вы присоединитесь ко мне, готов заверить, что рабская сила у нас не в почете. Ваши кладовые будут ломиться от запасов, дети пойдут в школу, а свободного времени будет более чем достаточно для того, чтобы жить, а не существовать. Новый мир под давлением Системы станет для вас не проклятием, а даром. Даром начать всё с чистого листа! Потому что вы люди. Вы — личности, и мы с вами, — широко раскинул руки Влад, — ничем друг от друга не отличаемся. Одно целое, трудящееся на благо общего дела. Нашего дела! Нашей земли!
Если первое время парень удостаивался лишь скептических, испуганных и недоверчивых взглядов, то теперь большая часть подданных согласно кивала его словам. «Я — такой же, как вы!» — девиз на все времена, способный растопить сердце несчастных работяг. Способный заставить их задуматься над целесообразностью перехода от одной стороны к другой с минимальным вложением усилий.
— Но что случится с Николаем Санычем, если мы уйдем? — задал вопрос осмелевший подросток.
— Рано или поздно ваш лорд поймет, что обходился с вами не самым подобающим образом. И, возможно, больше такой ошибки не допустит. Вне зависимости от результатов перевоспитательной работы, вас это касаться уже не будет, если вы решите присоединиться к нам.
Он дал людям некоторое время на размышления, но, судя по ободряющим улыбкам своих генералов, речь он выдал ровно такую же экспрессивную, как и перед зеркалом.
В конечном итоге более половины подданных вражеского лорда решилось отправиться следом за ним, дабы построить свое светлое будущее. Ласковое слово, как говорится, и кошке приятно. Ну а сам Владлен, отправив новичков вместе с генералами к границе сектора, двинулся к казармам. Туда, где сидел связанный по рукам и ногам лорд Николай Оскольцев с кляпом во рту и вытаращенными в ожидании приговора глазами.
— Кем бы ты ни был, за подданных своих можешь не переживать, — обнадежил его парень, выуживая меч и ножен, лезвие которого сверкнуло в свете настенных факелов. — Почти в полном составе они присоединились ко мне. Вот так бывает, мужик, когда о благополучии собственной задницы печешься больше, чем о других. Кстати, — в позе лотоса присел Влад на пол, вынимая тряпочку и принявшись оттирать запекшуюся на лезвии кровь, — генералы твои мертвы. Знаешь, что это значит? Даже если бы я спустил тебя сейчас с привязи, ты не смог бы оставить на мне даже синяка. Ну что ты за лорд такой, если не способен теперь защитить даже себя самого, верно?
Связанный тяжело дышал, шумно выдувая воздух обеими ноздрями.
— Ах да, совсем забыл, — покачал Влад головой, поднимая глаза на своего высокородного пленника. — Ты же весточку собирался отправить как раз в тот момент, когда моя армия прорвалась в город. Кому отправить-то? Дионису?
Нечленораздельные звуки вырвались из глотки Николая, и воткнутая в рот тряпка мешала разобрать, что же он там лопочет себе под нос. Но блондин догадался.
— Дионис не придет, — вновь покачал парень головой, а на лбу вражеского лорда пролегли глубокие морщинки. — Мы перехватили гонца, ведь это наше незыблемое правило, милорд. Сначала взять под контроль голубятню, а уже потом — всё остальное. Главное — вовремя вытащить палки из колес. Приоритеты, Николай Саныч. Приоритеты. Или ты вообще идиотом меня считаешь?
Владлен намеренно тянул время. Необходимо дождаться момента, пока подданные пересекут черту сектора, а уже после решать судьбу их лорда. Иначе всё могло закончиться плачевно. Не только для самого лорда и людей, что не поддались на его речи, но и для тех, кто с готовностью отправился навстречу переменам.
— Ты знаком с историей, Николай? — как бы между прочим поинтересовался у пленника Влад. — Вот конкретно с тем моментом, когда рабочему классу надоело, что буржуи обжираются рябчиками с ананасами? Когда народ взял всё в свои руки и разрушил монархический строй? Вырезал подчистую правящую династию Романовых? Просто потому что им надоело терпеть. Народ в гневе — это как стихия. Безумная, яростная, неуправляемая. И ты думал, что статус лорда спасет тебя от любой напасти? Хах… Забавно. Ведь этот статус, напротив, делает тебя самой лакомой мишенью для них, если не идти на определенные хитрости. Знаешь, как заставить любого человека пахать с удовольствием? Убедить его в том, что он делает это для себя, а не для кого-то еще. Так что ты был плохим лордом, Николай, и настало наконец-то время пожинать плоды твоего… не самого продолжительного правления.
Владислав поднялся на ноги, размял плечи под испуганным взглядом мужчины. Размеренным шагом сократил расстояние между ними, замахнулся мечом и, зажмурившись, рубанул.
Промашка. Мужик до такой степени сжался, что вместо шеи клинок угодил в предплечье, оставив на нем глубокую зияющую рану. Пришлось раз за разом наносить всё новые и новые удары до тех пор, пока Николай не забился в предсмертных судорогах. Теперь ничто не мешало Владу прочертить ровную полосу по его глотке, заливая дощатый пол арсенала кровью.
И как только парень убедился в том, что регенерация лорда уже не спасет, легким движением вернул окровавленный меч в ножны и бросился прочь.
Он проделывал всё это уже во второй раз, а потому знал, чего ожидать. Как только правитель сектора, убитый нападающим лордом, испустит последний вздох, время пойдет на минуты, прежде чем его сектор…
Земля под ногами задрожала. Кладка мощеной дороги принялась разрушаться прямо на глазах, а строения, которые за свое непродолжительное правление успел возвести Николай Оскольцев, пришли в движение, шатаясь и осыпаясь крупными обломками.
Но выбраться за пределы города — еще не самая страшная задача. Худшее ждало впереди. Целые пласты земли трескались и смещались по мере разрушения сектора, образуя глубокие трещины. Некоторые из них еще можно было перепрыгнуть, а остальные — лишь оббегать, что тратило драгоценные секунды, если не минуты.
Слухи оказались правдивы. Действительно, убийство лорда любым другим правителем приводило весь сектор к скоропостижной гибели. Тем не менее, внутри сектора при схожем событии совершалась социальная перестановка и смена класса. В свое время Влада и всех жителей его сектора спасла лишь эта лазейка. Они готовы были рискнуть, и риск этот оправдался стократно.
Система вырывала деревья с корнями, ветер усилился и с силой бил в лицо, но парень не сбавлял скорости, а за спиной его уже раздавался грохот обрушающейся городской стены, которую земля поглощала в свои бездонные недра. Пот крупными каплями скатывался по его лицу, застилая глаза. Мышцы ног противно
