. Горы трупов повсюду. Столько крови. Слепые боги, такое ощущение, что весь дом купался в крови. А домик у воеводы знатный, в три этажа, роскошный особняк. Глухаря я нашел в его кабинете. Подступы к нему устилали трупы врагов. Кто они такие, я опознать не смог. Простые серые камзолы и плащи, неприметные личности. Он убил человек десять, прежде чем его нанизали на клинки. Так что воеводы Глухаря с нами больше нет.
Одинцов стукнул в ярости кулаком по столу. Воевода был единственным человеком, с кем Серега хотел бы заключить союз и действовать сообща. Во время войны он проявил себя замечательным полководцем и превосходным управляющим. После смерти князя он мог возглавить Тайный совет, ядро сопротивления магикам. И вот его убили вслед за Георгом. Налицо заговор против непокорных.
— Воевода был мертв по-крайней мере часа три. Это говорит о том, что его убили до Георга. Значит, начали с Глухаря. Так что, Серега, это заговор. И заговор, направленный против Тайного совета, не иначе. Помнится, мы рассуждали, какой удар подготовят магики. И вот они ударили. За одну ночь они обезглавили все сопротивление. Стараясь быть незаметным, я выбрался из особняка Глухаря…
— Подожди минуту, — попросил Серега.
Он снял кипящий чайник с огня, разлил напиток по кружкам и поставил пустой чайник на подоконник.
— Продолжай.
— Если бы кто меня увидел в этот момент. Или не дай боги попался бы я в руки стражи, то смерть Глухаря повесили бы на меня.
— Ты же глава разведки княжества. Как на тебя могли бы что-то повесить?
— Я подчинялся только Георгу. О моем существовании знали лишь агенты и высокопоставленная знать, управленцы, приближенные к престолу. И никто более. Так что схватили бы меня, да бросили бы в каталажку, не разбирая виновен или нет. Да как потом показала жизнь, никто не смог бы доказать, что я глава разведки. Не осталось таких людей. За эту ночь их вырезали подчистую. Я побывал еще в двенадцати домах. Все представили знатных родов, входили в Тайный совет и были приближенные к Георгу люди. И везде была одна и также картина. Их всех убили. Мы так долго копили силы, чтобы сопротивляться влиянию магиков. Десятилетия Вестлавт копил силы, чтобы в одну ночь все потерять. Тайного совета больше нет. Некому сопротивляться магикам. Разве что мне, да тебе.
— Ну, у нас не так уж мало сил. Я бы даже сказал, что их достаточно для начала, — сказал Серега.
— Все начинается с малого. Ты прав. А кстати, неплохой калд получился. Только очень уж крепкий. С заваркой ты явно переборщил, аж язык вяжет, но это сейчас именно то что нужно, — произнес Шустрик.
— В первый раз. Так что не суди строго. Я всегда любил покрепче.
— У меня уже возраст не тот. А вдруг сердечко не выдержит, — лукаво усмехнулся Лех.
— Это ты про себя сейчас говоришь. Постыдился бы, шельма. У тебя сердце из железа.
— Зачем обижаешь старого человека.
— Нашел чем рассмешить, — улыбнулся Серега. — Лучше скажи, ты часом к Карусели не наведался?
— Как же был. С ним все в порядке. Магики толи про него не знают, толи посчитали простой пешкой и не стали тратить на него свои силы. Он жив-здоров, если так можно сказать про слепого.
— Почему ты не привез его с собой?
— Вдвоем мы не выбрались бы, — возразил Шустрик.
— Кстати, а как ты умудрился уйти?
— Мне помогли. Старый приятель Горд Толстый Мешок, которого я хотел отправить на виселицу. Неожиданно он пришел ко мне на помощь. Сам меня выследил. Вернее его люди. Возле Карусели и взяли.
— И кто это такой?
— Воровской король Краснограда. Ночной правитель. Когда-то мы работали вместе. А потом я позволял ему работать. Потому что знакомый враг лучше чем незнакомый. По крайней мере его можно было контролировать. Последнее время я думал, о том что он слишком разжирел и пора бы его сменить. Но вот оказалось, хорошо что не стал торопиться.
— И как же он помог? Ворота что ли приступом взял? — спросил Серега.
— У воров есть свои "ночные тропы". Одной из них он позволил мне воспользоваться. По ней контрабандисты в обход воротной стражи провозили товары за стены города.
— И что Карусель не мог пойти с тобой? — раздраженно спросил Серега.
Карусель был ключевым элементом мозаики. Он единственный кто побывал в Железных землях и вышел назад. Одинцов считал, что без экскурсии в эти сверхсекретные территории будет не обойтись, а кто как не Карусель лучший проводник. Поэтому он чувствовал злость на Шустрика, который оставил нужного им человека в захваченном смутой городе.
— Горд мог провести "ночной тропой" меня. Все-таки я тоже вор, но никогда бы не пустил на нее серую крысу. Так он называет простых горожан, которых воры доят. Не боись, Серега. Все будет хорошо. Мы договорились с Каруселью. В Краснограде сейчас ему ничего не угрожает. Через пару недель смута уляжется, и он покинет город. Тихо и спокойно. А уж как доехать до Волчьего замка придумает.
— Тебе виднее. Мне Карусель нужен.
— Я знаю. На крайний случай мы договорились об условном месте встречи, откуда Карусель отправит мне весточку, по одному мне известному адресу. Так что не боись, не потеряется наш проводник.
Лех Шустрик допил калд залпом и посмотрел устало на Серегу.
— Валюсь с ног. Мрак какой-то.
— Так иди, ложись. Выспись. А наутро мы отправимся в путь. Дорога-то не близкая.
Шустрик помотал головой, словно пытался избавиться от назойливого наваждения.
— Нельзя, Волк. Ехать нам надо. Прямо сейчас. Неизвестно как там в Краснограде все обернется. Может и забудут на время о нас. А может и пошлют войска на поимку. Медвежий угол место конечно глухое, но если мозгами пораскинуть, да одно с другим сложить, то они на деревеньку быстро выйдут. Так что надо уходить срочно, чтобы не ровен час не оказаться зажатым в капкан.
